Мы прошли с ней в прихожую, я взяла ключи, она обняла меня и сквозь слезы проговорила:

— Только береги себя, Вероника, не лезь на рожон.

— Обещаю.

По дороге в аэропорт я позвонила по сотовому в справочное бюро и узнала, когда будет ближайший рейс из Питера. Эта мысль пришла мне в голову, еще когда я разговаривала по телефону с мамой. Наверняка Григорий, выполнив свое грязное дело, должен будет вернуться в Москву, и здесь я его встречу с распростертыми объятиями. Это был единственный шанс как-то выйти на всю шайку, и я не могла его упустить. Искать их в квартире на Кутузовском мне казалось совершенно бессмысленным занятием: скорее всего квартира была подставной и эти люди уже никогда там не появятся — не настолько же они глупы. Я вспомнила, как сама глупо попалась на слезливый рассказ Андрея о своем якобы вновь обретенном сыне, и мне стало стыдно: и когда я наконец избавлюсь от своей глупой доверчивости? Когда-нибудь она точно заведет меня в могилу.

Аэропорт был битком забит людьми, сумками и тележками. Сквозь гул толпы и шум взлетающих самолетов голос диктора, объявляющего рейсы, был почти не слышен, и я лишь чудом смогла разобрать несколько слов, из которых следовало, что самолет из Санкт-Петербурга совершил посадку в аэропорту города Москвы. С трудом отыскав место, куда прибывал рейс, я спряталась за спинами встречающих, чтобы Григорий меня не заметил, и стала с волнением ждать. Собственно, я ни в чем не была уверена — ведь Григорий мог и не прилететь этим рейсом. Он вообще мог остаться в Питере ждать дальнейших указаний Андрея. Но выбора у меня не было, оставалось только надеяться, что мой «суженый», пропади он трижды пропадом, появится и приведет меня к мальчику, сам того не ведая.

Примерно минут через пятнадцать из широких стеклянных дверей начали выходить пассажиры питерского рейса. Кому-то на шею с радостными возгласами бросались встречающие, кто-то шел, не глядя по сторонам, видимо, никого не ждал, кому-то дарили цветы и помогали нести сумки. Все было обыденно, как всегда бывает на вокзалах и в аэропортах. Толпа встречающих начала быстро редеть, и мне пришлось спешно ретироваться за колонну. Я не могла допустить, чтобы Григорий, этот законченный подлец и закоренелый убийца, заметил меня здесь — тогда бы весь мой план пошел насмарку. Наконец, когда вышли уже почти все пассажиры и я начала терять надежду, он появился.

Высокий, статный и красивый, в длинном черном пальто нараспашку, из-под которого выглядывал безукоризненно выглаженный костюм с белой рубашкой и галстуком, с изящным кожаным кейсом в руке, он шел, о чем-то сосредоточенно думая и не глядя по сторонам, и, мне показалось, все расступаются перед ним в благоговейном восхищении. Ну как он мог не понравиться моей маме? Сердечко мое вновь, как и тогда, когда я впервые увидела его в ресторане, затрепетало в волнении, я сглотнула вмиг пересохшим ртом и отступила за колонну. Все же мои чувства к нему были сильнее меня, я не могла с ними справиться и подавить в себе невольную симпатию к этому страшному человеку.

Он прошел мимо и направился к выходу. Немного выждав, как заправский шпион, я двинулась за ним, прячась за людьми. Здесь, в толпе, это было несложно, а вот что будет, когда он выйдет наружу, — об этому я старалась не думать. Вдруг он вынул из кармана сотовый и приложил к уху. Видимо, ему позвонили, но звонка я не услышала.

Кивнув пару раз на ходу, он спрятал телефон и вышел из двери на хорошо освещенную площадь перед зданием аэропорта. Здесь тоже было полно народу, и мне было легко оставаться незаметной, тем более я была уверена, что он не догадывается о слежке. Я держалась метрах в десяти от него, стараясь не выпускать его из вида, и могла свободно наблюдать за всеми его действиями. Он подошел к какому-то пожилому мужчине в бежевом плаще и серой кепке, они о чем-то поговорили буквально пару секунд и вместе двинулись на платную автостоянку. Значит, его все-таки встречали. Я специально не воспользовалась платной стоянкой, а припарковала машину недалеко от въезда, чтобы иметь возможность быстро маневрировать. Я посмотрела, как они уселись в синий джип, и бросилась к своей «Оке». Когда джип, задержавшись у шлагбаума, проехал мимо меня, я немного подождала и тронулась за ними. Теперь главное не упустить их на этом маломощном драндулете, который едва-едва развивал сто двадцать километров в час, и то под горку.

Джип выехал на трассу и сразу же развил скорость, его габаритные огни стали быстро удаляться. Любина «Ока» жалобно задрожала, когда я выжала газ на полную и понеслась вслед за ними, со свистом рассекая холодный ночной воздух. «Куда я еду, зачем, что меня там ждет?» — думала я, вглядываясь вперед и гадая, о чем сейчас говорят те двое в джипе. Может быть, посмеиваются над наивной Вероникой, которую с такой легкостью удалось обвести вокруг пальца? Меня охватила злость, я с силой вцепилась пальцами в руль и постаралась выкинуть из головы все обидные мысли, утешая себя тем, что и мне тоже удалось их обмануть. К счастью, джип больше не прибавлял скорость, и мы спокойно доехали до Москвы. Там они повернули на Окружную и двинулись на север в крайней левой полосе, обгоняя всех подряд. Мне пришлось немного отстать, ибо несущаяся на всех парах словно угорелая «Ока» не могла не привлечь внимание, но и здесь мне повезло: через пару километров джип взял вправо и затормозил около небольшого кемпинга, в котором, судя по светящейся вывеске, находились бар и магазин. Сзади к нему сплошной стеной подступал лес, машин на стоянке было не много, и я, не боясь, что меня заметят, въехала туда и остановилась в другом конце. Григорий с незнакомцем вышли и быстрым шагом направились к бару, окна которого светились матовым светом на втором этаже над магазином. Что там происходило, я видеть не могла, хотя мне и очень хотелось. Идти внутрь я боялась — там меня наверняка увидят. Поэтому оставалось только ждать. Я не сомневалась, что в таком забытом богом месте может произойти что-то важное, и не ошиблась. Минут через пять они вышли обратно и направились к джипу, о чем-то оживленно споря. Мужчина в бежевом плаще ожесточенно размахивал руками, лицо его было очень злым, он что-то говорил Григорию, но слов разобрать я не могла — было слишком далеко. Григорий казался абсолютно спокойным, словно не слышал своего агрессивно настроенного собеседника. И вдруг произошло нечто совершенно непонятное: когда они подошли к джипу, Григорий резко остановился, повернулся к мужчине в кепке и ударил его кулаком в живот. Тот согнулся пополам, кепка упала на землю, а Григорий пнул его коленом в лицо. Мужчина упал. Склонившись над ним, Григорий начал шарить по его карманам, что-то нашел, выпрямился, осмотрел безлюдную площадку, подошел к джипу, сел в него и, резко рванув с места, уехал. Растерявшись, я даже мотор завести не успела, а огоньки его джипа уже скрылись за плавным поворотом в ста метрах дальше по Окружной. Догонять его было бесполезно. Следующий план созрел в моей голове мгновенно. Я подъехала к лежащему без движения на земле человеку и выскочила из машины. Он тихо стонал, глаза его были закрыты. Теперь только он один мог привести меня к Григорию, а значит, и к Саше.

— Что с вами, гражданин? — Я склонилась над ним и начала искать ножевую рану на теле. Но на первый взгляд ничего такого видно не было. Тогда я стала легонько бить его по щекам, чтобы привести в чувство. — Очнитесь же, прошу вас!