Когда ее голубые глаза не прячутся в панике - вней появляется шарм. Черно-белый рисунок постепенно превращался в полноцветнуюфотографию: Максим видел эту женщину все лучше и лучше. Он задал ей с десятоквопросов по теме - каковы особенности ведения бухгалтерского учета напредприятиях сферы общественного питания, в каких числах нужно сдаватьотчетность - он уже сам так хорошо разбирался в этом предмете, что могэкзаменовать даже такого опытного бухгалтера, как она.

Когда эта тема ему надоела, предложил другую:

- А если бы Вы узнали, что Вашей лучшей подругеизменяет муж, Вы бы ей сказали об этом?

- Что? - оторопела девушка. - Какое это имеетотношение к работе бухгалтером?

- Я много лет работал учителем в школе, идовольно быстро различаю, выучил человек или нет, - объяснил Максим. - БухучетВы выучили, пятерка Вам за это. Но мне же нужно знать, что Вы за человек: мнеже придется работать с Вами.

- Я бы не сказала подруге. Это не мое дело, -ответила Анна послушно. - А Вы в такой же ситуации как бы поступили? Мне жетоже придется работать с Вами, и я тоже хочу понять Ваш характер!

Максим Викторович отметил для себя - скромная исмелая одновременно.

- Я бы тоже не сказал.

И добавил:

- У меня на работе можете одеваться, как Вамнравится. Только, можно, я буду называть Вас просто Анной? Без отчества. ОноВас старит.

***

"Эго" работает с восьми вечера до пятиутра, и Катя всячески пытается ездить туда вместе с папой. Нет, вообще-то, сКатей папа там бывает днем, когда надо решить какие-нибудь дела с бухгалтеромили менеджером по закупкам, или с всевозможными проверяющими комиссиями, но Катявсегда с надеждой ждет, что, может быть, в этот раз папа пробудет в клубе досеми или половины восьмого, когда на работу приходит персонал и охрана... Доэтого времени она папина дочка, а после - верный хвостик охранника Сашки. Онапривыкла с детства сидеть у него на коленях, у школьных дверей разгадыватьвместе сканворд и сейчас не изменяла своей привычке. Только сейчас это былоиначе: принарядившись и сделав прическу из своих жиденьких белокурых волос ивоспользовавшись косметикой. Она явно строит ему глазки и заигрывает с ним вмеру своих способностей, но и он с радостью и удовольствием отвечает ей тем же,а потому считает это игрой.

Максим вышел из зала, где он что-то обсуждал садминистраторшей, и направился к гардеробной, где персонал отдыхал надиванчиках, пока не начался рабочий "день".

- Сань, - позвал он, - со следующей недели мыработаем как ресторан, и мне нужен еще один плюс один охранник, посменно. Ты унас ответственный за это, займись наймом, позвони в охранную контору - ну, тызнаешь. График будет у каждого - через день с двенадцати дня до восьми вечера.

И взглянул на дочку, довольно обнимающуюСанькино плечо.

- Пойдем, Катюш, мне надо с тобой поговорить.

Взял Катерину за руку и повел ее в кабинет.

- Ты его любишь? - тихо спросил он по дороге.

- Кого? - смущенно удивилась Катя.

Пары секунд хватило, чтобы папа почувствовал,как вспотела ее ладошка.

- Зайчонок, есть только один человек, которого ясейчас могу иметь в виду, и ты прекрасно понимаешь, о ком я.

Дал Кате время свыкнуться с мыслью, что ееразоблачили, и только лишь в кабинете, закрыв за собой дверь, присел на краешекстола, поставив дочку перед собой.

- Ну, так что, любишь Саню или он тебе простонравится?

Катя покраснела от волнения и опустила лицо.Папа нежно держал ее за пальчики и так спокойно ждал ответа, как будто такиеразговоры между ними - обычное дело. А ведь, и правда, обычное! Простопочему-то именно в отношении Саши у нее возникает какой-то стыд. Максиму вдругвспомнилось, как Евгения рассказывала про Наташу в двенадцать лет: "Ейбыло стыдно, что ее уличили. Значит, это было что-то глубокое, что хотелосьспрятать и бережно хранить". Катя всегда делилась с папой своимивпечатлениями о мальчиках и в этот раз тоже не удержалась:

- Я все время думаю о нем. Точнее, только о неми думаю, даже на уроках. Он мне снится. Со мной такого еще никогда не было! Мнехочется все время быть с ним, и я всегда очень жду, когда он придет сюда наработу, весь день жду, с самого утра! Улыбка его очень нравится... И я украла утебя несколько фоток, где он есть, с собой ношу и смотрю постоянно. Это любовь,да?

Она вскинула на папу огромные заинтересованныеглазищи, и тот молча кивнул. Глаза у нее - мамины. У Максима продолговатые,очень изящные и от этого запоминающиеся, а у Дашки были большие, круглые,всегда увлеченные всем, что происходит вокруг. И у Кати - такие. Даже неверилось, что этот ребенок уже такой взрослый. Макс только сейчас увидел, чтоперед ним - девушка. Позавчера, четвертого июня, ей исполнилось одиннадцать, иСаня подарил ей плюшевого кота.

Папа улыбнулся ей по-дружески:

- Тебе, наверно, кажется, что ты ничем себя невыдаешь, но со стороны заметно, что ты к нему тянешься.

- Я не могу с собой ничего поделать, -безвыходно пожала Катя тоненькими плечиками. - Только не говори никому!

***

Да, бывают чувства настолько глубокие, что ты нев силах ни вытравить их из своего сердца, ни смириться с ними... МаксимВикторович вручал одиннадцатиклассникам аттестаты, словно отрывал по кусочку отсамого себя. Когда ведешь физику, становишься учителем; когда ведешь половоевоспитание - становишься другом. Так трудно быть директором! Так трудно стоятьздесь, на сцене актового зала, в микрофон вызывая своих любимых, и отдавать имэти "корочки", словно билеты на поезд. Билеты в один конец. Назаддороги уже не будет. Сегодня последний вечер, последняя ночь...

Они сами выбрали грузинское кафе на открытомвоздухе, где пространства, уюта и кавказского гостеприимства хватит на триодиннадцатых класса. Сейчас, на исходе июня, здесь царит процветание: и взелени, которая густо оплетает деревянные заборчики, колонны и потолки; и ввоздухе - самый разгар года. Отдыхающих в городе пока не много, они обычнозаезжают в санатории в июле-августе, и тротуар возле кафе - любимое прогулочноеместо жителей и гостей города - не выглядит перенаселенным.

Их собирается здесь с каждой минутой все большеи больше, его маленьких взрослых детей. Садиться за столы рано, пришли еще невсе, и они собираются в компашки по интересам - наговорить друг дружкекомплиментов о платьях, поделиться, кто как прическу делал, или свысоказаметить, что "этим девчонкам только дай о шмотках поговорить"... МаксимВикторович с тоской вылавливал из шумного говора стук своих туфель по дощатомуполу - чем хуже этот стук становится слышен, тем явственнее проступает больпредстоящей разлуки.