Она стала с ожесточением расстегивать замысловатые крючочки на спине, пытаясь как можно скорее избавиться от платья. Наконец ей это удалось, и Дебора со злостью швырнула в угол смятый комочек голубой ткани.

Присев на край кровати, она вдруг заметила, что у нее трясутся руки. Этого еще не хватало! — подумала Дебора. Еще немного, и Витторио сделает из меня психопатку. Надо лечь спать и выкинуть из головы все мысли о нем.

Она устало поднялась и начала машинально снимать с кровати пестрое покрывало. Надев черную шелковую рубашку, скользнула в прохладный лен постели. Сладко потянулась, вздохнула с облегчением, закрыла глаза…

Но вместо долгожданного покоя перед внутренним взором, как в калейдоскопе, замелькали события сегодняшнего вечера, пестрая вереница лиц, из которых чаще всего появлялось одно — аристократически надменное лицо Витторио Бертола.

Вот он среди гостей, о чем-то оживленно беседует с Марко… А вот он снова, уже с матерью, смеется… Серьезный, обсуждает дела с синьором Бокалетти, жестикулируя при этом одной рукой. А вот… — и все тело Деборы при этом воспоминании напряглось — вот он совсем рядом, крепко обнимает ее за талию, следуя головокружительной мелодии танца…

И наконец тот сладкий долгий поцелуй. Она будто снова ощутила дурманящий пряный аромат, исходящий от Витторио, будто снова почувствовала его прикосновения…

Дебора обхватила голову руками и со стоном зарылась в подушку, чувствуя, как против ее воли по лицу текут слезы. Кажется, предстоящая ночь станет для нее очередной пыткой. К тому же в комнате было очень душно…

Откинув одеяло, она встала и открыла окно. На нее дохнула ночная прохлада. В комнату ворвался аромат роз. Когда-то она сама сажала цветы под окнами, ведь это так нравилось Витторио… Кажется, с тех пор прошла вечность. Интересно, кто сейчас этим занимается? Неужели синьора Патриция? Вряд ли, она никогда особенно не любила цветы. Должно быть, кто-нибудь из прислуги.

Внезапно внимание Деборы привлекли голоса внизу. По всей вероятности, это расходились последние гости. И провожал их, разумеется, хозяин дома. Взгляд Деборы стал удивительно мягким, затаенно-страстным, когда обратился на темноволосого мужчину, который что-то со смехом говорил. Внезапно он словно почувствовал, что за ним наблюдают. Лицо его стало серьезным, немного встревоженным. Он оглянулся на окно, за которым стояла Дебора.

Она отпрянула. Не хватало, чтобы Витторио увидел ее. Подумает еще, чего доброго, что она мечтает о нем при луне и звездах, как влюбленная девочка. Тогда как на самом деле она просто хотела подышать свежим воздухом…

Витторио не слышал последних слов Карла. Интересно, Дебора действительно только что стояла вон там, у окна своей комнаты, или это ему только показалось? Черт бы побрал эти фонарики! Свет отражается в стекле, и из-за этого невозможно ничего разглядеть.

— Все в порядке? — спросил Карл друга, внимательно изучая его рассеянное лицо.

— Да-да, — поспешил ответить Витторио, растягивая губы в дежурной улыбке. — Просто из-за всей этой суматохи голова кругом идет. Думаешь, как бы не забыть одно, сделать другое, уследить за третьим.

Карл похлопал его по плечу.

— Что ж, нам пора, — сказал он, кивнув в сторону стоящей неподалеку группы людей. — Должен заметить, что прием удался на славу. Но ты и впрямь устал, поэтому не будем больше тебя задерживать. Тем более что мы, кажется, последние.

— Да нет, что ты. Я буду только рад, если вы останетесь…

На самом деле Витторио уже давно не терпелось выпроводить гостей. Это желание появилось в тот момент, когда Дебора вдруг внезапно куда-то исчезла. Оно росло и росло, пока не превратилось в настоящее беспокойство, а потом в навязчивую мысль.

Он несказанно обрадовался, когда синьор Бокалетти выразил намерение уехать. Теперь по правилам этикета можно покинуть дом и остальным гостям. Раньше Витторио был бы просто счастлив, что Бокалетти так долго не уезжает, это свидетельствовало о благосклонности синьора и сулило удачу в делах. Но сейчас он вздохнул с облегчением, когда тот наконец протянул на прощание руку и сказал:

— Уверен, что «Ринцон» с этого дня еще быстрее пойдет в гору.

Пожав руку и пробормотав что-то невразумительное, Витторио отправился к остальным гостям. Используя весь свой такт, он дал понять, что вечер подошел к концу. Еле сдерживая нетерпение, поблагодарил музыкантов…

И вот наконец расходятся последние гости. Попрощавшись с Карлом и еще несколькими приглашенными, он почти бегом поспешил в дом. Неожиданно у лестницы он наткнулся на мать, которая разговаривала с синьором Кричетти, отцом Джеммы.

Опять что-то замышляют, мелькнуло у Витторио в голове. Но сияющее лицо Патриции и задорные огоньки в ее глазах заставили его повнимательнее приглядеться к парочке. Давно уже он не видел мать такой. Он вообще едва помнил, когда это было в последний раз. Наверное, еще в детстве. Такой взгляд она дарила только его отцу. А он по-настоящему никогда не любил ее. Неужели и мама тоже была несчастлива в браке? Быть может, над родом Бертола витает злой рок?

Все эти мысли заняли не более секунды, и Витторио, немного удивленный увиденным, поспешил дальше. К Деборе.

Он только сейчас полностью осознал, насколько ему не хватало этой женщины весь оставшийся вечер. Когда же ей удалось незаметно ускользнуть? Правда, он отлучался ненадолго, чтобы поговорить с Лаурой. Но всего лишь на какие-то пятнадцать минут, не больше.

Витторио вдруг вспомнились первые дни после свадьбы, когда они не могли и минуты провести друг без друга. Неужели Дебора и тогда притворялась?

Углубившись в свои мысли, Витторио по привычке пошел по коридору налево, в свою спальню. Когда-то это была их общая с женой спальня. До тех пор, пока эта женщина не уничтожила все… Горько усмехнувшись, он повернул обратно. Вот и дверь ее комнаты.

На секунду Витторио стало страшно. Сейчас распахнет ее, а там — пустота. Никого. Только клочок бумаги, в котором боль, разочарование, вдребезги разбитая любовь.

Нет, больше подобное не повторится. Крошке Дебби не удастся сыграть с ним снова злую шутку. Сейчас его очередь диктовать правила.

Витторио толкнул дверь. К его огромному удивлению, она не поддалась.

— Дебора! — в нетерпении крикнул он. — Это я!

После секундного молчания, показавшегося Витторио вечностью, из-за двери раздался глухой голос:

— Было бы странно, если бы в такой час в мою комнату пытался проникнуть кто-то другой.

Витторио нахмурился.

— Дебора, открой. Я прекрасно знаю, что в этой комнате нет замка. Чем ты там забаррикадировалась?

— Оставь меня в покое, — прозвучало в ответ.

— Ты, кажется, забыла наш уговор? Я специально предупредил тебя еще до начала приема, что загляну к тебе после.

— Что, та шлюха отказала тебе сегодня? Или для остроты ощущений тебе нужна еще и я?