В пустом холле за конторкой сидела женщина с глазами навыкате и дряблыми щеками. Она предложила мне на выбор комнату с ванной за два пятьдесят или без ванны — за два доллара. Ночевать мне здесь, по правде говоря, не хотелось — уж больно неуютный, жалкий вид был у этого заведения.

«Капитан, скорее всего, ошибся, а может, и обманул меня: едва ли миссис Уичерли могла остановиться в этой дыре», — подумал я и решил сначала попытаться что-нибудь про Кэтрин разузнать, а уж потом, если понадобится, коротать здесь ночь.

Женщина ощупывала меня своими выпученными глазами, мучительно соображая: то ли я слишком разборчив, то ли просто без гроша в кармане.

— Ну? Хотите с ванной за два пятьдесят или без ванны за два? Деньги вперед, — добавила она, метнув наметанный взгляд на мой потрепанный портфель, с которым застыл старый швейцар.

— Я готов заплатить вперед, но мне вдруг пришло в голову, что моя жена уже въехала в люкс.

— Ваша жена остановилась в «Чемпионе»?

— Должна была.

— А как ее... ваша фамилия?

— Уичерли.

Толстая женщина и небритый старик обменялись взглядами, значение которых осталось для меня неясным.

— Ваша жена недолго жила здесь, — вкрадчивым голосом сказала администратор, словно бы утешая, даже жалея меня. — Но сегодня вечером, всего час назад, она уехала.

— Куда?

— К сожалению, своего адреса она нам не оставила.

— Она уехала из города?

— Простите, сэр, но нам это неизвестно. — Судя по всему, администраторша говорила правду. — Комнату брать надумали или нет?

— Я возьму номер с ванной, — сказал я. — Всю жизнь мечтал принять ванну.

— Пожалуйста, — невозмутимо отозвалась она. — Я поселю вас в 506-м. Распишитесь.

Я поставил подпись Гомера Уичерли — в конце концов он же оплачивал расходы — и вручил администратору пятидесятидолларовый банкнот, разменять который оказалось делом непростым. Пересчитывая сдачу, я поймал на себе плотоядный взгляд швейцара.

Когда мы со стариком, поднявшись на пятый этаж, остались одни в комнате, он поднял окно и в ожидании — возможно, напрасном — чаевых сказал:

— Я, может быть, смогу помочь вам найти вашу супругу.

— Ты знаешь, где она?

— Я этого не говорил. Я сказал «может быть». Глаза и уши ведь у меня имеются. — Он ткнул пальцем в свой слезящийся глаз и подмигнул.

— Что же подсказывают тебе твои глаза и уши?

— Так прямо вам все и расскажи. Вы ведь ей как-никак муж, а я ей вреда не хочу. Она, бедняжка, и без того натерпелась. Да вы сами знаете, жена-то она ваша, не моя.

— Я ей тоже зла не желаю.

— И на том спасибо. Ей зла в жизни хватает. Впрочем, это вы тоже знаете, так ведь?

— Какая разница, что знаю я. Лучше расскажи, что ты знаешь!

— Я никому вредить не хочу. — Его подслеповатые глаза скользнули по портфелю, который он поставил на плетеную подставку у стены. — У вас там случайно пистолета нет? На ощупь вроде бы есть. А я стрельбы страх как не люблю.

— Никакой стрельбы не будет. Мне нужно только найти миссис Уичерли и поговорить с ней.

Я уже начинал жалеть, что решил выдать себя за Гомера Уичерли. Я-то надеялся, что таким образом кое-что узнаю про его жену, а на меня свалилась масса совершенно не нужных сведений.

— Вам пистолет не понадобится, — сказал старик, пятясь к двери. — Джерри Дингмен плохого не сделает.

— Пойми, я прихватил пистолет, потому что у меня с собой много денег.

— Правда? — Старик замер.

— Я готов заплатить тебе за информацию, Джерри.

Он опустил голову и уставился на свои разрезанные туфли, из которых, точно крупные картофелины, выступали распухшие пальцы ног.

— Мне пришел счет на пятнадцать долларов от доктора Броха, который лечит мне ноги, а заплатить нечем.

— Я этот счет оплачу, не беспокойся.

— Вот спасибо, сынок, — с чувством сказал швейцар. — И много ты мне заплатишь?

— Чем больше расскажешь, тем больше заплачу. Деньги у меня есть, ты же сам видел. Куда она поехала, Джерри?

— По тому, что говорилось, пока я укладывал вещи в машину, получается, что в отель «Гасиенда». Во всяком случае, она спросила своего спутника, хорошо ли там, а он ей ответил, что место хорошее, только далеко ехать, и это чистая правда. «Гасиенда» — роскошный курортный отель за городом, — пояснил старик.

— Стало быть, она поехала туда не одна.

— Эх, черт, проговорился. Вот что значит длинный язык.

— Опиши-ка мне ее спутника.

— Да я его толком не рассмотрел. В машине он сидел отвернувшись: не хотел, наверно, чтобы его видели. А до этого он поднялся к ней по черной лестнице, лифтом не воспользовался, да и в отель вошел потихоньку, не через центральный вход, а сбоку. Я сразу сообразил, что он у нас не живет, и пошел за ним следом — мало ли что он там задумал. Поднимается он по лестнице, стучится к ней, входит, слышу — он ее нежно так, нараспев, по имени называет. Ну, думаю, значит, все в порядке. Знаете, я даже подумал, что он и есть ее муж.

— Почему ты так решил? Из их разговора?

— Какой там разговор! Я слышал только, что он, войдя, назвал ее «Кэтрин» и голос у него вроде бы очень ласковый был. А потом дверь закрылась, и больше я ничего не слышал. Минут через двадцать она пошла выписываться, а он спустился к машине.

— Какая у них была машина?

— Новый «шевроле», кажется.

— А она охотно с ним поехала?

— Не то слово. Я ни разу не видал ее такой счастливой, как в тот вечер. Раньше-то она понурая ходила, как в воду опущенная. В жизни не встречал женщины несчастней.

— И сколько же времени она прожила здесь?

— Недели две. Честно говоря, странно было ее здесь видеть. Отель у нас вполне приличный, но такие, как она, обычно в нем не останавливаются. У нее ведь и туалетов полно, и чемоданы дорогие. Да вы это и сами знаете.

— А что она здесь делала, как по-твоему?

— Пряталась от вас, надо думать, — хмыкнул он. — Уж вы меня извините.

— Извиняю. И все же попробуй описать мне ее спутника.

— Сейчас, дайте вспомнить. Крупный мужчина, не такой, правда, как вы, но гораздо больше меня. Одет хорошо: темный пиджак, шляпа. Шляпу-то он на нос надвинул, а сам — я уже говорил — отвернулся, поэтому я его не разглядел.

— На этого человека похож? — спросил я и описал старику внешность Гомера Уичерли.

— Есть сходство, но не поручусь.

— Какого он возраста?

— В летах. Вас постарше будет. Но зато моложе того старикана, который навещал ее на прошлой неделе. Его-то я хорошо запомнил.