Я рассчитывала, вернув деньги со свадьбы, положить их в копилку, как первый взнос для возврата долга Юре. Но похоже не судьба, плакали мои денежки. Меня охватывает паника, когда остаюсь наедине со своими мыслями. Честно, я не знаю, что делать.

А когда появляется рядом Юра, все проблемы будто улетучиваются, и мы вместе с ним погружаемся в какой-то особенный мир. На днях поймала себя на мысли, что ощущаю себя, как во время медового месяца. Хотя и свадьбы у меня не было, и я несостоявшаяся невеста, да и Бурсин не мой жених.

В конце недели в «Стеллар-Авто» все как с ума сошли. Все ждали приезда какого-то француза, который должен был стать не просто инвестором, но ещё и деловым партнёром Бурсина на европейском рынке.

Готовились к демонстрации салоны и склады. С отчётами к Бурсину бегали экономисты и юристы. Одна я невозмутимо сидела в центре этого ажиотажа с чашечкой кофе. Мне выделили уютный уголок в приемной для ожидания, когда Юре понадобится куда-нибудь ехать.

– Одну секунду, – я поправляю Юрин галстук и воротничок перед выходом на очередную встречу.

Мы в кабинете не одни. С нами Кирилл Сергеевич.

– Кир, во сколько он прилетает? – спрашивает Юра.

– Завтра в 11:30. Гена тебе ответил? Выйдет завтра?

– Нет, ещё не может. Сказал сам найдёт замену себе, пока Буше будет в России.

– А я? – заканчиваю возиться с галстуком и вклиниваюсь в разговор. – Я ведь замена Геннадия. Или вы мне не доверяете возить француза? Боитесь, что я его укокошу?

– Аха-ха-ха! – во всю хохочет Кирилл.

Юра сдерживается от смеха и берёт меня за руки.

– Милая, я всего себя тебе доверяю…

– Не в этом дело! – Макеев перебивает Бурсина. – Николетта, пойми, Буше бывший военный. Солдафон проклятый. Нам с ним очень нужно договориться. Потому что это партнерство выведет «Стеллар-Авто» на новый уровень. Но француз может сорваться в любой момент из-за какой-нибудь мелочи. Он как бомба замедленного действия – бум, и мы останемся ни с чем. Поняла?

– Да. Это я знаю. – стреляю взглядом в Кирилла. – Мне одно непонятно, что сложного забрать француза из точки А и выгрузить его в точке Б? Я даже немного знаю французский язык. Учила в школе.

Повисла пауза. Кирилл задумался, по-видимому наскребая отговорки на задворках сознания.

– В чём дело? – испытующе заглядываю в Юрины синие глаза.

– Ни в чём. Я так сказал. – отвечает безапелляционно. – Я вообще не хочу, чтобы ты кого-то куда-то возила, даже меня. Это неправильно…

Оба выдерживаем взгляд. Другие возможно, не вынесли бы этот тягостный поединок и отвели глаза. Но только не мы. Нажимаем до предела. В тёмно-синих омутах Бурсина закручивается вихрь, который доносит до меня штормовое предупреждение. Потрясает глубоко внутри мой мир. Внушает: «Подчиняйся. Трепещи». И я трепещу. И всё же… внутри меня высвобождается сила. Пришло время не боятся шторма, а обнять его, позволить сорвать невидимые цепи, подобно тому, как освобождаются от тюремщиков.

– Где же тогда мне место?

– В машине? Ты больше не будешь на меня работать, будешь ездить сзади рядом со мной. – сообщает Бурсин с победными интонациями.

О чём он говорит? Что предлагает? Я бы хотела услышать что-то подобное: «Давай встречаться». Или: «Давай узнаем друг друга получше». Готова была услышать даже: «Давай будем парой». Но не то, что он сейчас произносит. Я хочу другие фразы, другим тоном, в другой обстановке. Хотя бы наедине.

Цепи уже сорваны. И с моего языка слетает сравнение:

– Как Диана?

Резко стихия в глазах Бурсина падает ниже температуры замерзания. Острят и сверкают кристаллы синего льда. Я вытягиваю руки из его ладоней. Не разрывая зрительного контакта, добиваю своей догадкой:

– Кажется я поняла… Инга заказывала столик в ресторане и обмолвилась, что будут женщины с нашей стороны. Ты пойдёшь в сопровождении Дианы или кого-то ещё?

– Я пойду один. – без промедлений он чеканит каждое слово. – Девушки будут за столом, но не для меня. Так надо, чтобы разбавить обстановку.

Бурсин ледяная глыба. Ни один мускул на лице не дрогнул. Если и есть эмоции на дне ледяного шторма, то он их ничем не выдаёт.

– А что буду делать я?

– Ты будешь ждать меня дома.

Опять этот уверенный тон. Провоцирует сопротивляться. Бег сердца в моей груди набирает ход. А биение пульса в голове заглушает мысль: «Остановись!» И я тяну интонацией под стать ледяному Бурсину:

– А если я не хочу просто ждать?

– Можешь взять любую машину из гаража и съездить к родителям или к подруге.

– Понятно. ― ставлю точку в сражении глазами и разворачиваюсь к выходу из кабинета.

– Что понятно? Ника? ― всё так же спокойно отзывается Бурсин. ― Говори прямо. Что ты хочешь? Возить Буше или идти со мной в ресторан?

– Друзья, не ссорьтесь… ― подаёт голос Кирилл, а я уже успела забыть, что он здесь. ― Николь не обижайся, пожалуйста…

От эмоций мне удушающе дурно. Голова идёт кругом, и в горле ком. Давлю изо всех сил подкатывающие слёзы. Пропускаю вопросы Бурсина и отвечаю его другу:

– Нет, что вы, Кирилл Сергеевич, у меня нет привычки обижаться на начальников. Сама не знаю, с чего я взяла, что у меня есть какое-то право голоса?

Пока говорю, чувствую прилив «второго дыхания», и уже бодро объявляю:

– Господа! Машина внизу. Ждём-с вас.

Распахиваю дверь, и, пока семеню каблучками, слышу за спиной властный окрик Бурсина:

– Ника, вернись! Худякова!

– Юр, мягче.

– Кир, иди ты со своими советами, сам знаешь куда.

Весь день я старательно игнорирую Бурсина. Вечером также в полном молчании мы едем к нему домой. Что странно, лифт в первый раз меня раздражает. Никогда не замечала, что он такой медленный. Наконец, Юра открывает дверь, снимает туфли, пиджак, а я сразу же начинаю собирать свои вещи в дорожную сумку.

– Что ты делаешь? ― чувствую спиной, что он смотрит на меня, но флегматичный голос не показывает заинтересованности, словно Бурсин спрашивает из вежливости.

– Поеду домой. ― задерживаю с ответом, собираясь духом и задавливая эмоции.

– На ночь глядя?

– До автобусной остановки рукой подать.

– Можешь не спешить. Ты никуда сегодня не поедешь. ― Юрина широкая ладонь сгребает с комода мою кожаную ключницу.

– Отдай ключи! В этой связке мои… ― мгновенно всхлипываю и возмущённо краснею, глядя в быстро удаляющуюся спину.

– Завтра отдам. ― прилетает ответ из темноты коридора.

Ах, так! Я и без ключей проживу! Поеду к маме, там мне откроют. Хватаю всё, что успела собрать, и бегу к входной двери. Нажимаю ручку, дёргаю ― закрыто. Кручу вертушек, всё равно