Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Денис... Ты серьезно?
- Какие шутки, если речь идет о сперме? - хмыкнул квалифицированный андролог. - Катя, ну ты же не можешь не понимать - мы есть то, что мы едим. Мы строимся из того, что потребляем. Чем покормишь - то и покушаешь.
- ДЕНИС!!!
- Не ори на меня - не выросла еще. Ну, вопросы чисто академического характера есть еще?
Катя прокашлялась. Ну раз уж все равно спалилась....
- А если он лимоны ест... как апельсины - дольками. Несколько штук за раз... Это как называется?
- Это, Катенька, называется - везение. Где такого уникума отхватила?
Продолжать разговор Катя больше не смогла - сбросила. Но еще слышала в трубке низкий смех. А, обернувшись, увидела стоящего в дверях Кира.
- А я тебе лимонад принес...
Катя растерянно смотрела на высокий стакан в его руке. Жарко, правда, жарко, но... Как много он слышал?
- Кто такой Денис?
Ох...
- Это... - Катя нервным движением засунула телефон в задний карман джинсовых шорт. - Это друг. Нет, точнее коллега! - поспешила исправиться, заметив, как потемнело лицо Кирилла... - Но и друг тоже, но не мой, а Коли!
- Еще и Коля есть?! - выдохнул со свистом Кир и залпом осушил лимонад.
- Коля - друг детства! Он тоже врач! Женат. И детский хирург.
Взгляд Кирилла метнулся на мгновение к ее животу.
- У него... у тебя... у нас... проблемы... хирургические?
- Нет! - Катя не знала, как выкручиваться. - Коля тут вообще не при чем!
- А кто при чем? - Кир был неумолим. - У кого проблемы? У Дениса этого какая... специализация?
Катя выдохнула. Спалилась - так по полной.
- Он уролог-андролог.
Кирилл хмурился, переваривая услышанное.
- Это же... врач... для мужчин?
Катя кивнула, едва дыша.
Еле слышно звякнул поставленный стакан.
- Катя... - негромко. - Если тебе кажется, что со мной что-то не так... то... может быть, стоит сначала поговорить со мной?
Ей стало страшно от его голоса. И больно. И стыдно. И ничего лучше не придумала, как обнять за шею и прижаться. И с облегчением почувствовать его руки на спине - почти сразу же.
- С тобой все в порядке. Более чем. Просто...
- Просто - что? - упрямо.
- Обещай, что не будешь смеяться!
- Катя... - он выдохнул почти со стоном. - Вот сейчас мне вообще не до смеха.
Она отстранилась. Недоверчиво посмотрела в осенние глаза.
- Ты.... Ты ревнуешь, что ли? К Денису? Господи, но это глупо!
- Глупо, - покаянно согласился он. - Ужасно глупо. И я ужасно... - жалобно и одновременно упрямо, - ужасно ревную. Что у тебя за дела с этим Денисом?
Ревнует... Тепло от этого слова наполнило ее всю. Но насладиться ей не дали.
- Катя? - требовательно. - О чем вы говорили?
Катерина выдохнула. И шепотом на ухо оформила явку с повинной. В процессе чувствовала, как Кир сначала дышать перестал, а потом задышал часто. Она долго не решалась оторвать лицо от его плеча. Но пришлось.
Между прочим, смущены оба. И румянец у обоих.
- Это правда? - его голос звучит глухо. - Из-за чертовых лимонов? Вкусно?
- Очень, - она снова прячет лицо ему в плечо. - Ничего не могу с этим поделать, но это правда. Ты вкусный.
Они еще какое-то время стоят вместе. А потом он говорит ей негромко на ухо.
- А ты пахнешь земляникой. И на вкус тоже. И на цвет.
Она лишь сильнее вжимает лицо в его плечо. Оказывается, она умеет смущаться. Оказывается, умеет очень сильно.
- Кать... - он трется о ее макушку щекой. - Пока мы не сгорели со стыда окончательно, пойдем в постель. Я сегодня лимонов штуки три съел.
Три лимона - это вкусно. Очень.
*
Катя вышла из ванной. Кир, после массажа, секса и обнимашек лежал недвижным тельцем на кровати, широко раскинув руки. Из-под одеяла торчали босые ступни. У него крупные ступни, размер ноги - сорок четвертый. С половиной.
Так, стоп, это что, грязь? Чистота в квартире Кира была Катиной гордостью. А тут... на ступнях сорок четвертого с половиной размера что-то темное...
Она подошла и колупнула. Кир взвизгнул. Ну, точнее, молодой мужчина не может визжать, конечно. Но звук был громкий, очень.
- Ты что делаешь?! - он обмотался одеялом. - Я щекотки боюсь панически!
А могла бы и догадаться - с его-то тактильной чувствительностью.
- Извини, - села рядом. - Мне показалось, у тебя что-то на подошве.
Кир помолчал. Вздохнул.
- Не показалось.
Они некоторое время смотрели друг на друга.
- Покажи, - потребовала Катя.
Из-под одеяла высунулась волосатая нога сорок четвертого с половиной калибра. За ней вторая. Катя нагнулась, разглядывая ступни. Смотрела долго, внимательно, даже губами шевелила. А потом внезапно опрокинулась на кровать, захлебываясь смехом.
- Что, ну что ты смеешься?! - Кир навис над ней. Пытался говорить строгим голосом, но глаза смеялись, и солнце било из-за осенних туч. - Хотя я понимаю - это...
- Смешно! - Катя отпихнула его и села. - Погоди, я правильно понимаю, что педали у тебя попутаны?
- Правильно, - уныло согласился Кир, садясь по-турецки и разглядывая свои ступни. На них красовались две надписи - left и right. Причем первая была на правой ноге, а вторая - на левой.
- Ты же говорил, что дипломатам тату не положены?
- Хочешь, чтобы я что-то сделал - скажи, что этого делать нельзя, - криво усмехнулся Кир. - Я долго думал, как обойти этот запрет. Ну, не то, чтобы запрет... Но если у тебя есть тату или пирсинг и прочее - путь в послы тебе заказан. А я... на меня... Но, в общем, карьеру мне ломать нельзя было. А стопа... ее ж никто не видит, в общем-то.
- Ну а как так получилось, что ноги перепутаны? - веселье вдруг куда-то делось.
- Так я же щекотки боюсь, - Кир пожал плечами. - Тату делали под мощной анестезией, у меня на нее реакция какая-то - заторможенный был, процесс не контролировал. Мастер сидел напротив меня. Ну а ему что - у него все норм. Для него это left и right, все четко.
- Господи, нелепо как...
- У меня, Кать, в жизни все так.
Именно тогда он вдруг взял - и рассказал ей. Все. Про конфликт с отцом, про то, как в двадцать лет лишился матери. Про братьев, про свою вынужденную дипломатическую карьеру, про мечту стать историком-лингвистом. В общем, часа два говорила без перерыва. А Катя слушала. И понимала, что это не влюбленность.