Бомжиха меж тем, не обращая никакого внимание на изменившийся вокруг нее политический климат, нашла то, что искала – номер искомого мобильного телефона, сбросила на него безобидную мелодийку, получила ответное сообщение и засобиралась к выходу, сопровождаемая недобрыми взглядами соседей.

«Ста… Мар…ло…о», – простуженно прохрипел динамик, и электричка стала медленно притормаживать. Бомжиха беспрепятственно добралась до выхода и, едва створки дверей разъехались в стороны, проворно спустилась на щербатый асфальт перрона.

Станция оказалась малопримечательной. Вместе с женщиной сошло еще человек восемь. Бомжиха дождалась, пока люди, подхватив свои пожитки, скрылись в ближайшем редколесье, пропустила встречный товарняк, перешла железнодорожные пути и заковыляла по заросшей травой проселочной дороге.

Если бы кто-то понаблюдал со стороны за действиями бомжихи, то ее телодвижения могли бы показаться странными. Она явно никуда не спешила, даже не направлялась куда-то с определенной целью. И, уж во всяком случае, мало было похоже, что это – собирательница грибов, дачница или человек, который приехал сюда для того, чтобы подышать свежим загородным воздухом.

Однако посторонних глаз вокруг не было, и женщина неторопливо подошла к знаку «Леспромхоз № 3», потопталась возле него, еще раз глянула на экран мобильного телефона, отсчитала пятнадцать шагов и присела на корточки. Еще раз глянула по сторонам, убедилась, что никого рядом нет, и только после этого пошарила руками вокруг себя, откинула небольшой прямоугольник дерна и извлекла из-под него небольшой пакет, тщательно завернутый в целлофан.

Сорвав обертку, женщина быстро и тщательно пересчитала перевязанные банковской лентой стодолларовые банкноты, задрала юбку, пристроила купюры где-то в районе живота, подхватила несколько ягод брусники, забросила их в рот и неторопливо двинулась в направлении станции.

Нешуточные страсти кипели в эти дни не только в Санкт-Петербурге и в Российской Федерации, но и в столице Евросоюза – Брюсселе. Почти все организации, начиная от Европарламента, Еврокомиссии и заканчивая самыми казалось бы безобидными подкомитетами, обсуждали один и тот же вопрос – предстоящий «Энергетический саммит» в Санкт-Петербурге. Эта тема поднималась и в залах заседаний, и на двусторонних встречах, и в отделанных мореным дубом кабинетах членов и спикеров, и в самых обыкновенных курилках. Шутка ли! Вопрос шел ни больше ни меньше, как об энергетических перспективах, о будущем Евросоюза и Европы! Людям, которые заседали в эти дни по залам разных организаций, предстояло выработать единую политику и разрешить целый комплекс проблем. Во-первых, все эти сытые буржуа прекрасно умели считать деньги и понимали, что строительство газопровода по дну Балтийского моря будет стоить Евросоюзу огромных финансовых затрат из бюджета каждой страны – члена этой организации. Понятно, что таким экономическим монстрам, как, скажем, Англия или Германия, придется раскошелиться на одну сумму, государствам-карликам – на другую, но все это – деньги из бюджета, из социальных программ, военных ассигнований, из пенсионных фондов…

Во-вторых, решение о том, по какому пути пойдет развиваться энергетика Западной Европы, тоже было отнюдь не простым. И к позиции каждой страны следовало подходить очень и очень дифференцированно. Скажем, как проигнорировать мнение итальянцев, которые после аварии на Чернобыльской АЭС закрыли и законсервировали на территории своей страны все действующие атомные реакторы? И хоть экономика этой страны в те годы понесла колоссальные энергетические и экономические убытки, но итальянцы полностью отказались от мирного атома и перешли на углеводородное топливо. Как их переубедить в целесообразности обратного, тем более что эта южная страна лоббирует постройку еще и южной ветки газопровода из России?

И в этом вопросе Италия не одинока. Да и Россия, знаете ли…

В подкомитете по энергетической безопасности Евросоюза третьи сутки шли дебаты о целесообразности строительства трансбалтийского газопровода. Чаша весов то и дело склонялась то в одну, то в другую сторону.

– Позиция Российской Федерации, безусловно, предельно ясна и четко прописана, – после выступления российского оратора слово взял депутат Европарламента от Франции. – Но у меня есть несколько вопросов к членам нашего парламента. И вопросы эти касаются гарантий. Россия, как известно, – продолжал француз, откашлявшись, – пока является всего лишь наблюдателем, а не полноправным членом Евросоюза. Да, российская сторона в последние годы пунктуально выполняет свои обязательства перед странами Евросоюза в энергетических вопросах. Это безусловно. Да, Москва берет на себя часть финансовых и эксплуатационных вопросов. Но в этой связи у меня возникает несколько вопросов. – Депутат внимательно осмотрел присутствующих в зале. – Насколько Европа может позволить себе попасть под почти полную энергетическую зависимость от восточного соседа? Как известно, – депутат от Франции слегка повысил голос, заглушая поднявшийся в зале ропот, – одной загрузки реакторов ядерной электростанции хватает на пять-шесть лет. Плюс обязательный двойной запас. То есть автономная работа АЭС гарантирована как минимум на пятнадцать лет вперед. А какие гарантии нам может дать Россия? Это, господа, вопрос отнюдь не политического, а, в первую очередь, экономического характера.

Два дня назад в стенах этого здания было зачитано коммюнике комиссии, которая следит за подготовкой проведения «Энергетического саммита» в Санкт-Петербурге. И выводы этой комиссии всем вам хорошо известны, – печально вздохнул француз. – В городе гремят взрывы, настроение, близкое к панике. И в этой связи я снова возвращаюсь к своим опасениям: уж коль скоро Российская Федерация, как страна-экспортер, не в состоянии обеспечить безопасность в своей «второй столице», то где взять гарантии безопасности строительства газопровода и его дальнейшей эксплуатации по всей протяженности балтийского дна? И не лучше ли в целях обеспечения стратегической безопасности стран Европы вернуться к вопросу о возобновлении переговоров относительно строительства ядерных реакторов?

Знаю и вполне отдаю себе отчет, что лидеры стран Евросоюза, приглашенные на «Энергетический саммит», наверняка станут учитывать и прислушаются к мнению депутатов нашего парламента. А потому прошу подойти к окончательному решению по этому вопросу со всей возможной ответственностью и политической дальновидностью. Я закончил. Благодарю за внимание.

Француз отключил свой микрофон и с озабоченным видом стал перелистывать лежащие перед ним бумаги.

– Ваше предложение не лишено резона, – склонился к нему сидящий рядом представитель Бельгии, – особенно если учесть, что французский производитель ядерных реакторов «Авар» все еще рассчитывает на жирный куш, а?

– Насколько я знаю, – холодно откликнулся француз, – тендер выиграла американская корпорация «Вестингауз Электрик Компани».

– Ну-у-у, тендер – это еще не полученный заказ, – с понимающей хитринкой в голосе отозвался бельгийский депутат, – в крайнем случае, можно ведь и поделиться, а?

– Я, знаете ли, не связан ни с французской, ни с американской корпорациями, – высокомерно зыркнул на собеседника представитель родины Жанны д’Арк, – я ратую за европейскую безопасность.