— Тебя первого, — милостиво пообещал Дракон. — А потом, когда вздремну и нагуляю аппетит, — всех остальных. Понимаешь, нелегко сразу выйти из Сонной Комы.

— Но это же нечестно! — возмутился Иккинг. — Почему ты поедаешь всех подряд — только потому, что ты самый большой?

— Так устроен мир, — вздохнул Дракон. — Кроме того, когда ты окажешься внутри меня, то разделишь мою точку зрения. Пищеварение творит удивительные чудеса… Но где же мои хорошие манеры? Позвольте представиться. Меня зовут Зеленый Смерч. А как твое имя, Маленький Обед?

— Иккинг Кровожадный Карасик Третий, — ответил Иккинг.

И тут произошло нечто удивительное.

Как только Иккинг назвал свое имя, Зеленый Смерч содрогнулся, будто по нему пробежал легкий ветерок. Причём ни сам Дракон, ни Иккинг ничего не заметили.

— Гм-м, — протянул Зеленый Смерч, — Кажется, я где-то уже слышал твое имя. Но оно слишком длинное, поэтому я стану называть тебя просто Маленьким Обедом. Итак, Маленький О6ед, прежде чем я тебя съем, расскажи мне о своих проблемах.

— Каких проблемах? — спросил Иккинг.

— Сам знаешь, — ответил Дракон. — Нaпример, «Почему-Мне-He-Удается-Быть-Похожим-На-Отца». Или «Как-Трудно-Стать-Героем». Или «Из-Сопляка-выйдет-Лучший-Вождь-Чем-Из-Меня». Поверь мне, я многим Обедам помог справиться с их проблемами. Когда они встречали По-настоящему Большую Проблему вроде меня, они начинали воспринимать все остальные проблемы в правильной пропорции.

— Давай говорить напрямик, — предложил Иккинг. — Ты все знаешь о моем отце, о том, что я не Герой, и всё остальное тоже…

— Я могу видеть подобные веши насквозь, — скромно признался Зеленый Смерч.

— …и ты просишь меня рассказать о моих проблемах, а потом хочешь меня съесть?

— Мы опять вернулись к началу, — вздохнул Зеленый Смерч. — Все мы рано или поздно будем съедены. Ты, маленькая крабовая палочка, можешь выиграть немного дополнительного времени, если будешь умен. Так сказать, успеть выхватить пару каштанов из огня…

Зеленый Смерч зевнул.

— Устал я что-то, — сообщил он. — А ты, маленькая крабовая палочка, в самом деле хитер, заболтал меня до смерти… — Он опять зевнул. — Ладно, не буду я тебя сейчас есть, устал очень, приходи через пару часов… и я покажу, как справиться с твоими проблемами. Пожалуй, я смогу тебе помочь…

И кровожадный Монстр в самом деле заснул, сладко похрапывая. Его громадные когтистые лапы ослабили хватку, и оставшиеся овцы, дрожа от ужаса шерстистыми боками, перебрались через верхушки огромных когтей и пустились врассыпную по обрывистым берегам.

С минуту Иккинг задумчиво смотрел на Дракона, потом медленно поплелся по вересковой пустоши обратно в деревню.

Когда он вошел в ворота, все бурно приветствовали его, подняли на руки и доставили к отцу.

— Ну что, сынок? — спросил Стоик Обширный. — С чем он пришел — с МИРОМ или с ВОЙНОЙ?

— Говорит, что с миром, — сказал Иккинг. Все захлопали в ладоши и разразились громкими криками «УРА!».

Иккинг поднял руку, требуя тишины.

— Но всё-таки собирается нас всех убить.

Пока Дракон спал, Военный Совет спорил о том, что делать дальше.

— Я напишу письмо профессору Дряблингу, — сказал Стоик Обширный. — В самых крепких выражениях. В этой книге НИ СЛОВА не сказано о том, что делать, если крики не помогают.

А это показывает, как сильно рассердился Стоик: он никогда не писал писем, если мог обойтись без этого.

По правде сказать. Стоик Обширный впервые в жизни не на шутку перепугался.

«Вот что получается, когда нарушаешь Закон, — сказал он себе. — Если бы я, как и следовало, прогнал мальчишек вчера вечером, то сегодня им не пришлось бы умирать вместе с нами. Надо сильнее доверяться Тору!»

А Остолоп Пирамидон еще не осознал всей тяжести положения. Он считал, что надо соорудить что-то вроде громадного мегафона, чтобы Крики звучали еще громче.

— Гигантскому дракону — гигантский Ор, — сказал он.

— Мы уже ИСПРОБОВАЛИ это, о Планктоноголовый, — возразил Стоик.

— КОГО ЭТО ТЫ НАЗЫВАЕШЬ ПЛАНКТОНОГОЛОВЫМ? — обиделся Пирамидон, и Вожди сошлись усы к усам, будто два рассерженных моржа.

Иккинг вздохнул и побрел прочь из деревни.

Ему почему-то казалось, что взрослые уже не придумают ничего мало-мальски хитроумного.

К удивлению Иккинга, за ним последовал не только Рыбьеног, но и все Новобранцы из ОБОИХ Племен — и Хулиганы, и Остолопы.

Все они выстроились полукругом вокруг Иккинга.

— Ну что, Иккинг, — спросил Бандюг Остолоп. — Что нам делать дальше?

— А с какой это стати ты спрашиваешь ИККИНГА? — сердито спросил Сопляк. — Неужели рассчитываешь, что НИКЧЕМНЫЙ вытащит нас из этой переделки? Он одной левой добился того, что мы все провалились на Заключительном Испытании. Из-за НЕГО мы изгнаны из наших Племен на съедение людоедам. Он не может справиться даже с драконом величиной с блоху!

— А ТЫ, Сопляк, умеешь разговаривать с драконами? — спросил Рыбьеног.

— С радостью сообщаю, что нет, — гордо ответил Сопляк.

— Тогда заткнись, — посоветовал Рыбьеног.

Сопляк схватил Рыбьенога и заломил ему руку.

— Никто, слышишь, НИКТО не имеет права сказать СОПЛЯКУ МОРДОВОРОТУ «заткнись»! — прошипел Сопляк.

— Я имею, — сказал Бандюг Остолоп. Он схватил Сопляка за грудки и приподнял над землей. — ТВОЙ дракон вел себя не лучше, чем ЕГО. Что-то я не заметил, чтобы хоть чей-нибудь дракон сидел смирненько посреди этой свалки, как примерный мальчик. Так что лучше заткнись, а не то я тебе руки-ноги поотрываю и сам знаешь, куда засуну, тыквоголовая ты СВИНЬЯ с водорослями вместо мозгов!

Сопляк глянул в маленькие суровые глазки Бандюга.

И заткнулся.

Бандюг выпустил Сопляка и презрительно вытер руки о рубаху.

— Так или иначе, — сказал он, — МОЙ отец тоже участвовал в этом дурацком Совете Старейшин. Я согласен с Иккингом. Что это за отец, если ему дурацкий Закон важнее родного сына? И что это вообще за дурацкое Испытание? Если мы спасем этих придурков от НАСТОЯЩЕГО дракона вроде этого, может, нас всё-таки примут в эти их дурацкие Племена.