Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он уселся так, что только она могла видеть его лицо. Избавившись таким образом от испытующих взглядов ее подруг, он демонстративно оглядел Лили. Всю ее до последней детали – от волос и лица, надолго задержавшись взглядом на ее губах, и до груди! И еще одна оскорбительно длинная остановка, хотя там почти нечем было интересоваться. Он произвел оценку всей ее персоны и подошел к этому довольно основательно, потратив на это несколько томительных минут.
Он намеренно мучил ее.
Лили вся пылала. Горела как в огне. Он, должно быть, заметил это.
– Вы будете рады обсудить со мной все, что я только не пожелаю? – спросил он, и в углах его губ отчетливее обозначились ямочки.
– Да.
– Как это современно, Лили. У меня есть кое-какие мысли на этот счет.
– Что бы это ни было, мы готовы это обсудить, – с воодушевлением заявила Мирта.
– Благодарю вас. – Оливер сохранял полную серьезность. – Я надеюсь снова встретиться с вами и мисс Гудвин. Возможно, скоро. А тем временем, мне кажется, более основательное сопоставление ощущений как нельзя лучше отвечает моим потребностям.
Лили показалось, что сердце у нее в груди остановилось. Оливер поднялся и протянул ей руку.
– Благодарю вас за приглашение, леди. Жаль, что у меня нет времени, чтобы подольше насладиться беседой с членами юношеского Алтарного общества. Это очень… воодушевляет.
Она, словно оцепенев, смотрела, как он подносит ее пальцы к своим губам. Он припал к ним и долго не отрывал их от губ. Мирта и Розмари громко вздохнули в унисон. Оливер заглянул Лили в глаза.
– Наши эмоциональные и физические реакции, хм? С акцентом на различиях между мужчиной и женщиной? Дискуссия? О, я буду ждать ее с нетерпением.
Оливер держался так, будто накануне и не было той встречи у Гудвинов. С той минуты, когда они расстались, он, сталкиваясь с Лили, каждый раз вежливо ей улыбался, но не обнаруживал намерения задержаться.
Ей следовало бы этому радоваться. Но Лили не испытывала радости, она была в смятении и тревоге. Он ей едва кивнул сегодня за ужином. После этого они с отцом поспешили удалиться в кабинет, оставив Лили в одиночестве коротать вечер.
Что имел в виду Оливер, когда говорил о своем желании лично с ней побеседовать?
Рукоделие наскучило ей. Она поднялась со стула возле окна в своей комнате и в досаде бросила на пол пяльцы с неоконченной вышивкой. Глупость. Пустое занятие. От этой пестрой мешанины цветных ниток будет не больше проку, чем от всех ее прежних потуг.
Ею овладело беспокойство, и она принялась мерить шагами комнату, которая по настоянию Фрибл стала девичьей. После обустройства здесь стало совсем неплохо. Конечно, Лили предпочла бы поменьше всяческих украшений и безделушек, но преобладание теплых золотистых тонов – от солнечно-желтого до сливочно-нежного – ее вполне удовлетворяло.
– Лили! Где ты? – нараспев оповестила о своем прибытии тетушка Фрибл. Блистая великолепием фиалкового наряда с пышными сборками на плечах, она вплыла в комнату и плотно закрыла за собой дверь. – Вот ты где! Мое дорогое дитя, нам нужно поговорить. Не я ли делала все, что могла, чтобы заменить тебе мать? Конечно, я не могла полностью занять место нашей дорогой Китти, но я делала, что было в моих силах. Когда я встречусь с Господом, он мне так и скажет: «Эммалина Фрибл, ты сделала все, что могла, для бедного ребенка своей дорогой сестры».
– Да, – сказала Лили, когда Эммалина замолчала, чтобы перевести дух. – Я уверена, так он и скажет.
– И сейчас ты должна мне поверить, что я постоянно пекусь о твоих интересах. О наших общих интересах. Ты должна мне поверить и помочь.
– Вы слишком взволнованны, тетя Фрибл. – В данной ситуации лучшее, что можно было сделать, – это констатировать очевидные факты.
– Взволнованна? – Скрипнув корсетом, Фрибл наклонилась и подобрала пяльцы. – Все наше дальнейшее благополучие в твоих руках, а ты только и можешь сказать, что я взволнованна?
Речь неизбежно должна была зайти о лорде Витморе. Лили уже несколько дней пребывала в ожидании дальнейшего развития этой темы.
– О-ох, ты бываешь такой несносной! – Грудь Фрибл заколыхалась. – И это платье! О, ты меня в могилу загонишь. Поношенное, старомодное и к тому же коричневое. Коричневое! Оно тебе совершенно не к лицу. Почему такая невзрачная девушка выбирает себе такую неприглядную одежду, понять не могу. Почему, Лили? Ты у нас, бедняжка, совсем бесцветная и не делаешь ничего, чтобы придать себе хоть немного яркости. И эти темные волосы… Мужчине они еще, может быть, и к лицу, но у женщины производят просто угнетающее впечатление. И твой рот – он слишком велик. Нет, нет, нам нужно с тобой что-нибудь сделать.
– Спасибо, тетя. – Эти речи обычно не производили на Лили никакого впечатления, но на этот раз она почувствовала себя уязвленной. – Что бы вы предложили мне сделать с моим безобразным лицом?
– Отвлечь внимание на что-нибудь другое.
– На мою безобразную фигуру, вы хотите сказать?
– Ну. – Фрибл выпятила свои накрашенные сердечком губы и изучающе оглядела Лили. – Многое можно подправить при помощи мягких подложек.
– Нет.
– И ярких тонов. Богатых тканей. Оборок. Бус и прочего. Я не одобряю излишеств у молодежи, но теперь как раз самое время представить тебя в наилучшем виде.
– Нет.
– Что ты хочешь сказать этим «нет»? – И без того розовые щеки Фрибл порозовели еще больше. – Я была бы тебе благодарна хоть за некоторое уважение. Тебе нужно попытаться приукрасить себя, моя девочка. Наряды и осанка. Мы должны вместе над этим поработать. И твой обычный удручающий вид, такой… такой неопрятный, нужно изменить. Миссис Бамвэллоп сделала замечание, что ты никогда не приводишь себя в порядок как следует. Какой стыд!
Мнение миссис Бамвэллоп Лили и в грош не ставила.
– Если наш разговор закончен, тетя, то я бы хотела подготовиться ко сну.
Громко шелестя своими оборчатыми юбками, Эммалина проплыла мимо Лили и плюхнулась на диванчик возле окна.
– Я же сказала тебе, что мы должны договориться о кое-каких совместных действиях.
– И вы уже объяснили, о каких именно.
– Нет, не объяснила. Я пришла, чтобы поговорить об этом ужасном Оливере Ворсе.
Лили удивленно взглянула на свою тетушку:
– Об Оливере?
– Это первое, что мы должны прекратить. Такая фамильярность в обращении! Что о тебе подумают? Обращаться по имени к слуге!
– Он папин помощник. Папа о нем очень высокого мнения.
– Чепуха.
– Это не чепуха, – запротестовала Лили. – Папа испытывает к нему большое доверие. Вы, наверное, заметили, что они проводят очень много времени вместе. – Мысль о том, что отец отстранил ее от обсуждений, которые они раньше вместе устраивали, по-прежнему причиняла ей боль.