Лицо бармена расплывается в широкой улыбке, похожей на грязную отметину на стене.

– Он как раз входит в дверь.

Вздохнув, Синджир оборачивается.

В зале появляется щеголеватый самодовольный салластанин с бельмом на глазу. За ним по пятам шагает бандитского вида компания. К нему обращаются взгляды всех посетителей, полные благоговейного трепета и неподдельного страха, и Синджир понимает, что новоприбывший – Действительно большая шишка. Это и в самом деле Сурат Нуат.

Он уже собирается повернуться к бармену и потребовать свои кредиты назад.

Но тут он замечает кое-кого еще – женщину. Забрак… или датомирка? А может, она с Иридонии? Он не знает, чем они отличаются, да и отличаются ли вообще. Бледные глаза, темные татуировки в виде спиралей и узлов на щеках, лбу и подбородке…

У него перехватывает дыхание…

Синджир стоит по пояс в папоротниках. На мягком губчатом мху Эндора лежит упавшее дерево. Под ним – повстанец. Мертвый. Его одежда – жилет, накидка, камуфляжные штаны – теперь висит на худой фигуре Синджира. Он надевает шлем, моргает, сглатывает и пытается сосредоточиться.

По лбу стекает капля крови и повисает на кончике носа.

В ушах все еще звенит от взрыва генераторов защитного поля.

Руки испачканы землей и кровью. Его собственной кровью.

Всего лишь царапины, убеждает он себя. Ничего серьезного. Он не умрет.

По крайней мере, не сегодня.

Внезапно раздается треск ветки.

Он оборачивается и видит женщину иной расы, с бледной, словно лунный свет, кожей и острыми шипами на голове. Татуировки на ее лице – черные спирали и завитки – будто шевелятся, как переплетающиеся змеи. Синджир моргает, и наваждение исчезает. Может, эта женщина вообще не настоящая, а лишь плод его воображения.

Она кивает ему.

Он кивает в ответ.

А потом она дергает за лиану, стягивая сплетенную из веток и листьев маскировочную сеть, под которой оказывается мотоспидер.

Женщина закидывает за спину винтовку и в последний раз бросает взгляд на Синджира, после чего запускает двигатель и на полной скорости исчезает среди деревьев.

Он ее знает.

– Я ее знаю, – тихо, чтобы услышал только его новый друг, шепчет Синджир.

Тви'лек что-то в замешательстве бормочет.

– Вон ту, – поясняет Синджир. – Которая с громилами Сурата. – «Я видел ее на спутнике Эндора». – Только не помню, откуда ее знаю. Не важно. Пошли.

Он вскакивает с табурета…

А затем, метнувшись к стойке, опрокидывает в себя содержимое стакана. Ощущение такое, будто он проглотил настоящий лазерный огонь, который насквозь прожигает его нутро. Тряхнув головой, Синджир бросается следом за Суратом и его свитой.

За иллюминатором, на фоне бескрайней черноты, таща куски металла, семенит ремонтный дроид со сварочным аппаратом на длинной трубе. Даже по прошествии стольких месяцев «Дом-1» все еще до конца не починен после битвы при Эндоре. «Хорошо, что мы тогда победили», – думает Акбар. Тогда они поставили на карту все, что у них было, и едва не проиграли. Слава звездам, морям и всем богам с героями – каким-то чудом им все же удалось.

Акбар прочищает горло. Пора. Схватив перепончатой рукой пластиковую бутылку, он выдавливает увлажнитель на ладонь и втирает его в шею, обнаженные плечи, вдоль обеих красных рук.

Глубокий вдох.

И снова на него нападают. Молниеносно подняв кар-шак – сеть на шесте, традиционное оружие мон-каламари, – он разворачивается навстречу противнику. На него бросается штурмовик с бластерной винтовкой.

Яростно рыча, Акбар с размаху бьет врага кар-шаком по голове. Зазубренный, словно острога, наконечник оружия со свистом рассекает воздух и белый имперский шлем.

Голограмма на мгновение гаснет, затем возникает снова. Противник Акбара валится на мягкий пол.

Тут же появляется второй, за ним третий. Акбар накидывает сеть на голову одного и швыряет им в другого – и снова голограммы гаснут, прежде чем появиться вновь и тут же упасть.

Из угловых проекторов выходят один, два, три штурмовика…

Кто-то покашливает.

Акбар останавливается.

– Пауза, – рявкает он. Трое штурмовиков замирают, едва заметно мерцая.

В дверях – молодой человек. Кадет.

– Сэр, – говорит он. В глазах его заметен страх, но юноша стоит, вытянувшись по струнке, высоко подняв подбородок. В руках он держит прижатый к груди планшет. – Если я не вовремя…

– Дельтура, если не ошибаюсь?

– Так точно, сэр. Мичман Дельтура.

– Нет, вы как раз вовремя, – ворчит Акбар, опуская свою палку. – Как я понимаю, речь идет о чем-то важном?

– Так точно, сэр.

– Почему же мне об этом не сообщает коммандер Агейт?

– Она сейчас занята ремонтом, сэр.

Акбар бурчит что-то себе под нос и шагает к посетителю, щелкнув острыми пальцами.

– Ладно. Давайте поглядим.

Дельтура протягивает ему планшет.

Адмирал смотрит на экран, затем снова обращает взгляд больших желтых глаз к Дельтуре.

– Вы уверены?

– Так точно, сэр. Капитан Антиллес не доложил о прибытии, и с ним нет связи. Мы даже не можем его обнаружить.

– Его последнее известное местонахождение?

– Райдония.

– И он ничего там не нашел?

– Нет, сэр.

– Я правильно понимаю, что мы точно не знаем, куда он прыгнул дальше?

Мичман качает головой – капитан Ведж Антиллес не видел ничего дурного в том, чтобы провести небольшую разведку. Как он сказал, просто хотел устроить себе короткий отпуск, побыть наедине со своими мыслями. Только он и его стархоппер.

«Я его предупреждал», – думает Акбар.

«Все равно я ничего не найду», – сказал тогда Ведж.

«Ты этого не знаешь. Никому не хочется случайно наступить на клубок угрей, – предостерег его Акбар. – Но бывает всякое».

«Постараюсь быть предусмотрительнее. Все будет хорошо».

Вот тебе и «хорошо». Грррм…

– Капитан Антиллес мог отправиться на одну из пяти ближайших к Райдонии планет, – говорит мичман. На экране список: Мустафар, Джеонозис, Дермос, Акива, Татуин. Целью Веджа могла стать любая из них – Империя залегла на дно. – Мустафар вполне подходит, как и Джеонозис…

Дельтура замолкает, глядя на адмирала.

– Что такое?

– Есть еще кое-что.