Парис инициативы не проявил.

— Не в этот раз, Эней, — сказал Гектор. — Ты останешься в городе, Анхисид, и будешь готовить его к осаде.

— Ваш поход обречен на гибель, — сказал Циклоп.

— Наш флот обречен в любом случае, — сказал Гектор. — Так давайте продадим его подороже. Я возьму с собой только добровольцев, отдающих себе отчет в том, что для большинства это будет последнее плавание.

— Нет, ты никуда не поплывешь, сын, — сказал Приам. — Троя не может потерять своего лавагета накануне войны.

— Троя его не потеряет, — сказал Гектор. — Я вернусь, и готов поклясться в этом самым дорогим, что у меня есть, — здоровьем сына.

Интересно, что помешает троянскому флоту выступить, подумал я. Гомер не упоминает о морских сражениях в период Троянской войны.

А ведь это странно, если задуматься. Куда, по версии слепца, делся троянский флот?

Скоро мы все узнаем.

Реалити-шоу «Троя»

Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота

Братья Атриды

— Скажи, что ты сделаешь с Еленой, когда вернешь ее? — спрашивает Агамемнон.

Они с Meнелаем сидят в шатре вождя вождей, перед ними небольшой столик, заваленный военными картами. Агамемнон в полном боевом доспехе, он только что пришел с берега, где при параде встречал прибывшее войско Нестора Пилосского. Почти две сотни кораблей.

Менелая официоз миновал. Он все время проводит в шатре брата и строит планы мести.

— Я накажу ее, — говорит Менелай.

— Убьешь? — интересуется Агамемнон.

— Я убью Париса, — говорит Менелай. — Выпущу ему кишки и буду смотреть, как он умирает, корчась в муках. Но Елену я убивать не буду. Нет.

— Она снова воцарится в Спарте?

— Никогда. Она мне больше не жена. Я превращу ее в свою рабыню, красавица будет мыть мне ноги и ублажать меня, но не как мужа, а как хозяина. И каждый вечер ее будет ждать плеть.

— Ты жесток и злопамятен, младший брат.

— Эта женщина предала меня.

— Но сослужила хорошую службу для нашей будущей империи, империи потомков Пелопса. За это ее следует вознаградить.

— Я же сказал, что оставлю ей жизнь.

Агамемнон улыбается:

— А что ты думаешь об Ахиллесе?

— Он — пес. Он нужен нам.

— Говорят, что он безумен и им невозможно управлять, — замечает Агамемнон.

— Псами не управляют, — говорит Менелай. — Их спускают с цепи.

— Я считаю так же, брат. И он откликнется на наш призыв.

— Да, хотя я думаю, что эти ублюдки сделают все, чтобы он остался на Скиросе.

— Ты не любишь ванакта Аргоса и басилея Итаки?

— Нет, брат. Они не уважают нас.

— Но служат нам, — говорит Агамемнон. — Они нужны нам, по крайней мере сейчас. Под началом этого аргосского пьяницы огромное войско, а его гетайрам нет равных в копейном бою.

— А итакиец? Он приведет под стены Трои жалкий десяток кораблей.

— Воины уважают его хитрость.

— Как бы она не обернулась против нас.

Агамемнон довольно улыбается.

— Поверь мне, я целиком контролирую хитрозадого сына Лаэрта, он у меня в руках.

Реалити-шоу «Троя»

Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота

Сводные братья Теламониды

— Мне надоело ждать, — говорит Аякс. — Я жажду крови троянцев.

— Скоро мы прольем реки крови, — отвечает Тевкр. Они сидят под кронами деревьев и потягивают вино. Неподалеку слуги жарят на углях мясо, — Подожди еще немного.

— Скоро сюда прибудет этот мальчишка, Ахилл. Я не верю ни единому слову в этих россказнях о том, как он велик, могуч и отважен.

— Ты все равно лучший, брат.

— Говорят, Ахилл похвалялся, что сразит Гектора в первом же бою.

Тевкр пожимает плечами.

— Убийца Гектора обретет славу в веках, — говорит Аякс.

— Я уверен, что это будешь ты. А я убью Париса.

— Парис — лучник, как и ты.

— Вот именно. Я уверен, что его не будет в самой гуще боя, с мечом или с копьем до него не добраться. Это будет поединок лучников.

— Тут у тебя есть соперник.

— Ты говоришь об Одиссее?

— Конечно. Я помню, на состязаниях он выигрывал у тебя.

— То были состязания, — говорит Тевкр. — Одиссей хитер, но не слишком храбр. Я застрелю Париса, и Одиссей мне не помеха. А ты смотри, чтобы тебя не опередил Диомед.

— Он так заливает глаза перед боем, что не отличит копья от лопаты.

— Аргосец страшен в битве, — говорит Тевкр.

— Особенно с похмелья.

Реалити-шоу «Троя»

Берег Авлиды. Три недели перед отплытием ахейского флота

Калхант-прорицатель и Нестор, Конник Геренский

Пока на берегу слуги разбивают шатер для Нестора, сам старец принимает приглашение пророка Калханта. Они отправляются в палатку прорицателя, слуги приносят им закуски, фрукты, наливают вино.

Когда Нестор и Калхант остаются одни, между ними завязывается беседа.

— Как прошло плавание, богоравный?

— Посейдон благословил наш путь. Мы не встретили ни единого облака на пути сюда.

— Потому что эта война угодна богам, — говорит Калхант. — Участь Трои предрешена, город падет.

— Были знамения?

— Предостаточно, богоравный. Агамемнон пользуется расположением самого Зевса.

— Это достоверный факт? — спрашивает Нестор.

Калхант пожимает плечами.

— Одиссей с Диомедом еще не прибыли?

— Пока нет.

— Как ты думаешь, они уговорили Ахилла?

— Я видел будущее, — говорит Калхант. — Ахиллес примет участие в войне и покроет себя славой.

Нестор хмурится:

— Он переживет войну?

— Нет. Ты же знаешь пророчество, богоравный. У сына Пелея есть два жребия — либо он остается дома, проживает долгую и счастливую жизнь, умирает, окруженный любящими внуками, и остается безвестным. Либо он отправляется на войну и добывает славу, которая останется жить в веках, но умирает молодым.