Собрав все карты, планы и тетради, что лежали на огромном столе, окинул взглядом сейф. Видимо, полкан ставил Флизе задачу и открывал его, чтобы достать бумаги. Внутри было буквально пара папок и, блин, пять бутылок шампанского. «Клико», кстати. Собрав все документы, со скоростью пули запихивал их в чемодан, стоявший возле стола. Баул был большой, наверняка полковника. Тьфу ты, подполковника, но без разницы для меня. Уже заканчивая, лишь отвлекся на то, чтобы забрать пистолеты у самого полкана и Флизе, а также прицелы с винтовок снайперов, я услышал негромкий стук в дверь. Нож всегда был под рукой, поэтому, когда в распахнувшуюся дверь втиснулся тот громадный часовой, я лишь выпрямился.

– Э-э-э!

Хрен ли э-э? Он бы еще на русском заговорил, усмехнулся я, видя, как немец на некоторое время впал в ступор. Очнувшись, часовой попытался стащить с плеча винтовку, да только места в дверях для такого маневра не было. Я подлетел к нему так быстро, что удивился сам. Ногой вышибая оружие, точнее отбивая в сторону, ибо из таких лапищ мне его так просто не выбить, я сделал выпад с ножом. Еперный театр, у него там что, железо? Нож, до этого исправно входя по рукоять в тела врагов, погрузился в живот здоровяка лишь на треть. На винтовку и руки противника я уже не смотрел, важнее было не дать ему заорать, поэтому впечатал свой левый кулак в открытый рот часового. Что-то хрустнуло, мне стало больно, но я уже на автомате двигал рукой с ножом, раз за разом вгоняя его в живот врага. Удалось. Грохнулся тот, конечно, как шкаф, но было уже плевать. Я тряс рукой, охреневая от того, что произошло. Я пальцы сломал о его зубы, это в планы не входило. Закусив от боли губу и подхватив чемодан, перекинул винтовку за спину, не бросать же свою красотулю, и поспешил на выход. Перед дверью на улицу опомнился, вернулся в комнату и нахлобучил на голову поднятую с пола фуражку гауптмана.

– Так, а тут что? – тихо спросил я сам у себя. Мой взгляд упал на ранцы снайперов. Решив все же задержаться, я быстро осмотрел первый же попавшийся под руку. Патроны, смена белья, что-то из еды, о, а вот это то, что нужно! В маленькой холщовой сумочке лежали две гранаты, почти один в один известные мне Ф-1.

– Откуда они у немцев? – смутился я, но быстро опомнился. Думать некогда, уходить нужно. Быстро выдернул по очереди кольца из гранат и подложил их под трупы подполковника и гауптмана, нехай немчики полетают. А вот теперь точно ходу отсюда, да побыстрее.

«Все хорошо, на тебя никто не смотрит, ты просто выполняешь приказ!» – говорил я про себя, быстро оглядывая округу. Народа хватало, но на меня и правда никто не смотрел. Так, мазнули взглядом пара солдат, да и только. Стояли близко, возле коновязи, наверняка громила зашел, чтобы доложить о них. Не задерживая взгляд на ком-либо, целенаправленно двигаюсь к одной из машин, натянув на лицо маску твердости и отрешенности.

– Господин гауптман, извините, это машина господина подполковника! – негромко, но все же с вызовом заявил шоферюга, когда я взялся за ручку двери.

– Заткнись и слушай сюда! – рявкнул я. – Господин подполковник послал меня в штаб полка, приказал тебе выполнять мои приказы, ясно? Видишь, у меня документы для штаба!

– А как же приказ? Мне он ничего не говорил, куда вы? – это шофер увидел, что я уже сел в машину рядом с ним.

– Трогай, гад! – вновь повысил я голос, рука просто сильно болит, теряю терпение. Нож, упершись в шею шофера, вдохновил того на ускоренное шевеление мозгами. Мотор заурчал, с хрустом включилась передача, и машина с чуть заметным рывком начала движение. Да, пепелацы в этом времени еще те скакуны! По селу, вроде бы по свободной дороге, мы ехали километров десять в час. На мой приказ ехать быстрее водила не реагировал, в смысле почему-то не мог быстрее, постоянно причитая, что мы разобьемся или кого-нибудь задавим.

– Ты идиот? Нас пешком можно обогнать, даже специально не убиться! – закричал я, выходя из себя. Оказавшись поблизости от двора, на котором находился сарай, в котором я недавно прятался, приказал шоферу тормозить. Он не понял, пришлось пристукнуть слегка.

– Вылезай! – поблизости никого не было, поэтому я спокойно направился к сараю. Дело в том, что хотелось забрать форму, пришло вдруг в голову, а вдруг попадет за утерю. Пленник находился все там же, на сеновале. С помощью шофера спустили его на землю, немчику с виду было плоховато.

– Карл, я тебя развяжу, но ты поклянешься пока не выходить, согласен? – Ну вот почему мне не хотелось его просто убить? – Тем более что так будет хуже тебе самому.

– Д-да, – заикаясь ответил пленник.

– Вы понимаете, что вам за это будет? Вы издевались над солдатом Великой германской армии! – завопил шофер. Как же он меня бесит…

– Ага, а еще я зарезал на хрен твоего командира! – сказал я на русском, а затем повторил на немецком. Шофер аж в лице поменялся.

– Карл, ты все понял?

– Да, господин офицер!

– Все, прощай, хочешь совет? – видя, как закивал Карл, продолжил: – Поезжай домой, уходи с войны, тогда останешься в живых. Скоро вам всем придет конец, запомни это. Не завтра, но обязательно придет. Германия не выдержит войны на два фронта, умные люди, причем в вашей стране, уже осознали это.

Мы с водителем вернулись к машине и вновь тронулись. Тот, гад такой, или правда испугался, или придуривался, но к машине шел на негнущихся ногах. Не переставая причитать, шофер сводил меня с ума. Едва оставив за спиной село и посты, солдаты на которых лишь мазнули по нам взглядом, отъехали максимум на километр, как мои нервы сдали окончательно.

– Что вы делаете? – завопил тщедушный немчик-шофер, когда я толкнул его в плечо.

– Вылезай на хрен отсюда. – Пока ехали, я посмотрел внимательно, как он управлял машиной, думаю, справлюсь.

– Я сообщу, куда вы направляетесь!

Он такой тупой или реально смелый и отмороженный? Стоит, смотрит на меня и не понимает, что все, конец фильма.

– Не скажешь, – сплюнул я, нанося удар. Вот этого мне было совершенно не жаль, дурачок какой-то попался, а того бедолагу Карла пожалел. Стащив убитого в канаву возле дороги и убедившись, что он не бросается в глаза, я вернулся в машину. Двигатель продолжал тихо тарахтеть, я осмотрелся, пора и покататься. Проведя необходимые манипуляции с коробкой передач, я, дергая машину с места, начал ускоряться. Трясло изрядно, но внимание мое было сейчас отвлечено на управление.

«Вот же хмырь этот водила, ведь прекрасно едет эта машина, вон, уже километров сорок в час иду!» – пронеслась мысль.

Ехал я по дороге, вдоль которой мы ночью шли по лесу. Неправильно я, конечно, поступаю, надо было бы проверить, не остался ли кто из наших в живых, но где я их буду искать? Тем более документы из штаба гренадерского батальона жгли руки. Местность я тут знал плохо, двигался больше интуитивно. Прикинув, что проехал километров пятнадцать, да и канонада уже слышна, даже сквозь рев двигателя, я начал заезжать в лес.

От машины забрав в сторону, забрался поглубже в лес и, найдя укромное место в ельнике, забрался в него. Так, днем мне по-любому через траншеи не выйти, надо ждать темноты, а это, если верить часам, снятым с водителя, достаточно долго. Да и пальба сейчас стоит на передке, я это слышу так хорошо, как будто сам нахожусь возле линии окопов.