Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Положительно сократилось число разводов, пришлось срочно строить новые роддома и детсады, школы. Но зато по стране опять ударила проблема дефицита рабочей силы. Декретные отпуска, долгие периоды послеродовых отпусков, необходимость сидеть дома с маленькими детьми выключали женщин из производства. Частично проблему решали за счет мигрантов, гастарбайтеров, но трудовые ресурсы страны Европы и без нас выгребли подчистую, а пускать в страну безграмотных, лишенных необходимых цивилизационных императивов, европейского менталитета, привыкших жить по законам пустынь и гор, не уважающих советское законодательство и образ жизни гостей из Азии себе дороже выйдет. Горький опыт европейцев тому пример.
Приходилось выкручиваться. Резко выросли заказы на автоматизацию, поднялся спрос на малую технику, повысилась производительность труда. Сейчас в стране идет комплексная программа по исключению, где возможно, неквалифицированного труда, а где не получается, стараемся повысить престижность данных профессий и привлекаем молодежь на подработку. Почему бы студентам и старшеклассникам не подзарабатывать дворниками? Работа на свежем воздухе, часа 3–4 в день, а зарплату платят, не нужно у родителей на новые джинсы деньги просить. Есть на что девушку в кино сводить. Укрепляется чувство собственного достоинства. Да и не будет молодой человек, ни свет ни заря орудующий метлой, бросать мимо урны пустые бутылки и обертки от шоколадок.
– Мы не можем прийти, переделать все по-своему и уйти. Получившееся в итоге не будет жизнеспособным, у них не будет внутреннего стержня, заряда энергии, не будет опыта самостоятельного выползания из задницы.
– Хорошее выражение, – хмыкнул Строгов и медленно, смакуя каждое слово, повторил: – Опыт самостоятельного выползания из задницы.
Двусмысленно получилось.
Незаметно вокруг столика стали собираться люди. Сотрудники НИИ, руководство проекта, специалисты.
– А как быть с проблемой двойников? – влез в разговор один молодой человек. Шумилову его в свое время представляли как руководителя группы, занимавшейся анализом информации по западному миру Мира-01.
– Нет такой проблемы, – отмахнулся Павел Николаевич, – не придумывайте себе сложностей, работайте осторожнее, заранее выясняйте судьбу двойников своих агентов, и все будет хорошо.
Вспомнилась нашумевшая история Георгия Гогиашвили. Грубый прокол наших прогрессоров, с одной стороны, и повод серьезно подумать над конфликтом двух миров – с другой. Судьба одного человека. Криминальный авторитет, бандит – и офицер КГБ, серьезный, ответственный, умнейший человек, привыкший защищать и укреплять, а не разрушать – это все Гогиашвили, это два лица, два варианта одной судьбы. И так будет всегда. Кто-то сумел преодолеть сопротивление внешней среды, кто-то не смог, нашел свою нишу и уже не мечтает о большем, а кто-то скатился по наклонной.
– Мы не можем сделать работу за соседей, но мы не можем уйти, ничего не сделав, мы не можем просто сидеть и наблюдать, – медленно проговорил генерал Шнитке. – В обоих вариантах мы наступим себе на горло. Да, это не желток с яйца. Мы не можем бросить людей в беде, иначе мы получаемся не люди, а унтерменши.
– Забавно, – пробормотал Павел Николаевич. Меньше всего он ожидал услышать из уст немца слово «унтерменш». Естественно, Эрвин Шнитке вкладывал в него не такое значение, как гитлеровцы, критерий не национальный, а личностный, но все равно. Слишком глубинные архетипы, оказывается, затрагивались, не помогала здесь массированная антифашистская пропаганда последнего полувека.
– Товарищи, не обязательно делать революцию самим, – это уже Вячеслав Трубачев. Тоже заглянул в столовую и не утерпел присоединиться к спонтанному совещанию за столиком Шумилова. – У них есть адекватный контингент. Есть прогрессивные силы. Мы можем им помочь, только помочь сделать дело.
– Газетные штампы. – Строгов подмигнул бывшему председателю КГБ. – Идея понятна. Не Большой Отец, а Старший Брат.
– Тоже опошленная донельзя концепция.
– Дело не в общих фразах, суть в содержании.
– Подумайте, товарищи. – На устах Шумилова играла победная улыбка. – И давайте не будем нарушать КЗОТ. Обеденное время, котлеты стынут, в чае льдинки плавают.
В тот же день Павел Николаевич отправился погулять по Шуваловскому парку. Золотая осень, на улице прохладно, на земле ковер опавших листьев, в парке светло, голые ветви деревьев не мешают солнечным лучам дотягиваться до земли, играть зайчиками с капельками воды на коре и опавших листьях. Воздух напоен ароматами смолы и прели. Тишина.
Двое охранников следуют за товарищем Шумиловым. Ребята держатся чуть в стороне, стараются не мешать подопечному, не мозолить ему глаза и одновременно контролируют обстановку. Еще двое молодых людей исчезли в глубине парка. Дальняя линия, разведка. Они обязаны заранее засекать подозрительных индивидов, своевременно нейтрализовывать или уводить в сторону нежелательный контингент, в случае ЧП играть роль подвижного резерва.
Павел Николаевич давно привык к своей охране. Это плата за высокий пост, интересную работу и причастность к государственным тайнам. Право на одиночество недоступно сильным мира сего. Только если потом, через столетия, когда… А сейчас коммунизм у нас существует только в столовых некоторых закрытых организаций. Да и потом неизвестно, наступит ли он когда-нибудь. Павел Николаевич никогда в этом не признавался, но он был уверен, что коммунизм – это красивая мечта, высокий идеал, цель, но цель недоступная. Для наступления коммунизма необходимо только одно условие – нужно другое человечество. Не больше и не меньше. А посему ближайший миллион лет – или что там на этот счет говорят эволюционисты? – коммунизм нам не грозит. Будем обходиться различными, национально-адаптированными формами социализма. В лучшем случае.
Павел Николаевич вспомнил, что хотел, но так и не нашел время заехать в гости к председателю Ленсовета Антону Воткину. Встретиться, поговорить с человеком во внерабочей обстановке, вспомнить минувшее, послушать о его планах на будущее. Петербург – интересный город. Непростая у него судьба. Даже с именем до сих пор не можем определиться. В разгар перестройки город переименовали в Петербург, а область и органы власти забыли. Так у нас Ленсовет управляет городом Петербургом, центром Ленинградской области. Анекдот, если бы это не было правдой.
Питеру повезло с губернатором, а ведь в свое время сам Шумилов был против Воткина, не понравился ему этот человек, показался слишком суетливым и неумным. Обманчивая внешность, выглядит Антон действительно как деревенский дурачок, но при этом умен, дело знает, с людьми работать умеет и город любит. Эх, быть ему вечным председателем Ленсовета. Попробуй забери его с этой должности – на следующий же день в городе начнется революция. Сами ленинградцы пушки «Авроры» перезарядят, дороги перекроют, народное ополчение соберут, но Воткина из города не выпустят. Даже на повышение не отпустят.
Пусть не сразу, но Шумилов в свою бытность премьером сработался с Антоном Воткиным. Помнилось открытие плотины в Финском заливе, сумел ведь достроить, замкнул кольцевую через Кронштадт и избавил город от угрозы наводнений. Воткин дело знает: проспекты расширяет, порт реконструировал, выносит старые заводы из городской черты на периферию, начал программу расселения населения из исторического центра в новые жилые районы.