class="p1">Эми отпрянула, словно перед ней вдруг появилось заряженное ружье.

— Где же ты их прятала?

— В кармашке халата. Слава богу, ассистентки искали не слишком тщательно.

— Слушай, давай не будем… Надо соблюдать правила.

— Да брось! Нам предстоит целый месяц на сырых овощах и супчике. Пара шоколадок погоды не сделает. В диету надо входить постепенно, поняла?

Гейнор сунула ей один батончик и, развернув второй, сразу откусила половину.

Эми с тоской наблюдала, как подруга вонзила зубы в сладкую мякоть. Гейнор подобрала языком тонкую ниточку карамели и, застонав от удовольствия, зажмурилась. Второй «Марс» лежал на кровати — ждал, когда его наконец развернут.

— Если будешь долго думать, я слопаю оба, — пробубнила Гейнор, работая челюстями.

Эми схватила батончик и, сорвав обертку, расправилась с ним в три укуса. Шоколад и карамель, тая на языке, растеклись во рту. Сладкое лакомство принесло приятное ощущение тепла. Сообщницы переглянулись и дружно расплылись в удовлетворенной улыбке.

— Нет, все-таки сахар куда лучше, чем секс, — заявила Гейнор, скомкав пустую обертку и откинувшись на спинку кровати.

Эми решила, что подруга лицемерит, хотя для нее самой плотская любовь шоколаду точно в подметки не годилась. То есть смотря с чем сравнивать… Секс у нее был лишь с одним мужчиной, и то недолго. Она тогда настояла, чтобы все происходило в полной темноте. Да что говорить! Даже чашечка кофе «Ревел» и то лучше, чем барахтанье в койке.

— Слышала здесь странную музыку?

— Что еще за музыка? — облизывая пальцы, переспросила Гейнор.

— Я уже несколько раз ее слышала в своей спальне, только не могу понять, откуда она доносится.

— Не, мой бывший все смеялся, что я, дескать, глуха как пень.

— Не знаю, может, на меня снотворное так влияет? Наверное, просто воображение…

В коридоре раздались шаги. Гейнор вскочила на кровати и замерла, прислушиваясь. Подруги замолчали. Кто бы ни шел по коридору, остановился он прямо у их комнаты, и в щелке под дверью появилась чужая тень. Эми, затаив дыхание, глянула на сообщницу — та едва сдерживала смех.

Прошло несколько томительных секунд. Тень пропала, шаги стихли в глубине здания. Преступницы дружно перевели дух. Эми тихонько хихикнула, Гейнор ее поддержала, и наконец они расхохотались в голос. Не забавно ли испугаться, что тебя застукают за поеданием шоколада? Перед кем отвечать Эми? Разве что перед собой…

Гейнор встала и направилась к двери, но, прежде чем выйти, обернулась.

— Здорово, что ты здесь, Эми. Приятно найти родственную душу в таком месте.

Она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. У Эми поднялось настроение. Впрочем, через несколько минут сладкая патока во рту растворилась без остатка, а с ней ушло и ощущение уюта. Она поднялась с кровати и открыла сумочку. Пошарив в ее недрах, извлекла упаковку шоколадных эклеров. Открыла первый, уселась прямо на пол, опершись спиной о стену, и уныло погрузила зубы в нежное тесто. Есть не хотелось, но справиться с искушением так и не удалось.

18

— Кого это ты, черт возьми, тут намалевала? — невнятно пробормотал нетрезвый мужчина, поднимаясь с пластмассового ящика, который Дженни приспособила для своих клиентов на аллее парка.

Он покачнулся, наставив палец на изображение трех гротескно искаженных лиц. Так или иначе, персонажи с рисунка несомненно напоминали трех позирующих Дженни парней.

Она рефлекторно потянулась к недавно приобретенному тяжелому фонарику, но друзья пьяницы схватили его за руки и оттащили от художницы.

— Терри, приятель, это ведь карикатура!

Дженни отпустила фонарик, хотя пьяница не переставал кипятиться.

— Никому не позволю надо мной насмехаться!

Он погрозил Дженни пальцем, поднял рисунок с земли и порвал его. Она спокойно разглядывала клиента, а тот продолжал рвать бумагу на мелкие клочки. Наконец пьяница швырнул обрывки вверх, и они, словно конфетти, мягко закружили вокруг ее головы. Дженни не отвела взгляд, и более трезвый дружок буяна пробормотал:

— Давай, Терри, пойдем отсюда.

Терри еще раз зыркнул на нее и отвернулся, замотав головой. Друзья приобняли его за плечи и повели прочь из парка, покачиваясь из стороны в сторону.

Собрав клочки рисунка, Дженни запихнула их в карман пальто, уселась на стульчик и открыла сумку. Пошарив внутри, вытащила мятый бутерброд, испускающий дух в целлофановой упаковке. Неподалеку остановился мужчина с маленьким сынишкой, засмотревшимся на уток в пруду.

Стоило ей откусить первый кусок, как на пластмассовый ящик напротив присела девушка. Дженни сунула сэндвич обратно и смахнула с губ крошки хлеба.

— Только, пожалуйста, не делайте злую карикатуру. Пусть будет просто смешной рисунок — хочу подарить его другу на Рождество.

Дженни облегченно улыбнулась. Надо же, от клиентов отбоя нет… Надо зарабатывать на жизнь. Еще неизвестно, чем закончится поход в старую лечебницу, получит ли она что-то от Боба.

— Кстати, останется на память моему ребенку, — сказала девушка, погладив живот. — Сможете изобразить живот?

Животик Дженни сразу и не разглядела, а ведь срок приличный. Боже, ребенок еще и толкается — то ножками, то локотками… Я здесь, я живой!

— Конечно, смогу.

Ее рука вдруг непроизвольно задрожала. Пришлось выждать несколько секунд. Уже много лет она инстинктивно старалась не замечать беременных женщин. Между ней и остальным миром, словно щит, стояла старая психиатрическая лечебница, а увидеть счастливую беременную девушку в психушке — это нечто из разряда фантастики. Хотя недавно родившие пациентки в их отделение изредка попадали. Несчастные сидели, тоскливо уставившись вдаль, словно размышляя о только-только изведанной радости материнства, с грустью вспоминали бессонные ночи, наполненные плачем ребенка. Думали об утренних кормлениях грудью у стола, на котором стоит ароматный кофе и мягкий кекс.

Дженни отказывалась сочувствовать их горю. Как можно родить здорового ребенка и бросить его на произвол судьбы? Лишь много позже осознала: многих вещей не понимаешь, потому что самой не пришлось их испытать.

— Честное слово, здорово, когда есть возможность присесть! — Улыбнувшись, девушка достала из сумки пачку «Мальборо лайтс». — Хотите?

Дженни взяла сигарету, прикурила и поднесла зажигалку девушке.

— Вообще-то курить вам нельзя, — заметила она, вновь усевшись на стульчик и взяв фломастер.

— Да-да, — согласилась будущая мама, выпустив струйку дыма в холодное небо, и запахнула пальто, словно ограждая еще не родившегося ребенка от вредной привычки.

— Когда вам рожать? — поинтересовалась Дженни, сосредоточившись на рисунке.

— Через пару месяцев.

— Мальчик?

— Хотела девочку. Знаете, розовые платьица с бантиками и все такое… Но будет мальчик.

— Кто вам мешает одевать его в розовые платья? Кому какое дело?

— Ха! Представляете, как развоняется его папаша? — Девушка засмеялась. — Нет, тут без шансов. Ставлю десять к одному: мой сын еще говорить не научится, а уже будет рассекать в