— Следили за тобой? — Егор сжал пальцы, Вика вздрогнула и ответила, помедлив:

— Нет. Не знаю, я не смотрела. Я сразу сюда пошла, оглянулась несколько раз, но их не было. Вернулась, позвонила в две квартиры, там никого не было, открыла только эта женщина…

И снова примолкла, смотрела в сторону.

— Зачем? — чувствуя, что не в силах сдержать злость, спросил Егор. — Зачем ты вышла отсюда? Я же просил, я же говорил тебе — или уезжай, или сиди тихо, как мышь под веником. Куда тебя понесло, тебе что — жить надоело? Ты хоть знаешь, что с тобой будет, что уже могло быть сегодня, тебе снова повезло… Зачем, спрашиваю?

Рявкнул так, что у самого заложило уши, Вика зажмурилась, но быстро пришла в себя, дернула плечом, освобождаясь, и выкрикнула ему в лицо:

— Я стричься пошла, в парикмахерскую! У меня на голове черт знает что после пожара, половина волос сгорела, если ты забыл! Я видеть себя не могла, в зеркало смотреть страшно! Что тут непонятного!

И заревела, наконец, всхлипнула, скривила губы и отвернулась. Егор отпустил девушку, привалился к стене напротив. Стричься она пошла, мог бы и сам сообразить, что первым делом Вика, придя в себя, побежит приводить себя в порядок. Все учел, кроме одного: внешний вид в расчет не принял. Ей идет, кстати.

— Дальше что было? — негромко спросил он.

Дальше все было просто и незатейливо, как грабли, — на обратном пути из салона она зашла в магазин, где купила кое-что для себя и расплатилась картой. Потом…

— Я понял, — перебил ее Егор. Тут уж и вовсе все было примитивно — ее отследили по этой самой карте, «группа захвата» подлетела к магазину через несколько минут, когда Вика еще не успела уйти далеко или вообще блуждала в незнакомом месте. Вычислили, догнали, но в последний момент все сорвалось, зато Вика лишилась всего.

Из комнаты ощутимо несло холодом и сыростью, Егор подошел к балконной двери, прикидывая, чем бы наскоро заделать дыру в стекле, но ничего путного в голову не приходило. Покрутил головой в поисках подходящей «заплатки», увидел Вику. Та стояла в дверях и смотрела в пол.

— Прости меня, — услышал Егор, — прости, пожалуйста, от меня одни проблемы. Я уеду, завтра же.

— Давай, езжай. Без денег и документов куда ты денешься. И я очень сомневаюсь, что тебя выпустят из города. Я не знаю, во что ты ввязалась…

С улицы раздался длинный, раздраженный гудок, и «голос» был знакомый. Понял, не дурак: врач и фельдшер уже разделались с бабкой-симулянткой и разыскивают водителя. Надо ехать, и снова оставить Вику здесь одну.

— Я не знаю, что им от тебя надо, — повторил Егор и подошел к Вике, — но знаю, что тебя ждет, если ты попадешься им. Я говорил с одним из них по телефону в ту ночь, когда ты лежала в реанимации. Так вот, этот человек не врет.

Еще гудок, за ним еще один, ждать нельзя, это может быть срочный вызов на ДТП или что похуже. Егор прошел мимо Вики, повернул задвижку дверного замка. Снова заклинило, чтоб ее, Егор в сердцах рванул ее раз, другой, но та не поддавалась.

— Я знаю, — шепотом сказала Вика, — они звонили мне раньше и предупреждали, что если я не уеду, то… И про болото говорили, и про то, что их пятеро, и закопать живьем грозились. Но я не могу уехать.

— Почему? — со злостью выдохнул Егор, уже взмокнув в борьбе с дверью. — Тебе тут что — медом намазано? Ты правда не боишься, или ты дура? Извини, не сдержался.

Извинений не требовалось, Вика подошла к двери и аккуратно, одним движением руки, справилась с чертовой задвижкой, та только лязгнула легонько и отошла в сторонку. Егор зло усмехнулся и приоткрыл дверь. В подъезде было темно, но на ступеньки с улицы падал свет из окон дома напротив. И тут грянул третий гудок, длинный, злой, Егору даже показалось, что он слышит голос взбешенного врача, звавший его по имени. Все, надо бежать, или ему конец.

— Наверное, дура, — подтвердила Вика, и Егору показалось, что девушка улыбается, — но я не могу. Мне надо найти одного человека, он приехал сюда и пропал. Я ищу его.

— Брата? — мигом припомнил Егор фразу насмешливой сволочи, что звонила тогда поздно ночью.

— Да, — Вика даже не удивилась, — он пропал здесь. Приехал еще осенью и пропал, последний раз он звонил мне два месяца назад, сказал, что произошло нечто важное и что скоро все будет хорошо. И все, больше я его не слышала, на звонки он не отвечал, тогда я приехала следом за ним, начала искать его, как могла, потом началось все это. Я очень боюсь, очень, но уехать без Олега не могу. Мне надо найти его.

Егор медлил, слишком много образовалось у него вопросов, и ответы на все желательно получить незамедлительно, но это невозможно по ряду причин. Он сейчас сам себе не принадлежит, от него, может, чья-то жизнь зависит, не в такси все же работает. Увольнение — черт бы с ним, руки на месте, голова имеется, не пропадет, но если по его вине кто-то к богу раньше срока отправится, вовек себе не простит. И все же…

— За тобой точно не следили? — чисто для собственного успокоения спросил он, и Вика ответила точно так же, как недавно, в бабкиной кухне:

— Я не знаю, честно. Я бежала как ненормальная, упала, чуть ногу не сломала, на каблуках неудобно по льду… Не знаю.

И украдкой глянула на себя в зеркало, что висело в коридоре, машинально поправила волосы. «Не следили» — даже если так, то найти ее здесь всего лишь вопрос времени, и ведь уже ищут, к гадалке не ходи.

— Ладно, утром поговорим. Спи, я пошел. А стрижка хорошая, мне нравится. Все, пока.

Егор выбежал на площадку, захлопнул дверь, подергал, убедился, что закрыта надежно, и запрыгал вниз через ступеньку. И подумал, что надо будет завтра утром купить скотч и пока заклеить дырку в стекле, а как разбогатеет, то есть сразу после зарплаты, поставить новое стекло.

В работе образовалась передышка, что не странно — полночь давно миновала, все нормальные и ненормальные, в том числе потенциальные «клиенты» «Скорой», дрыхнут, или только подумывают о том, не пора ли набрать заветные «03». Врач и фельдшер, пользуясь случаем, спят, диспетчер тоже кемарит, не отходя от телефона, на подстанции тишь, гладь и неземная благодать, заодно и мышам полное раздолье.

В помещение Егор не пошел, остался на крыльце, подпирая спиной столбик навеса над крыльцом, вдохнул глубоко. Мысли, до этого крутившиеся где-то далеко, чуть ли не в подсознании, немедленно явились на передний план, захватили, закружили вопросами на предмет нестыковок, несовпадений и лжи. Но Егор, как ни старался, пока ничего такого усмотреть в словах Вики не мог, ничего, кроме сути самих слов: ее брат зачем-то приехал в их городишко и сгинул два месяца назад, если считать с его последнего звонка сестре. А та посидела-посидела, подождала и прикатила следом на поиски родного братца, ну в точности как Герда за Каем в царство Снежной королевы. И, как и положено Герде, получила сполна, и эта сказка пока далека от финала. Самое поганое, что Вика и не подозревает, в чем «провинилась», по всему выходит, что дело в ней самой и только в ней, и кому-то она мешает просто своим присутствием, только тем, что пока жива. Быстро ее нашли, стоило ей только нос из дома высунуть, этим ребяткам, что сидели тогда в «Приоре» у ее дома, ума хватило проследить не только за больницей. Там кто-то проболтался, к гадалке не ходи, и в его дверь в любой момент могут постучать «гости»…