– Нет ли каких-нибудь бумаг для Лидии Шпак?

Валентина поискала глазами и, выхватив взглядом коротко стриженную девушку, приказала:

– Марина, посмотри, может быть, есть почта.

Та встала, подошла к двери и, распахнув ее, пригласила Полину:

– Идемте…

Полина зашла в комнату, которая выполняла функцию хранилища документов.

Пока Марина перебирала конверты, Полина прикрыла дверь и тихонько спросила:

– Вы хорошо знали Иванову?

– Машку? – Девушка подняла голову. – Очень хорошо. У нас столы рядом стояли. А почему вы об этом спросили?

– Меня тронула эта история. Такая молодая девчонка…

– Сама виновата. – Бросив короткую фразу, Марина продолжила перебирать почту.

– Вы так считаете? – Полине было необходимо продолжение разговора.

– Нечего таскаться куда ни попадя.

– А она таскалась?

Марина вскинула голову:

– Я предупреждала ее, говорила… Она, дурочка, искала любовь.

– В каком это смысле?

– Ну вот, подкатит к ней какой-то мужик в клубе. Наврет с три короба, а потом домой к себе позовет. И она, как телка, с любым идет. Думает, если переспит, завяжутся отношения. Кое-кто считает, что Машка наивная, а я говорю: обычная потаскуха. – Сбавив обороты, Марина понизила голос: – Была… Теперь уже, конечно, была. И в тот день я говорила: не ходи! Видно же, когда мужик несерьезный! А она вцепилась в него! Видите ли, костюм на нем дорогой и обувь хорошая. На самом деле он сначала залип на меня…

– Подождите-подождите… – Полина ее прервала. – Про кого вы сейчас говорите?

– Про того мужика, с которым она уехала.

– Вы его видели?

– Так же, как вас. Он сначала ко мне подошел и только потом к Машке.

– Вам он не понравился?

– Почему? Ничего так: высокий, симпатичный, не старый…

– Не старый – это сколько?

– Лет сорок – сорок пять.

– Лысый?

– Почему? – Марина опешила. – Светлые такие волосы, кудрявые. Лицо худощавое, с небритостью, как у артиста.

– И где вы с Ивановой его повстречали? – поинтересовалась Полина.

Простой вопрос поставил Марину в тупик:

– Как где?

– Ну, в клубе, в кино, в ресторане?

– Здесь, в секретариате. У нас в банке.

Такого поворота Полина не ожидала.

– Он приходил сюда?

– В тот последний день, когда я видела Машку.

– Иванова ушла с ним из банка?

– Я сама видела, как вечером он приехал к ней на Яндекс-такси. Она заскочила в машину и – все. Живой ее больше никто не видел.

– Интересно… – Полина помолчала, потом спросила: – А зачем он сюда приходил?

Марина протянула ей пару конвертов:

– Вот. Это для Шпак.

– Спасибо! – Забрав конверты, Полина повторила вопрос: – Зачем этот человек приходил?

– Мужик, что ли?

– Ну да…

– Искал вашу Шпак.

– Что? – переспросила Полина.

– Искал Лидию Владимировну. У него для нее был небольшой сверток с израильским флагом. Иванова, конечно, вызвалась его проводить. Вот и проводила…

Дверь хранилища распахнулась. На пороге появилась сердитая Валентина:

– Вы что здесь, заснули?!

– А вы что здесь, надсмотрщица?! – с такими же скандальными интонациями в голосе спросила Полина, потому что усвоила: урезонить Валентину можно только явным «наездом».

Та ретировалась и села за свой стол.

Обменявшись насмешливым взглядом с Мариной, Полина покинула помещение архива, а затем и помещение самого секретариата.

Вернувшись в приемную, она сначала заглянула в Интернет, посмотреть на израильский флаг, и только потом, предварительно постучавшись, вошла в кабинет Шпак.

– Что? – Лидия оторвалась от бумаг.

Полина положила на стол пульт от стоянки и письма:

– В нем просто разрядилась батарейка. Сказали – раз в год нужно менять.

– А это?

– Письма.

– Для меня?

– Прислали из канцелярии.

– Вот как! – Лидия улыбнулась. – Ты уже и там побывала! Я же говорила, что буду за тобой как за каменной стеной.

Отвечая кивком, Полина не отрывала взгляда от свертка, который лежал на краю стола Лидии Шпак. На его оберточной бумаге была наклейка – израильский флаг.

Совещание в кабинете Флегонтова началось ровно в девять. Все были на месте, никто из следственной группы не опоздал.

– Ну что, Сергей, ты – первый. Давай доложись, – Флегонтов сделал приглашающий жест, адресованный Дуло.

Сергей заговорил, не вставая со стула:

– Начну с Милькиной Сусанны Васильевны… Был у нее в офисе, разбирался с делами. Есть несколько скользких, о которых пока рано говорить, еще нужно с ними работать…

– Почему бы не рассказать? – спросил Флегонтов. – Как говорится, одна голова – хорошо…

– А две – пока лишние, – срезал его Дуло. – Я сам должен во всем разобраться.

– Сколько времени тебе для этого нужно?

– Неделю.

– Напоминаю: преступление резонансное. Неделя-другая, и нас начнут подгонять. Что еще?

– Я говорил с Евсеевым. Но прежде хорошенько прощупал. У него серьезные «терки» с компаньонами по бизнесу.

– Что за бизнес? – поинтересовался Морозов.

– Розничная торговля продуктами.

– Магазины?

– Штук десять в Москве и два десятка в Подмосковье.

– В чем суть разногласий? – спросил Юрий Флегонтов.

– Пока не известно. Разговор с Евсеевым был малосодержательным. Короткий и по телефону. Но полгода назад Евсеев написал заявление в прокуратуру, где обвинил партнеров по бизнесу в желании расправиться с ним и присвоить весь бизнес.

– Это серьезно.

– В разговоре он все опроверг. Еще сказал, что это неактуально.

– Возможно, только для Евсеева, но не для его компаньонов.

Дуло продолжил:

– Так или иначе, детали этой истории, как и ее продолжение, узнаю, только встретившись с Евсеевым. А он пока избегает меня. Не берет трубку.

– По Евсееву все?

– Нет. У него роман с замужней женщиной. Ее муж уже начистил Евсееву чавку.