Кэтрин отвернулась и уставилась в окно.

– Ага, снова играем в молчанку? – Сэм пожал плечами и устроился поудобнее. –О’кей, можно и так. Весьма мирный вариант отношений. По крайней мере ты не выплевываешь на меня откровенную ложь.

Автобус остановился в Покателло на ленч на сорок пять минут, потом снова вырулил на автостраду. Внезапно раздался вой сирены, пассажиры, сидевшие с левой стороны автобуса, выгибали шеи, рассматривая патрульную машину с голубыми мигалками. Вдруг сирена смолкла, а голос, усиленный громкоговорителем, приказал автобусу остановиться на обочине.

Пневматическая дверь с шипением открылась, и в салон вошел полицейский. Он о чем-то поговорил с водителем, тот снял с крюка микрофон, и его громкий голос загрохотал в наступившей тишине:

– Мэри Сандерс, пройдите, пожалуйста, вперед.

Женщина, с которой общалась Кэтрин языком жестов, прошла к кабине водителя и о чем-то заговорила с дорожным полицейским. Потом оба повернулись и посмотрели в салон. Женщина что-то продолжала говорить тихим настойчивым голосом. Полицейский ответил ей наконец, и они направились вдоль прохода – Мэри впереди, а полицейский следом, придерживая пистолет на бедре.

Почти ни на кого не глядя, Мэри прошла мимо Кэтрин и Сэма, а полицейский встал прямо перед ними.

– Будьте добры, пройдите, пожалуйста, со мной, сэр, мэм.

У Сэма внутри все сжалось. Вот сукин сын! Что Рыжая натворила на этот раз? И как, черт побери, ей это удалось?

Противясь огромному желанию посмотреть на нее и попытаться понять, он спросил:

– А в чем дело, офицер? – Его голос звучал ровно, спокойно, он потянулся к заднему карману брюк за документами.

Но не успел их вынуть. Полицейский смотрел на пистолет Сэма, болтавшийся на боку.

– Держите руки так, чтобы я мог их видеть, – отступив на шаг, приказал он, держась подальше от Сэма. Парень был совсем молодой, необстрелянный. – А теперь медленно вставайте.

Сэм подчинился.

– Повернитесь и положите руки на поручень. – Офицер ощупал Сэма сверху донизу, вынул оружие, засунул к себе за пояс. По его позе стало ясно, что он расслабился, разоружив Сэма.

Мак-Кэйд стоял так, что ему была видна Кэтрин.

Он не обращал внимания на других пассажиров, во все глаза наблюдавших за драмой, которая разыгрывалась перед ними, его внимание было сосредоточено на ней одной. Если только на небе есть Бог, Рыжая должна сейчас же провалиться сквозь землю.

Но она была живой и хорошенькой, повернула голову в его сторону и невинно моргнула. Продолжая сверлить ее взглядом, Сэм чувствовал, как полицейский завел ему руки назад и защелкнул наручники на запястьях. Он ожидал увидеть победоносное выражение на лице Рыжей, но оно оставалось совершенно бесстрастным и было таким до тех пор, пока внимание полицейского не переключилось на нее.

– С вами все в порядке, мэм?

Сэм увидел беспомощное личико, как у ребенка. Она смотрела на молоденького полицейского во все глаза, будто тот был единственным спасителем в огромном мире.

– Да, – слабым голосом ответила она. – Я так рада вас видеть.

Сэм готов был ее убить.

Глубоко вздохнув, он повернулся к офицеру дорожной полиции. Совершенно ясно, сейчас не самое подходящее время давать волю своему гневу.

– Послушайте, – начал он рассудительно, – вы совершаете ошибку. Давайте я покажу вам свое удостоверение. Я…

– Всю свою печальную историю изложишь в полиции, приятель. – Парень взял Сэма за локоть и отвел его в сторону, давая Кэтрин дорогу. – Мэм? – сказал он вежливо. – После вас.

– Ну хотя бы вещи свои мы можем взять? – строго спросил Сэм и с удивлением посмотрел на Кэтрин, изображавшую, что ей боязно даже идти рядом с ним.

Но Рыжая тут же повернулась к полицейскому, указала на свой чемодан, и при этом у нее был вид женщины, почти потерявшей надежду на спасение. Сэм заворчал, когда почувствовал, что ремень его спортивной сумки накинут на скованные металлом руки. Он с раздражением заметил, что чемодан Кэтрин заботливо взял офицер дорожной полиции.

В патрульной машине он еще раз попытался объясниться, и ему снова посоветовали замолчать. Он закрыл рот и уставился в окно.

К тому времени, когда они подъехали к патрульному пункту, Мак-Кэйд уже едва сдерживался. Офицер подтолкнул его в большую комнату, заставленную столами, жестом указал на стул. Сэм сел и тут же заявил, что хочет поговорить с начальством. Он ожидал, что молодой человек ему откажет, но тот, немного поколебавшись, повернулся и вышел.

Сэм повернулся к Кэтрин, которая вознаградила его ехидной улыбкой, отчего кровь бросилась ему в голову.

– Я не знаю, как, черт побери, тебе это удалось, подруга, но рано или поздно они нас отсюда выпустят, а когда они это сделают…

– Прекратить разговоры! – рявкнул офицер за соседним столом, и Сэм обмяк, откинувшись на спинку стула, наручники ударились о жесткий пластик. Желая найти позу поудобнее, Сэм глубоко дышал, сопел, едва сдерживаясь от бессилия и злости. О Господи! Он всегда считал свой характер довольно легким, но сейчас чувствовал, что с огромным наслаждением отлупил бы эту стерву. Единственным оправданием для него может служить только одно обстоятельство: никогда прежде ему не доводилось иметь дело с подобными женщинами. Она и квакера вывела бы из терпения. Казалось, Рыжая точно знает, какие именно кнопки надо нажать, чтобы этого добиться.

Молодой офицер вернулся с седовласым мужчиной с идеальной выправкой и по-военному подстриженным ежиком. Без сомнения, старший офицер – человек серьезный и обстоятельный.

– Майор Баскин, – представился он, – давайте разберемся.

– О, майор! – тут же воскликнула Кэтрин, прежде чем Сэм успел открыть рот. – Даже передать не могу, какое облегчение я испытываю здесь, у вас. Этот человек, – сказал она таким тоном, что было ясно, какое именно слово хотела она употребить: животное, – украл меня из моего дома в Сиэтле…

– Да нет, сэр, – перебил ее Сэм. – Я ее взял на законных основаниях…

– И он постоянно досаждал мне…

Сэм резко повернулся и уставился на нее.

– Что?

– Он снял с меня шорты и трусы, касался моего голого тела и публично насильно ухаживал за мной, говорил посторонним людям, что мы собираемся пожениться…

– Погоди минутку! Да помолчи наконец! Она…

– И знаете, майор, – Кэтрин перебила Сэма, – хуже всего было вчера вечером. Он меня приковал наручниками к спинке кровати, и я оказалась совершенно беспомощной, чтобы помешать ему… О Боже мой… помешать ему… – Она словно задохнулась от ужаса, что надо эту фразу закончить.

Сэм вскочил со стула в ярости.