Лейси заказала очень дорогой десерт, очень шоколадный, очень калорийный, хотя знала: позже придется платить за это дополнительными упражнениями. Зато Вику придется платить сейчас. Деньгами. Себе он десерт не заказал, но схватил вилку и врубился в ее собственный.

Назад они тоже ехали молча, слушая незатейливые мелодии кантри. Вик проводил ее до двери дома и дождался, пока она войдет. Лейси подумала, что он мог бы и поцеловать ее на ночь. Но, разумеется, ему это в голову не пришло. Она испытывала облегчение, раздражение и растерянность одновременно.

Все прошло, она в этом убеждена. То, что когда-то привлекало к ней мужчин, улетучилось. Убито Вашингтоном и временем.

Спорить со стилистом так же бесполезно, как биться головой о стену. Лейси в этом убедилась.

— Стелла, я терпеть не могу, когда мне диктуют, что делать. Надеюсь, это понятно? Я вполне ясно выразилась?

Но Стелла оставалась невозмутимой.

— Я велела тебе сделать мелирование, и ты послушалась.

— Мелирование! Неужели нужно пояснять, что мелирование и расследование убийства — вещи абсолютно разные?

— Мелирование выглядит классно, а теперь пришло время расследовать убийство.

— Если я собираюсь разбираться в смерти Энджи, то буду делать это по-своему. Как репортер. Не как детектив. Мне просто нужна история, которую можно продать издателю. Согласна?

— Абсолютно.

Лейси договорилась со Стеллой выпить кофе в субботу утром. Как обычно, речь шла о жизни и смерти. Поэтому Лейси настояла на «Мад хат», убогом, но уютном кафетерии, чуть в стороне от Кинг-стрит в старом городе, полном писателей, барабанивших по лэптопам. У Лейси вошло в привычку заглядывать сюда по утрам и здороваться с завсегдатаями.

Бедность обстановки казалась живительно-свежей после чопорной атмосферы старого города, агрессивно колониального, с упором на виргинских отцов-основателей[21]и Джорджа Вашингтона.

Стелла могла прохаживаться по поводу чужого снобизма, но здесь никому не приходило в голову обращать внимание на ее стрижку, многочисленные сережки в ушах и кожаный прикид. Сегодня на ней было фиолетовое кожаное платье с американской проймой и зрительно увеличивавшей грудь шнуровкой. Стелла дополнила его короткой черной курткой с золотыми кожаными молниями, вышитыми на спине и рукавах.

На Лейси были свободные слаксы цвета хаки с высоким корсажем и светло-голубая облегающая блузка. Одежда была удобной и привлекательной, но не поражала воображение, как одеяние Стеллы.

— Где ты добываешь свою одежду? — поинтересовалась Лейси.

Стелла гордо посмотрела на свой фиолетовый, рассеченный шнуровкой бюст.

— Классные шмотки, верно? Раскопала в магазине в Джорджтауне. Я там вроде бы постоянный покупатель, так что они звонят, когда поступает что-то обалденное моего размера. Неплохо бы и тебе как-нибудь пойти со мной.

Храбрая благородная Стелла, какой она предстала вчера в споре с Виком, сегодня вновь превратилась в чирей на заднице Лейси. Освещение обстоятельств смерти Энджи в «Преступлениях против моды» было лишь первым пунктом в плане Стеллы. Но Стелла не рассчитывала на дополнительную помощь, явившуюся в облике Брук Бартон.

Свеженькая, бодрая блондинка в спортивных шортах и голубой спортивной футболке с капюшоном неожиданно возникла на пороге кафетерия и увидела Лейси.

— Ага! Так и думала, что застану тебя здесь! — воскликнула она.

— А разве мы о чем-то договаривались? — смутилась Лейси.

— Нет, просто ты рабыня привычек, и если сейчас десять утра субботы, значит, ты глушишь мокко с молоком в «Мад хат». Как видишь, я не ошиблась.

Она подвинула стул и села.

Стелла и Брук обменялись настороженными взглядами. Лейси представила их друг другу.

— Так вы и есть знаменитая Стелла с тем самым мелированием? Рада познакомиться.

— Взаимно.

Стелла не выглядела слишком довольной, но Брук, не обращая на нее внимания, сразу перешла к делу: очередной заговор, как обычно.

— А Марша Робинсон была на похоронах? Лейси покачала головой.

— Жаль. Может, неправду говорят, что убийцы всегда стараются быть на похоронах своих жертв.

— Вы думаете, это Марша убила Энджи? — удивилась Стелла.

— Моя подозреваемая номер один.

— Ошибаетесь! Зачем ей убивать Энджи? Она была всем ей обязана!

— Кто знает, какие сведения о сенатском Комитете по делам малого бизнеса могла сообщить кому угодно Марша?

— Тут Брук права, — вмешалась Лейси, едва грудь Стеллы начала опасно вздыматься. — Марша — субъект расследования конгресса.

— Ты согласна с ней? Думаешь, это Марша разделалась с Энджи?

— Я этого не сказала. Просто объяснила, что в словах Брук имеется смысл.

— А у Марши имелись порнографические клипы многих людей, имена которых не рекомендуется упоминать вслух. Но всего списка никто не знает. Может, ваша Энджела Вудз была среди них, — добавила Брук.

Стелла лишилась дара речи. Но никакое удивление не могло сбить ее с толку. Она могла пересидеть любого, совсем как кошка, и теперь ждала, когда Брук уйдет. За столом воцарилось молчание, длившееся до тех пор, пока Брук не сдалась. Взглянув на часы, она сказала Лейси:

— Послушай, сегодня утром у меня снятие показаний под присягой, так что нужно бежать. Позвони мне позже. И будь поосторожнее. В этом городе полно психов. Кстати, Стелла, на вашем месте я бы послушалась Лейси. Все это может быть опасно.

Она шутила, но Стелла не находила ее слова забавными.

Брук наконец вышла на улицу и пустилась бежать. Светлая коса смешно подпрыгивала на спине.

— Ей давно пора подстричься, — пробурчала Стелла.

— Предлагаешь свои услуги?

— Нет, — ехидно ухмыльнулась Стелла, — я бы отдала ее Лео. Ладно, теперь, когда эта кривляка убралась, можно поговорить о твоем расследовании. Энджи не посещала порносайты. Поверь мне, она была порядочной, хорошей девушкой.

Тут Лейси решила написать что-нибудь о молодой стилистке и ее трагической смерти. Больше всего ее тревожило требование Стеллы поиграть в детектива. Как бы эффектно это ни звучало и какие бы интересные перспективы в смысле гардероба ни предлагало, сама идея была абсурдной. Она репортер. В любом случае ее ждет немало «обломов», а вдобавок придется терпеть презрение Вика. Снова Вик. Почему она все время думает о нем? Лейси вдруг поняла: она понятия не имеет, что испытывает к Вику. Люди в жизни Лейси не мельтешили туда-сюда. Однажды выпав из поля зрения, они больше не появлялись.