— Я никогда не забуду этих мгновений. — Он высвободил ее грудь из кружевного лифчика и теперь мог насладиться ею в полной мере. Мягкими круговыми движениями он гладил ее затвердевший розовый сосок. — Меган, — от возбуждения его голос стал хриплым, — расстегни мне рубашку. Если ты сейчас не прижмешься ко мне, я умру.

Дрожащими руками она с готовностью выполнила его просьбу и стала перебирать пальцами жесткие курчавые волосы на его груди.

— О боже, — страстно простонал Джош и приник к ее приоткрытым зовущим губам.

Окончательно стянув с нее лифчик, Джош наслаждался ее прекрасным телом. Словно истомленный жаждой путник, он припадал к этому божественному источнику наслаждения: ее нежной шелковистой коже, бархатным родинкам, розовым набухшим соскам. Все изгибы ее тела, каждая его впадинка были кропотливо и тщательно обследованы его чуткими нежными пальцами, которые в конце концов остановились на ее упругих сосках и стали мягко и умело поглаживать, сжимать, массировать их.

— Джош… Джош, — словно в забытьи стонала Меган.

Он потянулся к «молнии», и через мгновение ее белые брюки уже валялись на полу. Перед Джошем оставалась единственная преграда — маленький кружевной треугольник шелковых трусиков.

Он неистово сжимал ее в своих объятиях, целовал шею, покусывал соски, водил влажным языком по упругому животу, опускаясь все ниже. Меган понимала, что не должна позволять ему делать все это, но у нее не было ни сил, ни желания сопротивляться. Когда его проворный язык ласкал ее грудь, чуть касаясь маленького соска, Меган теряла рассудок.

Еще несколько секунд, и Джош навалился на Меган всем своим телом. Она уже готова была принять всего его…

О боже! Что сейчас будет! Что она делает! Меган словно ударило током. Это совсем не входило в ее планы. Ведь еще не время, она пока не готова! И потом, как же быть с местью?

Она стала отчаянно бить Джоша кулаками по спине. Он тут же отпрянул.

— Что случилось, Меган? Что с тобой? — нежно спросил он, переводя дыхание.

Она лихорадочно соображала, что бы такое придумать в оправдание своего отказа. И выпалила в ответ первое, что пришло ей в голову:

— Я не могу… из-за Джеймса. Это нехорошо по отношению к нему.

Джош молча поцеловал Меган в лоб и, взяв ее лицо в свои ладони, внимательно посмотрел ей в глаза. Возбужденный, он тяжело дышал, и Меган чувствовала, как бешено колотится его сердце.

Не проронив ни слова, Меган закрыла глаза: вряд ли ей удастся выдержать его проницательный взгляд. Джош наверняка поймет, что она говорит не правду.

Наконец Джош разжал свои объятия и нехотя встал с кровати. В комнате стояла мертвая тишина. Резкий визг застежки-"молнии" словно ножом полоснул слух Меган.

Она продолжала лежать с закрытыми глазами и боялась даже шелохнуться: она молила бога только об одном, чтобы Джош как можно скорее ушел из ее комнаты. Ей хотелось остаться наедине с собой и, сжавшись в комок, выплакать всю свою боль и отчаяние. Сейчас Меган ненавидела и себя, и Джоша. Ну почему судьбе было угодно, чтобы они познакомились, понравились друг другу и даже поцеловались перед самой ее свадьбой с другим!

И зачем только она согласилась приехать сюда? Если бы в ее характере было побольше твердости, Дуг Атертон ни за что не уговорил бы ее отправиться на этот чертов остров! В некоторых ситуациях она умела быть непоколебимой, неумолимой и даже упрямой. А тут размякл! Надо было настоять на своем и решительно отказаться от этой поездки, сославшись на неотложные дела.

Меган жалела, что встретила на своем пути Джоша, жалела, что приехала на открытие «Лазурной бухты», жалела, что… О господи, что за мысль закралась ей в голову! Нет, она не жалела, что отказала Джошу и не занялась с ним любовью. Кажется, она затеяла очень опасную игру и постепенно сама запутывалась в расставленных ею сетях. Это могло кончиться… Поняв, к чему могла привести ее затея, Меган вздрогнула.

— Что с тобой?

— Ничего, все в порядке, — она открыла глаза.

Джош сидел на стуле возле кровати и обеспокоенно смотрел ей в лицо. Она догадывалась, что вид у нее был не из лучших: красные от слез глаза, распухший нос, мокрые щеки.

Меган сама не могла понять, о чем же она все-таки плакала? Если честно, то скорее всего из-за… Нет! Об этом нельзя даже думать. А то она сейчас бросится к нему на шею и будет умолять продолжить то, что они прервали.

«Выброси эти мысли из своей головы, Меган! — мысленно приказала она себе. — Отказав ему, ты поступила совершенно правильно».

— Прости меня, Джош, — произнесла она наконец.

Джош облокотился о колено и, подперев кулаком подбородок, стал внимательно изучать ее лицо.

— И ты меня, — просто сказал он.

Меган привстала и накинула блузку.

— Я… я не думала, что… что не смогу… — она замолчала.

Джош понимающе кивнул.

— Не надо оправдываться. — Его ласковый голос успокаивал. — Я знаю, что после смерти мужа у тебя никого не было. Джеймс был твоим единственным мужчиной. И я очень рад, потому что с этого момента единственным мужчиной для тебя стану я, — нежно и тихо закончил Джош.

Меган вскипела.

— Боюсь, я разочарую тебя, Джош, — резко ответила она, еле сдерживая злость. — Я консервативна и не занимаюсь сексом по первому порыву. Можешь считать меня старомодной, но таковы мои принципы. И если тебе нужна девочка для забав, ты ошибся адресом. Но я уверена, что при желании ты быстро найдешь замену.

Спрыгнув с кровати, она направилась к своим сумкам, достала щетку и с невозмутимым видом стала расчесывать волосы. Мягко обняв Меган за плечи, Джош отобрал у нее щетку.

— Ты не старомодная, ты — принципиальная. И мне очень нравится это, особенно, когда речь заходит об отношениях мужчины и женщины.

— Тебе просто нравится моя неопытность — это тебе в диковинку. Я не знаток любовных утех и игр. Я была верна мужу, и, насколько мне известно, он тоже не изменял мне, даже когда уезжал по делам. Я ничего не могу с собой поделать: я стала бы чувствовать себя подлой предательницей, если бы переспала с кем-нибудь другим.

— Даже теперь, три года спустя? — взревел Джош, уже не сдерживая своих эмоций. — Меган, ради всего святого, пойми ты наконец, что ты не обманываешь, не предаешь Джеймса. Он мертв, а ты — жива, и тебе, как любой нормальной женщине, нужен мужчина.

Рука Джоша обвила ее шею и скользнула в вырез шелковой блузки. Он погладил ее плечо.

— И я даже знаю, кто именно нужен тебе. Тебе нужен я.

Когда Джош прикасался к ней, она уже не могла думать ни о чем другом: он, его руки и губы занимали ее без остатка. Она хотела получше обдумать его слова, его доводы. Ее удивляло, почему он так покорно сдался, беспрекословно смирился с ее отказом, повиновался ее желаниям. Почему он не стал настаивать, уговаривать, требовать? Почему, наконец, он не применил силу, не заставил ее заняться любовью? Он мог бы сорвать с нее одежду, скрутить ей руки и изнасиловать. Почему же он не сделал этого? Все ее планы отмщения рушились.