— Нет. У меня не было никаких сомнений. Я знал, что она — единственная женщина, созданная для меня.

Кристос положил руку на плечо друга. Иногда Кристосу хотелось, чтобы ему довелось испытать такую же любовь, какая была у Тристана. Но с тех пор, как Ава возвратилась в его жизнь, он пытался обуздать свои эмоции, не допуская того, чтобы его захлестнули неконтролируемое чувство и ревность.

Гилермо поднял бровь.

— А ты?

Кристос не знал ответа на этот вопрос. Знал только, что она принадлежит ему, и хотел, чтобы об этом стало известно всему миру.

— Я не отступлю. Я дал слово.

— А слово Теакиса нерушимо, — заявил Тео, который, пританцовывая, вошел в комнату. Он выглядел так очаровательно в своем смокинге! Ну вылитый я в миниатюре, подумал Кристос. Глядя на мальчика, он понял, что благодаря ему сможет стать лучше.

— Это точно, Тео.

— Папа, ты такой красивый! Мама так тоже думает.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышал, как она сказала это Марии. Гилермо засмеялся.

— Ты не должен подслушивать, Тео. Это неприлично.

— Я не хотел.

Кристос потрепал мальчика по голове. Тут вошел Антонио и принес еще бокалы для шампанского. Антонио тоже был в смокинге, поскольку исполнял роль одного из шаферов Кристоса.

Тристан наполнил бокалы, в том числе для появившегося в комнате Ари. У Кристоса сжалось сердце при виде своего когда-то крепкого отца в инвалидном кресле. Он старался не замечать это кресло, и, как правило, ему удавалось — старик настолько придирчив, что трудно испытывать к нему жалость, — но сегодня, когда так ощущалось отсутствие Ставроса, все было по-другому.

Тристан произнес тост. Кристос поднял бокал и сделал глоток, но не мог отвести взгляд от отца. Он почувствовал, как Тео сжал его руку, и опустил глаза на мальчика.

— Мне этот напиток не нравится. Можно мне чокнуться чем-то другим?

— Для настоящего тоста нужно чокаться шампанским, — сказал Тристан. Как все французы, он считал, что пить нужно только вина. — Ты привыкнешь к его вкусу, Тео. Всем настоящим джентльменам нравится шампанское.

— Мне тоже пришлось привыкать к его вкусу, — утешил Кристос мальчика.

— Я принесу какую-нибудь шипучку для Тео, — вызвался Антонио.

— А когда ты к нему привык, папа? Кристос пожал плечами.

— Я привыкал постепенно. Поскольку я не родился французом, как Тристан, у меня это заняло больше времени, чем у него.

— Сдаюсь, — сказал Тристан с насмешливым поклоном в его сторону.

— Твоему отцу повезло, — хмыкнул Ари.

— Повезло, что он родился греком? — спросил Тео.

— Нет, Теакисом, — сказал Ари.

Кристос встретился с отцом взглядом и в этот момент был с ним полностью согласен. Он взглянул на Тео. Интересно, чувствовал бы он, Кристос, себя счастливее, если бы мальчик оказался на самом деле его сыном? Сомнения все еще оставались, но не влияли на его отношение к Тео. И сегодня он счастлив уже оттого, что он — жених. Счастлив быть сыном Ари. Счастлив, что наконец-то они с отцом в чем-то единодушны.

Кристос решил отбросить свои сомнения насчет верности Авы хотя бы на сегодня.

Ава никогда не мечтала, как другие девушки, о необыкновенной свадьбе — знала, что ее отец не оплатил бы ее свадьбу, за кого бы она бы ни выходила.

Как только Кристос предложил ей взять руководство празднеством в свои руки, она сразу принялась за дело. Выяснила, как обычно проводились свадебные церемонии в семье Теакисов, и использовала оставшиеся две недели на подготовку такого торжества, которое не вызвало бы их неудовольствия.

В результате свадебная церемония и прием по ее случаю обещали получиться всем на зависть. Но сама она чувствовала себя какой-то обманщицей. Как будто участвовала в одной большой лжи. При этой мысли она уткнула лицо в ладони.

— Не делай так, Ава, ты размажешь всю косметику, — сказала Лоретта.

Кристос, как и обещал, доставил самолетом ее и Пола из Флориды, чтобы они помогли Аве подготовиться к свадьбе. К тому же Лоретта была еще и подружкой невесты.

— Что я только делаю? — проговорила Ава.

— Выходишь замуж за своего красивого Сказочного Принца, — сказала Шэри Донелли. Шэри работала у Тристана и оказала ему любезность, согласившись приехать на свадьбу. Августина, младшая сестра Гилермо, тоже была подружкой невесты. Шестнадцатилетняя Августина была невероятной красавицей и к тому же очень милой и застенчивой девушкой.

— Сказочный Принц? Это только если Сказочный Принц был высокомерным и вечно всеми командовал, — сказала Ава. Кристос, безусловно, любовь всей ее жизни, но она иногда удивлялась тому, как могла влюбиться в такого безмерно самоуверенного человека.

— Это никак невозможно проверить, — сказала Лоретта, взбивая свои короткие светлые волосы. Лоретта была единственной в мире женщиной, с которой Ава чувствовала себя уютно.

— Очень смешно, — сказала Ава, наконец улыбнувшись.

Шэри покачала головой.

— У меня такая же история. Люблю парня, которого не должна любить.

— Тристана? — спросила Ава. Хотя Шэри была одета в такое же платье, как другие подружки невесты, она выглядела... как-то бледно, незаметно. Но она была пылкой натурой и, как заметила Ава, совершенно преображалась рядом с Тристаном.

Шэри вспыхнула и отвела взгляд.

— Господи, надеюсь, это не слишком заметно. Обрадовавшись тому, что проблемы не у нее одной, Ава подошла к Шэри и обняла ее за плечи.

— Это заметно только тем, кто находится в таком же положении.

— Мы совсем не в одинаковом положении. Кристос женится на тебе и смотрит на тебя такими глазами, что сразу видно, как он хочет быть с тобой.

— Хотеть не то же самое, что любить. Кристос женится на мне, потому что... Не знаю, зачем он женится на мне. Кажется, я совершаю ужасную ошибку.

Августина отложила в сторону зеркало, перед которым подкрашивала губы.

— Страсть никогда не бывает ошибкой, Ава. С нее начинается любовь.

— И это говоришь ты? — спросила Ава у юного существа.

Девушка пожала нежным плечиком.

— Я испанка, а нам знакома страсть. — Сказав это, она неожиданно хихикнула. — Вообще-то так сказал Гилермо.

Августина вызвалась помочь Шэри подкраситься, и они отошли в сторонку.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? — спросила Лоретта. — Еще не поздно все отменить.

Нет, уже поздно. Ава хотела выйти замуж за Кристоса, хотела этого с той первой ночи любви пять лет назад. И хотя никогда не мечтала прежде о свадьбе, но, как только оказалась в объятиях Кристоса, стала мечтать об этом. О том, чтобы Кристос стал ее мужем.