мы вместе гуляли по старинным улочкам. Днём обедали, чередуя уютные кафе с шикарными ресторанами. Пока я занимался рабочими вопросами, Ника закрывала машину и уходила на всякие женские процедуры: шопинг, ноготочки, парикмахер. Если мне приходилось отсутствовать долго, чтобы она не скучала, я отправлял Нику в СПА.

Постоянно на связи. «Что делаешь?» «Жду тебя…» «Что купила?» «Сейчас покажу…» И прилетают пикантные фото полуобнажённой Ники в новом белье на заднем сиденье. Тут же срываюсь с деловой встречи, оставляю Кирилла одного (он же генеральный директор). Знаю, что и без меня справится.

– Кир, дальше давай сам. Мне надо срочно уехать по делу. – говорю ему шёпотом.

– Какому делу? Блин! С кем ты всё время переписываешься? – усмехается он, глядя с подозрением.

– Всё, я пошёл. – собираюсь на выход.

– Ёлки-палки! Юр, что происходит? Что за секреты?

– Увидимся. Пока.

– Чао, бессовестный человек. ― Кирилл вслед разводит руками.

А я быстрым шагом иду к машине. Внутри всё клокочет. Стихийное бедствие сносит очередные блоки. Моё торнадо обнуляет установки: что приемлемо, что нет, что должен… Сознание туманится, оголяя главное ― долги самому себе. За годы беспросветного труда, в который окунулся с головой, я задолжал себе чувства. Не только брать от женщины, что хочу физически, а проживать близость с эмоциями. Попросту, трахаться и телом, и мозгом, и сердцем одновременно. Не могу подобрать более точную формулировку. Может быть нужное определение позже придёт… Открываю заднюю дверь и падаю в объятия ласковой несравненной Николетты.

Вскоре друг меня всё-таки раскусил. В раздевалке тренажёрного зала после душа стою с полотенцем на бёдрах:

– Оуу! Поздравляю, конечно, но хвастаться как-то неприлично, аха-ха-ха! ― Кирилл с выпученными глазами откровенно ржёт.

– Ты о чём? – задаю вопрос и сразу понимаю, что совсем забыл о царапинах на спине.

– Это тебя так в бане веником отходили? Или нет, погоди, другие версии: тебя тащили за ноги по дороге, или ты кошку с дерева снимал и посадил её на спину, чтобы руки свободными были (так слезать с дерева удобнее)?

– Отстань. ― отмахиваюсь, натягивая футболку.

– Хи-хи-хи! В следующий раз обращай внимание на маникюр женщины, желательно, чтобы это были наращенные ногти квадратной формы, потому что они обычно толстые, и, соответственно, не царапают. Ну или подпили когти у своей тигрицы перед…

– Хватит дурачиться.

– Серьёзно? Я только начал. Кто она? Ты с кем-то познакомился? Где? Давно?

– Кир, отстал от меня! ― рыкнул я, обернувшись через плечо.

– Да почему ты меня так бесишь? Никогда раньше ничего не скрывал. Юр, скажи – КТО? Я же с ума сойду, пока не узнаю! Как я раньше не заметил? Ты же светишься и ходишь довольный, как самовар. В офисе тебя днём с огнём теперь не сыщешь. С работы сбегаешь. В телефоне залипаешь постоянно и лыбишься, как дурак. Юр, ты что влюбился?

– Не спрашивай…

– Аллилуйя! ― подскочил Кирилл на месте. ― Я так рад. Честно. Даже не представляешь! Я всё надеялся, что кто-нибудь из моих девочек растопит ледяное сердце Бурсина. Ты же после (сам знаешь, чего) эмоции проявлял только, покупая машины, или на треке. Юр, кто эта богиня, сотворившая чудо с моим другом?

– Позже, Кир… Пора ехать.

– Ну конечно, Кирилл подождёт. Ты с Николеттой почти живёшь в своей машине… ― слышу напряжённый голос друга за спиной. Спустя несколько секунд тишины Кирилл взорвался: ― Постой! ААААА! Я понял. Николетта – это ОНА?! Можешь не отвечать, я всё вижу по твоей роже.

– Кир…

– Хринасе! В смысле очешуеть. В смысле – я в ауте! Ты и Николетта… ― мой друг одеваясь забегал по раздевалке.

– Кир… ― еле сдерживаю улыбку.

– Да погоди ты! Дай переварить. Круто! Она супер-секси… Извини, я в хорошем смысле. Не сверли меня глазами. Давно это у вас?

– Вторая неделя. ― замялся я, пожимая плечами.

– Слушай, я в твою машину больше не сяду, пока химчистку салона не сделаешь. ― Кирилл выдаёт саркастический комментарий. ― А кабинет? Вы там по два часа торчите вместе. Хоть к чему-нибудь там можно прикасаться?

– Аха-ха-ха! Ко всему…

– Скукотища! Юра-Юра, ну хоть мне-то не ври!

– Пфф, не отстанешь, да?

– Точняк, дружище. Ты же меня знаешь.

– Ладно… Ко всему, кроме дивана, моего кресла и стола.

– Эээ… Так я и знал. В любом случае, молодец. Мужик! Бурсин, ты мощь! Вот это шикарная новость! Вот порадовал, так порадовал.

На следующий день Николетта сама догадалась, что Кир теперь в курсе наших отношений… (Отношения?! Сто лет не произносил это слово)

– Кирилл Сергеевич знает о нас? – тихонько в кабинете спрашивает меня Ника.

Не сговариваясь и не обсуждая открыто, мы оба не афишировали то, что происходит между нами.

– Я не говорил, он сам понял. ― заверяю я.

– То-то он как-то странно себя вести начал.

– Как именно?

– Я была у перехода между корпусами офиса. Ко мне подошёл охранник… Познакомиться… Кирилл Сергеевич заорал на него матом, чтобы он отошёл от меня и шёл работать. Первый раз его таким злым видела.

– Всё правильно. На работе о работе думать надо. ― невесело усмехнулся я.

В груди ощущаю, разгорается пламя. В миг меня накрывает неприятное чувство. «Нельзя всё испортить». Понимаю и отвечаю ровным тоном:

– Ты ещё плохо знаешь Кира. Считай, у тебя появился личный бультерьер. Он к тебе никого не подпустит.

– Из-за тебя? ― она лукаво заглядывает в мне глаза.

– Да… ― притягиваю её к себе и обнимаю. ― Печётся обо мне после смерти Тёмки и моего развода.

– Хороший друг.

– Согласен. С ним мне повезло. ― не хочу говорить на тяжёлые темы, стараюсь их избегать. Вздыхаю и зарываюсь носом в её волосы.

– Иди ко мне! – Ника всё понимает, находит мои губы и целует так, что мурашки бегут вдоль позвоночника. – Юр-Амур, пора на обед. Поехали-поехали.

За столь короткое время Ника стала мне очень близка. Поддерживала меня в день памяти моего сына. Купила для него игрушечного медвежонка и цветы. Мы вместе ездили на кладбище. Ника держала меня за руку. Впервые за последние пять лет мне не хотелось сдохнуть. Впервые в этот день я не напился до беспамятства. Ника вытащила меня на прогулку по набережной, а вечер мы провели в кровати. Ника лежала на моей груди, закинув на меня ножку, и мы смотрели фильм.

В конце недели ко мне в кабинет влетает Кирилл.

– Юр, удели десять минут. Это важно. Мы получили приглашение на встречу с тем самым французом. Информирую: Пётр Аронский-Буше. Ему 53 года.

Принимаю папку с бумагами из рук друга и первым делом отмечаю:

– На фото ему не больше сорока лет.

– Да, он выглядит