самых больших государств того времени. Но если Дейнерис только мечтала, то Ольга смогла изменить ход истории, изменив государство, которым правила, провела налогово-административную реформу, приняла новую веру и стала первой русской святой! После нее княжон, участвовавших в «игре престолов», на Руси не было. Не положено было княжеским дочкам сидеть на престоле, воевать, да и драконов под рукой не оказалось…

Вот так реальная история может быть значительно интересней даже самого яркого сериала!

Судьба подлинной королевы Марго

Королеву Марго прославил на весь мир Александр Дюма в одноименном романе. Вот только на самом деле его героиня сильно отличалась от подлинной Маргариты. Начнем с того, что в действительности королевы Марго… не существовало! Все дело в том, что королевой Марго нашу героиню на самом деле не звали. Это имя фигурирует лишь пару раз в мемуарах ее брата, короля Карла IX. Ее настоящее имя – Маргарита де Валуа, она была последней представительницей прямой ветви династии Валуа, правившей во Франции с 1328 года. Официальный титул Маргариты как сестры короля был «мадам». В замужестве она стала королевой Наваррской, а после развода с Генрихом IV ее титул звучал так: королева Маргарита, герцогиня де Валуа.

Маргарита родилась 14 мая 1553 года в семье французского короля Генриха II и его супруги Екатерины Медичи. Она была очень умной и образованной девушкой. К шестнадцати годам изучила несколько языков, в том числе латынь и греческий, читала в оригинале Гомера, музицировала, изучала философию, математику, анатомию.

Принято считать, что королева Марго – яркая брюнетка, такой ее описывают Дюма и ее биографы, но с портретов на нас глядит… явная блондинка! Оказывается, все дело в том, что Маргарита иногда носила светлый кудрявый парик, модный в те времена. В нем-то она и позирует для портретов. Была ли она красавицей? Есть упоминания, что она была внешне очень похожа на свою мать формой лица, чуть отвисающими щеками, формой бровей. При этом современники очень высоко оценивали ее внешность – всем нравились белая атласная кожа Маргариты и ее пышные формы. Один из послов при французском дворе пишет: «Побывать при дворе, не повидав Маргариту Валуа, – значит, не видеть ни Франции, ни французского двора».

У Маргариты была непростая судьба. Девочке было всего шесть лет, когда ее отец погиб. Ее старший брат Франциск II правил всего год, а затем тоже скончался в возрасте шестнадцати лет от гангрены. Есть предположение, что в его ранней смерти были виновны противники семьи Валуа. Официальным монархом был назван десятилетний Карл IX, а на самом деле страной правила его мать Екатерина Медичи, назначенная регентом при малолетнем сыне. Королева была хитрой и коварной. Это Екатерина решила выдать дочь Маргариту за Генриха Наваррского, отец которого был лидером гугенотов. При этом сама Екатерина была ярой католичкой, настроенной против гугенотов. Настоящую Маргариту совсем не обрадовало известие о том, что ей нашли жениха. Она была страстно влюблена в красавца герцога Генриха де Гиза, и он отвечал ей взаимностью. Об их бурном романе говорили всюду, хотя прямых доказательств физической близости между ними нет. Маргарита много лет спустя в мемуарах описывает Гиза как малопривлекательного человека. Это можно объяснить тем, что воспоминания она написала уже во времена правления Генриха Наваррского, коронованного под именем Генриха IV. Возможно, королева просто не захотела открывать одну из своих самых неприкосновенных тайн. Сохранилось только одно письмо Маргариты к Гизу, в котором сказано: «Я же буду неустанно возносить молитвы Господу, как всегда это делала, умоляя его даровать Вам удачу и славу, что также желают Вам все добрые люди, а я более чем кто-либо, выражаю Вам свою вечную преданность и любовь».

Как бы то ни было, Маргарита и Генрих Наваррский поженились 18 августа 1572 года. К тому моменту Генрих уже был королем Наварры. Есть сомнения в законности этого брака, ведь Маргарита была католичкой, а Генрих – гугенотом, и было необходимо разрешение Ватикана. Но Ватикан так и не дал разрешения на их брак. Кардинал благословил молодых на паперти собора Парижской Богоматери. К алтарю Маргариту вел герцог Анжуйский – любимый брат. Генрих Наваррский и Маргарита Валуа никогда не были вместе у алтаря. А через несколько дней случилась та самая Варфоломеевская ночь – массовая резня гугенотов. Одна часть французов резала другую по всему Парижу, включая королевский замок Лувр. По разным подсчетам, в те кровавые дни погибло от 3000 до 10 000 гугенотов. Интересно, что в мемуарах Маргариты де Валуа сохранилось одно из немногих правдивых описаний этой чудовищной ночи, где она сделала предположение, что её мать Екатерина Медичи специально не посвящала дочь в кровавые замыслы, рассчитывая на ее смерть от рук разъяренных гугенотов. Это обстоятельство оправдало бы все убийства и спасло бы репутацию королевской семьи. Маргарите повезло, и она чудесным образом спаслась от расправы. И не только спаслась сама, но и спасла жизнь как минимум трем рыцарям из ближайшего окружения Генриха Наваррского. А один из них, окровавленный, упал к ее ногам в спальне. Все, кто помнит историю книжной королевы Марго, сразу скажут: это же был Ла Моль – тот самый гугенот, которого Марго спасает во время Варфоломеевской ночи. И сильно ошибутся. Подлинный Ла Моль вовсе не был гугенотом, и роман их начался несколько позже.

Из мемуаров Маргариты, опубликованных спустя тринадцать лет после смерти королевы, Франция впервые узнала о том самом загадочном человеке из ее спальни и о том, как испуганная всем происходящим девятнадцатилетняя девушка спасала, не задумываясь, человеческие жизни. Знаменитый мемуарист Пьер де Бурдей, аббат де Брантом, утверждал: «Она [Маргарита] отнеслась к избиениям с большим нетерпением и спасла многих, в том числе одного гасконского дворянина (мне кажется, что его звали Леран), который, весь израненный, бросился на кровать, где она спала, а она [королева] прогнала убийц, преследовавших его вплоть до дверей; ибо она всегда была милосердна и проявляла доброту ко всем, как подобает дочерям Франции». То есть Леран, а вовсе не де Ла Моль! Маргарита читала мемуары Брантома и согласилась с ними. Именно ему она посвятила мемуары. Историки до сих пор не сходятся во мнениях, какой же это Леран был спасен в спальне королевы Маргариты.

История любви Маргариты к подлинному Ла Молю началась спустя десять месяцев после ее свадьбы с Генрихом Наваррским. Ей было двадцать, а Ла Молю – сорок четыре. Он был не гугенотом, а страстным католиком; парижанином, а совсем не провинциалом. Прославился своими победами на любовном фронте и многочисленными интригами. Современники говорили о нем: