Мне их жаль. Не потому что они себя скомпрометировали, а потому что сделали это за столь ничтожное вознаграждение.

Даже не за дорожку кокаина.

А всего лишь за жалкую крупицу.

Блин, что не так с парнями, у которых маленький член?

Они вечно вынуждены пыжиться, вечно хотят показать, из чего сделаны и на что способны. Им приходится убеждать вас, что член у них ого-го какой. Вот и женщины тоже твердят, мол, какой у них большой. И никто не поймал их на вранье по одной, и только одной причине.

Потому что «большой» – относительное понятие.

Стоит вам увидеть это разрекламированное сокровище, как вашего воодушевления как не бывало, но вы пытаетесь не показать вида. Потому что на самом деле «большой» размером не больше закусочной колбаски, съедаемой в два приема.

Те же, кто не говорит вам, какой у них большой, потому что считают себя умниками, будут вместо этого пытаться вам кое-что показать.

Такие типы вытаскивают стопку скверных полароидных снимков, сделанных автозатвором, на которых они трахают свою подружку. И пытаются уверить вас, будто это высокохудожественный арт-проект.

Большой парень. Крошечный член. Потребность что-то доказать.

Потому что до них только сейчас дошло то, что народ в Голливуде и в порноиндустрии просек уже давным-давно.

В кино все кажется больше, чем есть на самом деле.

Все-все. Что бы вам ни говорили, камера всегда врет.

Или они подсовывают фотки какой-то девушки, снятые на телефон, девушки, которую они с корешем однажды вечером сняли в баре, а потом накачали спиртным, оплаченным по кредитной карточке папаши одного из них, почти до потери сознания. Затем притащили к себе домой, практически в бессознательном состоянии, свалили на диван и вдвоем оттрахали в рот. Сначала по очереди. Затем одновременно.

Они занимались этим, пока не кончили. Одновременно. И оба в один голос утверждают, что не терлись членами друг о друга у нее во рту.

Просто она широко его раскрыла.

Или же они трахали ее в рот до тех пор, пока она не пришла в себя, поняла, что происходит, и ее вырвало. Или же ее сначала вырвало, а все прочее было потом.

У Банди есть и такой сайт. «Чего хотят девушки». Ни тени иронии. Название придумано на полном серьезе.

Это личный архив Банди. В нем – девушки в разной стадии раздетости и опьянения. Все они обрабатывают его пенис. Честно говоря, не могу представить зрительскую аудиторию этого сайта, кроме самого Банди. Девушки, которые на нем фигурируют, просто рассматривают член, как будто вынесли для себя урок: «никогда не принимай в барах угощения от незнакомцев».

Кстати, бар постепенно наполняется посетителями. Армия поклонников Банди уже поняла, где его можно найти. Местопребывание устанавливается благодаря джипиэс. Банди отметил свои координаты на фото, которые выложил в сеть полчаса назад. Поклонники валят в бар толпами. Ситуация грозит выйти из-под контроля.

Бедная девушка своим крошечным ротиком ублажает член Банди, и вокруг них собирается толпа зевак. Кучка придурков-качков в баре для хипстеров. Они выглядят в этих стенах ужасно неуместно. Они потягивают егермайстер или «Джек Дэниэлс», вскидывают в воздух сжатые кулаки и скандируют:

– БАН-ДИ! БАН-ДИ! БАН-ДИ!

Чем обламывают ему кайф. Как всегда. Банди торопливо делает несколько снимков (собственно, это ему и нужно), кончает и заправляет свою «сосиску» в брюки. Затем вешает фотоаппарат на шею, подходит к нам с Анной и говорит:

– Пошли!

И мы уходим.

Я ложусь спать на рассвете. Сейчас три, точнее, даже ближе к четырем. Не ожидала, что пробуду в баре так долго. В комнате темно и тихо. Мне кажется, что Джек спит. Но не успеваю я положить голову на подушку, как он произносит:

– Где ты была?

– Извини, – отвечаю я.

– Где ты была? – повторяет он.

Я не могу ему рассказать.

– Я была с Анной, – признаюсь я.

Это всего лишь полуправда.

Жду продолжения разговора. Но Джек молчит. Я знаю, что он злится.

– Джек, – произношу я.

Молчание.

– Джек!

Я прикасаюсь к его руке. Он резко отдергивает ее и отворачивается, затем отодвигается и перекатывается на другой бок.

– Джек, извини, – говорю я.

Что еще я могу сказать?

Он все так же молчит. Тишина становится оглушающей. Мне хочется кричать, чтобы он хотя бы как-то отреагировал.

В комнате темно и тихо. Уже давно. Затем Джек холодно произносит:

– Поговорим об этом утром, Кэтрин.

Утром мы не разговариваем. Я просыпаюсь поздно, а Джека в постели уже нет. Ненавижу вставать одна. Некоторые люди боятся спать в одиночку. Я же боюсь пробуждения, потому что вдруг я проснусь одна, в пустой кровати, и рядом никого и некому меня обнять.

– Джек! – зову я.

Молчание.

Я знаю, что он зол. Чувствую себя паршиво, мне страшно от того, что я целый день не буду знать, в каком настроении он вернется домой. И что будет, если он вернется злой.

Гнев Джека подобен бушующему океану. Он подхлестывает самое себя. Не заботясь, так сказать, о том, какой вред вызовет. Он безжалостен к тому, кто попадется на его пути. Избежать его, увернуться невозможно. Успокоить – безнадежное дело. Это не яростный гнев, он не сопряжен с насилием. Скорее, это тихая ярость. Кривое отражение страсти, движущей всеми его поступками. Так что единственное правильное решение в данном случае – тихо ждать момента, когда гнев выдохнется, сойдет на нет. Когда возобладает спокойствие. Правда, от этого ничуть не легче.

Я делаю то, что обычно, когда меня терзает беспокойство, когда нужно унять в сознании неумолкающий голос. Я мастурбирую.

Я закрываю глаза, пальцы оказываются между ног, и я думаю о Джеке, о том, что он все еще спит как ни в чем не бывало. Как будто он не проснулся, когда я юркнула на рассвете в постель. Как будто он полностью утратил ощущение времени и не понял, который час.

Я пробуждаю моего прекрасного принца от сна, целуя его в лоб, и наблюдаю за тем, как он просыпается. Он сонно смотрит на меня и говорит:

– Я ждал тебя, но так устал, что уснул.

Он не спрашивает, где я была. Он ни в чем меня не обвиняет.

Лишь:

– Когда ты вернулась?

И я говорю неправду. Лгу. На этот раз мои объяснения – полная ложь, но он на нее клюет.

– Я скучал по тебе, – улыбается он.

Он начинает целовать меня, неторопливо, нежно. Он берет в ладонь мою грудь, проводит большим пальцем по соскам. Моя рука скользит вниз, и я ласкаю себя там, где собирается пот, где запах моей щелки сильнее всего. После этого я облизываю пальцы и снова поглаживаю себя.