Ариза отыскала его мечущийся взгляд, погладила по щеке.

— Все будет хорошо.

Расстегнула ворот на его куртке.

— Три, — тихо сказала она.

Потом какое-то время казалось, что удача повернулась к незадачливым практикантам лицом. Они по-прежнему отступали, а хэртоны и не думали бросать погоню, но никто из студентов больше не был ранен, а Ариза сумела обратить в камень еще четыре твари. Но потом везение кончилось…

Напоминающая пику конечность хэртона пробила грудь Дорна, когда тот бросился закрывать собой Нетти. Но и фее не удалось уйти далеко: располосованная когтями, она рухнула рядом со своим защитником.

Ариза была совсем неподалеку, когда это случилось, но не смогла помешать. Рыча от бессильной злости, вынырнула прямо перед мордой чудовища, успела даже разглядеть хищный блеск в его глазах, а в следующую секунду хэртон взорвался фонтаном пыли — Ариза перестаралась.

— Потерпи, Нетти.

Первой она пришла на помощь фее, которая почти не дышала. Дорн же стонал, ворочался, значит, сил у него больше.

— Две, — произнесла Ариза, и через несколько секунд. — Одна.

У нее оставалась только одна капля яда, два живых хэртона и студенты, которых необходимо было спасти всех до одного.

С предпоследней тварью она расправилась с легкостью. Та, ощущая опасность, исходящую от василиска, пыталась бежать, но запуталась в ветвях кустарника, там и застыла навеки, словно уродливая скульптура, прошитая насквозь голыми колючими ветвями.

Ариза огляделась, тяжело дыша. Оставался еще последний, но его нигде не было видно. Может быть, решил отступить? Похоже, эти чудовища довольно умны.

Она напряглась, увидев движение неподалеку, но тут же опустила плечи, разглядев, что это всего лишь Маррон, скорчившийся за камнем. Подошла, стараясь ступать бесшумно, чтобы не привлечь внимание хэртона к парню.

— Маррон, это я. Почти все закончилось. Не покидай укрытие, а я…

И осеклась. Молодой оборотень поднял на нее бледное лицо. Оказывается, он скорчился вовсе не потому, что прятался, — тварь, отступая, вспорола ему живот. Между пальцев Маррона струилась кровь.

— Простите, — прошептал он. — Кажется, натворил я дел…

Ариза опустилась рядом на колени, тронула за плечо.

— Ничего. Ты не виноват. Это мы должны были всё проверить, прежде чем вести практикантов в Топи.

Лицо оборотня сморщилось, будто он собирался заплакать.

— Ш-ш-ш, — Ариза успокаивающе, точно маленького, погладила его по руке. — Все будет хорошо. Дай только дотянусь до тебя…

— Вы не должны, Ариза. Я знаю, что вы хотите сделать — отдать мне яд. Но тогда вы станете уязвимы…

Он отодвинул Аризу, однако сил у него сейчас было немного, так что девушка легко преодолела сопротивление. Яд василиска, попав в кровь оборотня, моментально начал действовать, залечивая раны. Это была последняя, пятая, капля.

Хорошо, что это никак не отразится на способности обращать врагов в камень. А судя по тишине, разлившейся в воздухе, тварь удрала, сверкая пятками, обратно в Топи.

Ариза медленно и осторожно продвигалась вперед, пристально вглядываясь в просветы между деревьями. Пока рано подавать сигнал студентам, что все обошлось, но аспирантка уже готова была сложить руки над головой в жесте «Безопасно». Безопасно, значит, можно покидать укрытие.

«Мы справились», — подумала она.

И в этот миг мощная сила подкинула Аризу в воздух, перевернула, ударила спиной о дерево. Девушка упала, попыталась встать, но поняла, что не чувствует ног. В метре от нее, на груде прелой листвы, лежало порванное сапфировое ожерелье, и она поползла к нему, цепляясь пальцами за истлевшую траву, не вполне осознавая, что делает. Из уголка рта тянулась тонкая струйка крови. Аризе казалось, что ей вот-вот станет легче, но потом она вспомнила, что раны не затянутся: она утратила эту возможность вместе с последней каплей яда.

Ариза тряхнула головой, приходя в себя. Ожерелье потом, сначала хэртон. Подняла лицо, отыскивая опасного врага взглядом, а он был здесь, стоял в нескольких шагах от своей жертвы, ожидая, пока та перестанет бороться.

— Ну уж нет! — крикнула Ариза. — Нет!

Цепляясь за ствол дерева, она медленно поднялась и встала на ноги, держась на одном усилии воли.

— Иди сюда, — прошипела она, непроизвольно переходя на язык василисков и вплетая в обычные слова приказ подчинения. — Реус-ста рес-с…

Хэртон нехотя сделал шаг, другой, не в силах бороться с заклятием.

— Рес-с… Рес-с…

Тварь взвыла, тщетно пытаясь выпутаться из магической сети, накинутой Аризой. Еще шаг… И хэртон навечно застыл каменным истуканом.

Ариза же упала, потеряв последние силы. Она понимала, что дело плохо, совсем плохо. Лишь сейчас она заметила, что тварь не только подбросила ее, но и проткнула насквозь. У Аризы оставались, возможно, последние минуты жизни, и она снова продолжила путь к ожерелью. Двигалась сантиметр за сантиметром, медленно, но упорно. И в конце концов зажала сапфиры в ладони.

Как сквозь слой ваты, она слышала крики — к ней на помощь торопились студенты. Живые! Все живые! Это главное.

— Ариза! Ариза! — звали они.

Кто-то рыдал навзрыд, кажется, бедняжка Нетти.

Ариза перевернулась на спину, глядя, как над головой раскрывает свои объятия небо. Сегодня оно было голубое-голубое, каким бывает только летом, но не в конце осени. Такое же голубое, как сапфиры в ее ожерелье.

— Стейн… — прошептала Ариза. — Мой Стейн…

***

Мой Стейн…

Так вот какими были ее последние слова.

Эмилия заворочалась, силясь проснуться, но сон держал крепко и не отпускал. На какой-то миг нимфе померещилось, что теплая ладонь погладила ее по щеке, мокрой от слез. Неужели она плакала? (204cd)

Кем бы ни была Ариза для Стейна, Эмилия понимала, почему он любил ее. Как ее можно было не любить, такую отчаянно смелую, такую самоотверженную…

— Стейн… — прошептала Милли, но даже не смогла открыть глаза.

— Спи, Эмилия. Завтра. Все завтра.

Обычно Эмилия просыпалась долго, сладко потягивалась, постепенно сбрасывая с себя дрему, но в этот раз ее точно подбросило в постели. Все, что она увидела ночью во сне, по-прежнему оставалось в ее памяти живым и ярким.

— Стейн!

Стейн сидел на полу у кровати, примостив голову на край подушки. Услышав голос Эмилии, он моментально вскочил на ноги.

— Все хорошо. Это сон, только сон, — сказал василиск неожиданно мягко, что ему вообще-то было несвойственно: видно, думал, что Милли перепугалась до смерти. — Он закончился и больше не повторится.