Он выглянул из-за контейнера. В воздухе у пирсов висело несколько кораблей самых разных форм, от угловатых металлических до чудовищных монстров, имеющих анатомические формы. В основном это были гиганты, заполнявшие вертикальное пространство гавани. Под ними мерцало море зеленого огня, сквозь который проглядывали звезды. Ни один из кораблей не привлек внимания Гриффитса, пока он не заметил то, что на первый взгляд казалось пустым местом между двумя гигантскими кораблями.

– Вот он, – тихо выдохнул Гриффитс. – Это «Бришан». Наш билет на Землю.

– Где? Который? – прошептала Льюис, подбираясь к нему поближе. – Какие они все огромные, Гриффитс. Вы же не хотите сказать, что мы сбежим на одном из этих гигантов…

– Нет. – Гриффитс покачал головой. – Вот тот маленький. Вон там… между огромным ржавым корытом и тем толстяком, который словно весь в шерсти.

Льюис покачала головой.

– Слишком далеко, Гриффитс. Мы не сможем добраться.

– Не более двухсот ярдов, – произнес с надеждой Джереми.

– Не менее четырехсот, если не все пятьсот.

– Думаю, мы сможем.

– Ох, Гриффитс!

– Больше никаких вопросов, Льюис. Это наш последний шанс, и мы его используем.

Вдруг Льюис сильно дернула его за рукав.

– Гриффитс!

Он сердито повернулся к ней.

– Что еще?

Она смотрела на что-то позади него, медленно вставая и поднимая руки.

Гриффитс резко повернулся. Вся команда медленно поднялась на ноги. За ними неслышно выстроились два ряда Рыцарей Мысли с нацеленными в землян бруками, и Джереми был уверен, что взгляды их были устремлены прямо на его команду.

Гриффитс вздохнул и медленно поднялся.

Вдруг перед Рыцарями Мысли вспыхнул сноп голубого огня, сопровождаемый криками. Эллерби, стоявший ближе всех к Рыцарям, свалился к ногам остолбеневшего Гриффитса, закрывая лицо. Вдобавок он ударился о контейнер. Льюис тоже инстинктивно заслонилась от вспышки. Когда Гриффитс посмотрел на нее, он увидел, что ее глаза широко раскрыты от страха.

«Тоблер, где Тоблер?» – подумал Гриффитс.

Вдруг он увидел ее силуэт на фоне яркого пламени. Она выхватила брук у Эллерби и, пригнувшись, нацелила оружие куда-то вверх.

Гриффитс поднял голову.

Всего в нескольких футах над ними зависла круглая платформа. Сама эта штуковина двигалась беззвучно, но об этом трудно было судить из-за канонады, которую вело некое существо, стоявшее на платформе. За столбом голубого яркого света, льющегося из сложенных чашей рук, фигуру было плохо видно. Джереми лишь заметил, что световой столб перемещался от воина к воину, при этом каждый из них взрывался алым огнем.

«Пожалуйста, позвольте мне проснуться, – снова взмолился Гриффитс. – Господи, дай мне проснуться…»

Вдруг платформа скользнула в сторону и закружилась вокруг своей оси. Расположенная теперь перпендикулярно, платформа крутанулась еще раз, а фигура в черном плаще с капюшоном быстро огляделась вокруг. Странный диск снова закружился, пока не принял положение, параллельное причалу, и вдруг опустился рядом с командой «Архилуса».

Фигура откинула капюшон.

Перед Гриффитсом, опустив руки, стояла женщина в черном летном костюме. У нее были мягкие волосы цвета меда, но капитана поразило ее лицо: прекрасный овал, нежная кожа, уголки губ опущены в застывшей скорби… и глаза, холодные и глубокие, словно межзвездное пространство. В них были красота, сила, осуждение, но ни тени сочувствия или теплоты. Гриф-фитсу пристальный взгляд женщины показался также тяжелым и пугающим одновременно. Он глубоко вздохнул.

– Вестис? – произнес Джереми, протянув руку вверх ладонью.

Бесстрастная женщина заморгала.

– Вестис итуро, – сказала она, не сводя с него внимательных глаз, слегка наклонила голову и прикоснулась кончиками пальцев к своему лбу. Она тоже протянула руку ладонью вверх. – Этис куоно пас?

Капитан улыбнулся.

– Гриффитс, – представился он. – Мое имя Гриффитс.

Женщина не улыбнулась ему в ответ, только еще пристальней посмотрела на него. Она быстро протянула четыре пальца в сторону Гриффитса и опустила руку вниз.

– Извините. – Гриффитс покачал головой и пожал плечами, подняв обе ладони. – Я не понимаю.

Женщина нетерпеливо сморщилась. Она снова быстро подняла руку, на этот раз показав ему только один палец, затем махнула рукой в сторону Льюис и показала второй палец.

– Ага! Верно! Нас четверо… понял, – кивнул Гриффитс. – Да, нас четверо.

«Отлично, – подумал он, – вот мы посреди какого-то кошмара, а я лишь могу играть в загадки с этой новоявленной принцессой Турандот».

– Капитан! – где-то поблизости послышался голос Эллерби. – Что бы вы ни делали, поторапливайтесь!

Женщина снова подняла четыре пальца в сторону Гриффитса и указала рукой в сторону платформы.

– Нас четверо, – пробормотал Гриффитс. – Вы хотите, чтобы все четверо – что? Четыре слова? Первое слово? Четвертый слог?

Вдруг у Гриффитса над головой засвистели снаряды. Каждый из них ударился о невидимую преграду, защищавшую женщину, которая висела перед ним в воздухе. Женщина инстинктивно вздрогнула.

Гриффитс обернулся. Стрелял еще один строй Рыцарей Мысли, появившихся из портала главного входа в пятидесяти ярдах от них. Рыцари направляли свои бруки прямо на землян, но Гриффитс знал, что им требуется перезарядить оружие, хотя расстояние между ними стремительно сокращалось.

Вдруг кто-то схватил его за рукав и развернул. Это была женщина в капюшоне. Его лицо оказалось совсем близко от ее лица. Она одарила его единственным отчаянным взглядом. Поняв бессмысленность их предварительного общения, она подняла его и бросила вверх.

Гриффитс пролетел по воздуху, раскинув руки, и свалился спиной на гладкий широкий летательный диск. От удара у него перехватило дыхание.

Льюис, вероятно, поняла намек.

– На платформу, все, быстро, за командиром! – приказала она.

Гриффитс, безуспешно пытаясь подняться, раздумывал, кого на сей раз имела в виду Льюис под словом «командир».

«Джереми Гриффитс, ты ненормальный».

Эта мысль сверлила ему мозги. Очень хотелось в это верить. Так было гораздо легче, чем принять за реальность все, что с ним произошло в последнее время. Почему бы ему не сойти с ума? Все, что он помнил, не имело никакого смысла.

Поэтому он совершенно спокойно сидел в удобном кресле, тупо разглядывал цветочную композицию на столе, стоящем перед ним, и даже не пытался сосредоточиться. «Зачем?» – думал он. Учитывая все, что с ними произошло, воспоминания вряд ли пришлись бы ему по душе.