Деви — означает божественная. Что в лоб, что по лбу.

— Зовите меня просто — Алена.

— О, богиня Алена! Для нас огромная честь пригласить тебя в нашу деревню! Позволь в твою честь хотя бы зарезать и закопать в землю священного ягнёнка, которого мы собирались принести в жертву, чтобы умилостивить Шиву!

— Не надо в честь меня никого резать. В честь Шивы тем более.

Во взгляде старейшины мелькнуло сомнение в справедливости моих слов. И я повторила более решительно, нависнув над его миниатюрной фигурой:

— Я запрещаю! Богиня Алена запрещает резать ягненка и очень рассердится, если вы сделаете это.

— Как скажет богиня! — промямлил старейшина.

— Так и скажет.

Вместе с ним мы направились к роще вслед за жевунами, тащившими йети. Преодолев две трети пути, я различила спрятанные в роще постройки. Возле них бродили низкорослые женщины и носились дети — последние вообще карапузы.

— Долина Арьяварта, — задумчиво произнесла я. — Кто живет в долине?

— На севере и на западе есть крохотные деревни, такие, как наша. На склоне горы Махаяма, вон там... — Он показал на острый заснеженный пик. — ... стоит буддийский храм, в котором живет монашеская община. И, конечно, Шива...

— Он тоже живет в долине?

— Он спустился с небес вместе со своими бхутами. Шива — ужасный. Мы боимся его, приносим ему дары и стараемся не разгневать Но мы очень надеемся, что ты защитишь нас от него так же, как защитила от йети.

— Если б это было в моих силах, — вздохнула я. — А что, нормальные люди сюда совсем не забредают?

— Иногда забредают. Очень редко. Они обычно сами не знают, для чего оказались здесь. Бродят как безумные. Их всегда забирает Шива. Он охраняет эти места и никого не пускает в долину.

Мы практически добрались до рощи. Я уже мысленно сожрала две груши, висевшие передо мной на ветках, настолько аппетитно они выглядели. И тут произошло что-то странное.

Карапузов словно ветром сдуло. Женщины исчезли в домах. Лицо моего спутника стало тревожным.

— Что случилось? — спросила я.

— Бхуты!

Я покрутила головой и увидела вдалеке идущих по руслу реки людей в камуфляже. За плечами автоматические винтовки, на глазах солнцезащитные очки. Впереди бежали две овчарки на поводках.

— Есть ли у богини желание встретиться с Шивой? — деликатно поинтересовался старейшина.

— Я встречалась с ним совсем недавно. Поэтому такого желания у меня нет.

— Тогда мы спрячем тебя в деревне. Следуй за мной.

Он побежал сквозь рощу. Я припустила за ним, насколько позволяло сари. Преодолев посадки деревьев, где я все-таки сорвала грущу, мы оказались в деревне. Сложенные из камней домики выстроились в два ряда на склоне. Старейшина вежливым жестом указал мне на ближнюю распахнутую дверь.

Согнувшись в три погибели, я протиснулась в узкий проем и очутилась в низкой комнате. Там меня ждал другой жевун. Он торопливо указал на тесную кладовку, из которой на меня смотрело множество блестящих глаз.

— Туда! Туда!

Я пролезла в кладовку. Жевун закрыл за мной дверь и еще чем-то загородил ее снаружи. Я сидела на коленках, с одной стороны придавленная дверью, с другой — не меньше чем полудюжиной детей, похожих на маленьких обезьянок. Было темно и пыльно, лучи солнца пробивались сквозь редкие щели в кладке. Несколько носов сопело прямо в ухо. Пахло огурцами.

Неудобно изогнувшись, я прильнула к одной из щелей. Сквозь нее можно было увидеть часть деревни, а также то, что творилось за ее пределами.

Бхуты... тьфу, то есть люди в камуфляже поднялись туда, где должен находиться джип убитого археолога. Одного из боевиков я узнала даже на расстоянии. Его бритый квадратный череп сверкал на солнце. Кремом бы от загара помазал, сгорит ведь!

Пока я разглядывала, что творится на окраине леса, дети трогали меня за руку и за плечо. Им понравился цвет моей кожи. Я отбивалась от этих ручонок, но они продолжали настойчиво тянуться, пока их не остановил гневный шик матери. Оказывается, она тоже была здесь — сидела в глубине.

Боевики исчезли из поля зрения. Вероятно, обследовали место трагедии. Через какое-то время послышался далекий звук заработавшего двигателя — они завели джип. Потом этот звук стал удаляться и вскоре растворился в плеске горной реки.

Дверь кладовки резко распахнулась.

— Выходить! Выходить! — замурлыкал отец семейства.

Ребятня тут же высыпала в комнату, опрокинув меня. Богиня Алена растянулась на полу и едва не расквасила нос. Мать семейства выходила последней и помогла мне подняться. Разгибая спину, я врезалась макушкой в потолок.

— Ох, ё-ё...

В этот момент дети почему-то рванули обратно в кладовку. Я этого сделать не успела, потому что в дом неожиданно вошла немецкая овчарка.

Она встала в дверном проеме, нюхая воздух. Затем с решительным видом направилась ко мне.

Я застыла, словно статуя, упираясь макушкой в потолок. Снаружи вновь послышался шум двигателя. Теперь он раздавался совсем рядом, прямо с улицы деревни...

Джип с боевиками прокатил мимо окон. Стоило одному из них повернуть голову, как он заметил бы меня. Они не уехали, как подумали жевуны, а подкатили в деревеньку на транспорте.

Овчарка ткнулась носом мне в щиколотку. Вопросительно визгнула. Обошла меня по кругу. Я ждала, когда она поднимет голову и рявкнет — зычно, оскалив зубы. Типа я нашла беглянку, позвольте вцепиться в ее сухожилие!

Джип остановился. Судя по стуку каблуков, боевики спрыгнули на землю.

— Добрый день, уважаемые бхуты! — послышался льстивый голос старейшины. — Что привело вас в нашу скромную деревню вишнаитов? Не желаете отведать ягненка?

Низкий голос ответил ему негромко, слов я не разобрала. Овчарка не собиралась уходить, ей явно казался подозрительным мой запах. Жевун-отец, застывший в другом углу комнаты, не сводил с собаки глаз. А той оставалось только тявкнуть...

Снаружи послышался короткий свист:

— Фс-сс! Аристотель! Ко мне!

Овчарка еще раз посмотрела на меня.

— Иди к хозяину, — прошипела я сквозь зубы. — Не тяни время, а то костей от ягненка не получишь.

И собака подчинилась.

Она задрала хвост и посеменила прочь. Как только ее волосатая задница исчезла за дверью, я тут же нырнула в кладовку. Отец семейства снова загородил дверь снаружи (на этот раз я видела, что это самодельный шкаф). Я провалилась в кучу детей. Ноги задрались кверху, повернуться не было никакой возможности. Заглянуть в щель — тем более. Мне оставалось только слушать.

Снаружи шли напряженные переговоры. Жалобно зарычал пришедший в себя йети. В ответ залились лаем овчарки, раздались два пинка, и йети заткнулся. Затем слышался топот сапог, минут десять хлопали двери, кричали женщины, угрожающе лязгало оружие. Затем кто-то произнес по-английски: