Вы лукавите, Акулина. Ни один мужчина не сможет вас защитить так же хорошо, как вы сами.

Пока они любезничали, я уловил странный звук, который никак не мог распознать. Еле уловимый шорох с потрескиванием. Шум заглушила музыка, донёсшаяся со сцены.

Акулина и Гедеон взяли свои кубки и пересели на диван.

Занавес тут же открылся, на сцене началась то ли комедия, то ли трагедия — в театральных постановках я не разбирался. Правда, так я думал только первую минуту, а потом понял, что вижу спектакль по пьесе о четырёх лотосах.

Вот и уже знакомый мне герой, Рю Усан, раненый и облитый кровью, ищет убежища в захолустной деревушке. Вот его находит девушка Нуо, вот у них зарождается любовь, а вот девушка уже бежит к колдунье и начинается вся заварушка.

Акулина тем временем налегала на вино, а заодно поила Гедеона. Тот охотно заливал в себя напиток и всё ближе придвигался к девушке, поглядывая в вырез её платья.

Порой они обсуждали действие пьесы, порой перешёптывались и хихикали. Акула позволяла парню клеить себя, его руки то и дело поглаживали её то по колену, то по плечу, то обнимали за талию и прижимали к себе.

Спектакль всё продолжался.

Официант принёс уже третью бутылку.

Я и лысый здоровяк следили за парочкой на диване, за актёрами на сцене, за тёмными углами зала и друг за другом.

Акулина всё больше накидывалась, Гедеон всё больше наглел и распускал руки, пьеса приближалась к кульминации. Ещё через какое-то время Акулина позволила себя поцеловать. Мне тут же захотелось подойти и вырубить Гедеона, чтобы он уже отвалил от неё, но спектакль продолжался — и на сцене, и на диване.

Надо было довести всё до конца.

Хотя, если честно, Акула вела себя странновато даже для того, чтобы привести свой план в исполнение. Она слишком легко позволила себя опоить и будто забыла, кто она такая, забыла о своей репутации. Девушка сама дала волю рукам и рывком прижала пьяного Гедеона к себе, жадно его поцеловав, а потом вдруг оторвалась от него, взяла кубок со столика и снова предложила выпить.

Надеясь на бурное продолжение, Гедеон не стал сопротивляться и охотно накинул ещё. Акулина засмеялась и тоже опрокинула в себя порцию. В ход пошла четвёртая бутылка.

На сцене тем временем Рю Усан как раз сражался с болотной колдуньей на мечах.

Акулина стянула с себя сапоги и босиком залезла на диван. Гедеон принялся целовать её ногу от щиколотки до колена, потом — к середине бедра. Его ладонь всё настойчивее сжимала грудь Акулы, а губы продвигались по ноге всё выше... пока не наткнулись на целый набор маленьких метательных кинжалов, прикреплённых к бедру девушки.

Увидев оружие, Гедеон заулыбался.

— Хочу увидеть тебя только вот с этими ножами на ноге... и больше никакой одежды. Совершенно никакой. Моя опасная госпожа.

Акулина рассмеялась, запрокинув голову.

— Ты не представляешь, что лежит у меня в сумочке, Гедеон! Там кнут! Хочешь, я накажу тебя за то, что ты меня напоил?

Я бы не хотел этого ни видеть, ни слышать, но продолжал внимательно наблюдать за происходящим на диване, на сцене и в зале.

Лысый здоровяк рядом со мной не сводил взгляда с Акулины и оголённых участков её тела: плеч и ног. Её белокурые волосы рассыпались по спинке дивана, а сама девушка, кажется, была уже готова уснуть раньше своего кавалера. Гедеон же, тоже нехило пьяный, всё никак не желал вырубаться.

И тут Акулина повернула руку с кубком так, что в нём блеснул узор.

Чёрт возьми!.. Точно такой же узор был на моём атласе!

Меня моментально бросило в жар, в голове забегали мысли, ладони вспотели.

Неужели это кубок из набора артефактов, которыми владело древнее племя Колидов? Тех самых артефактов, что были найдены профессором Андронниковым, а потом бесследно исчезли?

Я до боли вгляделся в рисунок, в очертания кубка, в его янтарный цвет. Память тут же воспроизвела недавние слова Галея: «Четыре янтарных кубка, две тетради и один меч».

— Охрана-а-а-а! — вдруг крикнула Акулина охрипшим голосом. — Покиньте помещение! Вы и так тут слишком задержались!

— Да! — закивал Гедеон. — Валите отсюда, ребята! Постойте за дверью! И до утра не беспокойте!

Я и второй телохранитель снова покосились друг на друга, затем кивнули и оба вышли в коридор. Продержавшись всего несколько секунд, я сказал, что мне надо в туалет.

Здоровяк усмехнулся.

— Ну всё ясно, пацан. После такого представления приспичило напряжение сбросить?

— Угадал, коллега. Иначе ходить не смогу, — криво улыбнулся я и быстрым шагом направился в уборную.

В голове стояла картина, как изящная рука Акулины держит янтарный кубок Колидов.

Как эта вещь вообще попала к Гедеону Ланне, и знал ли он, каким артефактом обладает?..

Закрывшись в комнате и еле справившись с тревогой, я отошёл к противоположной от двери стене, рассчитывая расстояние. Атлас был со мной, а внутри него имелись два важных соляных знака — Бытия и Небытия. Они давали возможность перемещаться туда, где я уже находился, а мне надо было срочно попасть обратно в театральную комнату и сделать это так, чтобы никто не заметил.

Я нарисовал пальцем в воздухе знак спирали со стрелой внутрь, а когда он обрёл облачные черты, то направил символ себе под ноги и наступил на него.

Не прошло и доли мгновения, как вокруг меня всё исчезло, пространство поглотило Небытие, а я остался в вакууме, без тела и почти без сознания. И пока меня не затянула опасная магическая субстанция, надо было представить себе точку возврата. Я вообразил театральную комнату, ковёр рядом с диваном, а затем начертил пальцем спираль со стрелой наружу.

Меня моментально начало вытягивать из Небытия, вокруг образовался чёрный пространственный коридор, а впереди, где-то вдалеке, замаячил тот самый диван, на котором Гедеон уже раздевал Акулину, а она даже не сопротивлялась, а, наоборот, помогала снимать с себя одежду и улыбалась.

Ненормально всё это.

Ну не могла Акула настолько потерять мозги...

Меня всё приближало и приближало к этому грёбанному дивану, пространственный коридор светлел, пока не вспыхнул светом, и я не приземлился на пол.

Бесшумно перекатившись по ковру за край дивана, я замер.

На сцене уже никого не было.

Пьяный в стельку Гедеон меня не заметил, увлёкшись стягиванием платья с девушки и пыхтя ей в лицо:

— Акулина Андреевна, что же мы делаем?.. Вы уверены, что хотите этого? Я человек благородный,