Почти два года ежедневных сеансов сблизили их, но психолог Карапетян, к счастью, удержался на той грани, когда отношения переходят в дружеские. С тех пор Анатолий Игнатьевич Бахман каждый год проходил у него недельный курс психотерапии. Сегодня Анатолий Игнатьевич должен был прийти на первый из семи ежедневных сеансов, запланированных на этот год.

Папка пациента была очень увесистой. Внутри были систематизированы по более тонким папкам все сведения о пациенте. Одна из папок была озаглавлена «Трости», из нее высовывались распечатки, газетные вырезки и уголки фотографий. Папка «Семья» также выглядела внушительно толстой: Альберт Абрамович уже много лет бережно собирал полное досье на своего самого известного пациента.

Изучая документы, Альберт Абрамович не заметил, как пролетели сорок минут. Позвонил внутренний телефон.

– К Вам Анатолий Игнатьевич, – сообщила секретарь.

– Пусть заходит, – ответил Альберт Абрамович.

Анатолий Игнатьевич, грузный, седовласый, вошел в кабинет, улыбаясь, легко опираясь на тончайшую трость из иридия, украшенную драгоценными камнями и замысловатым узором.

Психолог встал из-за стола и встретил пациента посередине кабинета крепким рукопожатием. Анатолий Игнатьевич расположился в кресле.

– Рад тебя видеть, Толик.

– Взаимно, Алик.

– Давай начнем, как всегда, с нейролингвистического массажа, чтобы я понимал, на что потратить наши семь сеансов.

– Давай.

Анатолий Игнатьевич, не спеша, разделся и улегся на кушетку, выдвинутую из стенного шкафа психологом. Альберт Абрамович принялся разминать пациенту спину.

– Как дела в бизнесе?

– Устал я заниматься делами, если честно, – сказал Анатолий Игнатьевич.

– Вижу, вижу, – сказал Альберт Абрамович, принимаясь разминать напрягшиеся мышцы под правой лопаткой. – Что же так раздражает?

– На территории бывших советских стран почти непрерывные рейдерские атаки на бизнес, на территории Европы общий спад интереса к моим изделиям. Единственная отрада – Центральная и Южная Америка и Север Африки. Там продажи растут, и растут неплохо.

– Были какие-нибудь особенно негативные эмоции в бизнесе в последние дни?

– Да. Скончался руководитель моего офиса в Мюнхене, серьезно заболел представитель в Париже. Из-за этого сорвалось несколько возможных правительственных заказов. Пытаюсь сейчас восстановить сделки. На следующей неделе полечу в Европу. И юридических вопросов больше, чем хотелось бы. Разные страны, разное законодательство, сложные правила перемещения грузов через таможню, а я уже немолод…

Альберт Абрамович соотносил напряжения тех или иных групп мышц в ответ на заданные вопросы с нервными центрами мозга, на ходу строил и проверял гипотезы, зная, что слова пациента могут содержать ложь, а тело практически никогда не лжет Через час нейро-лингвистического массажа Альберт Абрамович уже составил в воображении эмоциональную карту пациента, знал, что его беспокоит, и в какой степени, и как именно связаны друг с другом те или иные причины для волнений и стрессов. Когда пациент оделся и сел в кресло, Альберт Абрамович откинулся на спинку стула и, глядя в глаза Анатолию Игнатьевичу, сказал:

– Могу сказать, Толик, что ты по-прежнему эмоционален сверх всякой меры.

– Ну, я все-таки творческая личность, – улыбнулся Анатолий Игнатьевич. – Эмоциональность – наша главная особенность.

– Рейтинг твоих психологических проблем выстраивается вот такой. Надо в первую очередь решить вопрос с твоим разросшимся бизнесом. Выбрать, наконец, наследника, начать его подготовку к управлению, и пересмотреть состав директоров представительств. Хотя это и неприятная процедура, но тех, кто тебя больше всего не устраивает, придется уволить. Во-вторую очередь надо навести порядок в твоих юридических делах, построить хорошо управляемую юридическую функцию, которая решит проблемы, возникшие в разных странах. В-третьих, тебе нужно меньше беспокоиться за здоровье своей супруги. Тем более, что ей уже стало намного лучше после операции.

– Думаю, ты прав, Алик. Я пока не могу принять кадровые решения. Нет у меня былой уверенности в себе. А супруга передавала тебе привет из Греции.

– Мы с тобой поработаем над всеми проблемами. Твоя интуиция никогда не ошибалась раньше. Уверен, что и сейчас она не подведет. А тело – очень хороший проявитель интуиции. Я прочту реакции твоего тела, и скажу тебе, что ты сам считаешь правильным. Так что приготовь для меня все возможные альтернативы, какие ты видишь в управленческих решениях, и вместе выберем те, за которые проголосуют твои мышцы.

– Хорошо. До завтра, – сказал Анатолий Игнатьевич, поднимаясь с кресла.

– До завтра, в это же время, – подтвердил Альберт Абрамович.

– Как отдыхается твоей супруге?

– Вчера ходила в горы, прислала фотографии. Силы с каждым днем прибавляются.

– Передавай ей мои наилучшие пожелания, – улыбнулся Альберт Абрамович.

У входа в мэрию Макс и Алекс встретились с Виктором Холливудом. Они обменялись рукопожатиями.

– Меня нет в списке приглашенных, – сказал Виктор. – Не пускают.

– Сейчас исправим эту ошибку, – ответил Макс, набирая номер телефона приемной мэра.

После коротких переговоров, Виктор оказался внесен в список приглашенных, и они вместе вошли внутрь.

На презентацию проекта спортивного комплекса собралось более пятидесяти человек. Кроме чиновников мэрии, депутатов городского совета и представителей общественности, на презентации присутствовали немногочисленные представители основных архитектурных направлений: коробочники и имитаторы.

– У нас есть время пообщаться? – спросил Виктор Холливуд, отводя Макса в угол зала.

– Пять минут, – ответил Макс.

– Вот флешка. Здесь чертежи разработанной моими учеными конструкции, которая будет установлена в центральном стеклянном куполе. Собственно, конструкция уже готова, и через пару дней будет доставлена на строительную площадку в разобранном виде.

– Хорошо. Я вставлю ее в проект, – сказал Макс, беря из рук Холливуда флешку и глядя в его расплывающиеся зрачки.

– Только не удивляйтесь, Макс, – сказал Виктор. – Эта конструкция очень важна. Ради нее, собственно, весь комплекс зданий и строится. Но Вы не сможете догадаться о ее предназначении. А я не могу Вам сказать о нем. Потому что это очень большой секрет.

– Секрет так секрет, – согласился Макс. – Мне пора.

Макс поднялся на сцену к трибуне, проверил настройки проектора, подключил к нему свой ноутбук и сел на стул рядом.

Презентацию открыл первый заместитель мэра. Он произнес короткую невнятную речь, из которой следовало, что мэрия всегда поддерживала архитекторов, и что городу нужны талантливые решения. После этого слово было предоставлено Максу.