— Нет, отпустили.

— А теперь задержите?

Уокер откашлялся.

— Теперь мы продолжим расследование.

— Ух, как официально.

— Вы — репортер.

— Уже безработная. Скажите неофициально.

— Неофициально никакого дела нет. У нас ни тела, ни оружия. Только свидетельница, то есть вы, которая не видела лица стрелявшего, а потому не в состоянии его точно опознать.

— Чушь.

— Это почему?

— Будь Дэн Мерсер знаменитостью, а не подозреваемым в педофилии…

— Будь я легче на сто фунтов, белее и красивее, меня бы приняли за Хью Джекмана. Только правда в том, что пока тело или оружие не найдены, у нас ничего нет.

— Сдаетесь?

— Нет. Но начальству это дело совсем не интересно. Как мне сегодня заметили и шеф, и адвокат, в лучшем случае мы предъявим обвинения госслужащему в отставке, над сыном которого сексуально надругалась жертва.

— …что не на пользу карьере.

— Цинично.

— А как еще тут можно?

— Можно адекватно. У нас ограничены ресурсы. Один мой коллега — совсем старик, Фрэнк Тремонт — до сих пор разыскивает ту пропавшую девушку, Хейли Макуэйд, но прошло столько времени, и все снова упирается в ресурсы. Кто станет перебрасывать силы на, во-первых, не стоящего внимания подонка и, во-вторых, на явно проигрышное дело, поскольку присяжных точно не убедишь?

— Повторяю: похоже, вы сдаетесь.

— Не совсем. Хочу выяснить, где сегодня побывал Грейсон и где жил Мерсер.

— Разве не в трейлере?

— Нет. Я разговаривал с его адвокатом и с бывшей женой. Он постоянно переезжал — подозреваю, осесть не давали. В любом случае Мерсер снял фургон этим утром — его вещей там нет, даже одежды.

Уэнди скептически поморщилась:

— Узнаете, где жил, и что вам это даст?

— Да черт его знает.

— А потом?

— Посмотрю, что за джи-пи-эс такой. Даже если совсем повезет, если приборчик действительно принадлежит Грейсону… ну, докажем: он за вами следил. Нас это мало продвинет.

— Надо найти тело.

— В первую очередь. И определить маршрут Грейсона. Тогда хоть что-то станет яснее. Известно одно: через два часа после трейлера он был на стрельбище.

— Да ладно!

— Вот и я удивился. На самом деле ловкий ход. Свидетели подтверждают: палил по мишеням, то есть наш тест на порох — ноль без палочки. Мы проверили оружие, с которым он туда приехал, — само собой, гильзы со стрельбища и из трейлера — разные.

— Надо же, Грейсону хватило ума испортить вам тест?

— Бывший пристав — знает, что делает. Вы вдумайтесь: надел маску, избавился от тела, от оружия, лишил нас улики и нанял Эстер Кримстайн. Понимаете, с чем я имею дело?

— Понимаю.

— Ясно, что труп он выбросил по дороге, вот только неизвестно, где провел несколько часов, а территория вдоль трассы огромная.

— И у вас нет людей ее прочесать?

— Как я уже говорил, это не пропавшая девушка, а труп педофила. Если Грейсон все хорошо спланировал — а похоже, так и есть, — он мог выкопать яму еще до того, как убил Мерсера. Тогда…

Уэнди отвела взгляд и покачала головой.

— В чем дело?

— Провел как дурочку. Грейсон хотел переманить меня на свою сторону. Не смог, стал следить, а я вывела его прямо на Мерсера.

— Вы не виноваты.

— Не важно. Не люблю, когда меня используют.

Уокер промолчал.

— Дрянная вышла развязка, — промолвила Уэнди.

— А кто-то сказал бы: такая, как надо.

— С чего бы?

— Педофил избегает закона, но не правосудия. Прямо библейская история.

— Неправильно это.

— Что именно?

Она не стала отвечать, а про себя подумала: «Все неправильно». Вдруг Дженна не ошибалась? Вдруг дело с самого начала дурно пахло? Вдруг с самого начала стоило доверять своей женской интуиции, шестому, черт бы его побрал, чувству…

Внезапно Уэнди показалось, что с ее помощью убили невинного человека.

— Найдите тело. Кем бы Мерсер ни был, он того заслуживает.

— Постараюсь. Только поймите: это расследование всегда останется на втором плане.

К несчастью, Уокер ошибся.

О страшной находке Уэнди узнала только на следующий день, когда ту пустили главной новостью по всем каналам. Попс и Чарли отсыпались, а Уэнди, у которой из головы не шли слова Дженны о Принстоне, решила начать собственное расследование — подумала, что пора как следует прояснить прошлое Дэна Мерсера. И лучше всего начать с Фила Тернбола, его университетского соседа по комнате.

В то самое время, когда она входила в «Старбакс» в Инглвуде, штат Нью-Джерси, двое полицейских — Уокер, шериф округа Сассекс, и его новобранец-помощник Том Стэнтон — находились от нее в двадцати пяти милях, в Ньюарке, и обыскивали двести четвертый номер «Роскошных люксовых апартаментов Фредди». Совершенный клоповник. Уокеру подумалось, что этот Фредди — большой шутник: настолько в мотельчике не пахло ни роскошью, ни люксом, ни апартаментами.

Уокер постарался и выяснил передвижения Дэна Мерсера в последние две недели жизни. Подсказок нашел немного — по мобильному тот звонил лишь троим: адвокату Флэру Хикори, бывшей жене Дженне Уилер и накануне журналистке Уэнди Тайнс. Флэр не спрашивал, где живет его клиент, — хотел знать как можно меньше, Дженна тоже оставалась в неведении, ну а Уэнди — та до вчерашнего дня связи с ним вообще не поддерживала.

Тем не менее проследить оказалось несложно. Да, Мерсер скрывался, но, судя по словам адвоката и экс супруги, не от полиции, а от угрожавших ему чрезмерно бдительных горожан — видеть хищника в своем районе не хотел никто. Поэтому он переезжал из отеля в отель, расплачиваясь наличными, снятыми в ближайшем банкомате, а покинуть штат не мог — ждал суда.

Шестнадцать дней назад Мерсер остановился в «Отеле-6» в Уайлдвуде, потом трое суток провел в «Корт майнор инн» в Форт-Ли, затем в «Фэйр мотель» в Рэмзи, а до вчерашнего дня жил в номере 204 «Роскошных люксовых апартаментах Фредди» в центре Ньюарка.

Окно выходило на приют, который называли «Прибежище» (как в песне «Последнее прибежище»), где Дэн работал.

— Интересно, что мы тут найдем, — сказал Уокер. Стэнтон кивнул, и шериф продолжил: — Хочу тебя спросить…

— Ага.

— Никто больше со мной не пошел. Все решили: нет подонка — и слава Богу.

— А я вызвался.