Кто-то покупал сначала один для себя, а потом другой в качестве подарка. Родители покупали детям на день рождения. Коллекционеры головоломок, замечая Куб, приобретали его для коллекции. Ребенок, получавший Куб на Рождество, шел к своему отцу за решением (ведь отцы знают все). Отец так увлекался сборкой, что ребенку приходилось отстаивать свое право на игру.

С 1977 по 1980 год Куб начал жить самостоятельной жизнью. Он находил друзей в Венгрии, путешествовал в посылках и в портфелях. Родственники, навещавшие членов своей семьи за границей, или туристы, посещавшие Венгрию, везли Куб в своем багаже рядом с другими венгерскими деликатесами: колбасами и токайским вином. Он жил в рюкзаках студентов, передвигавшихся автостопом по Европе. Он появлялся рядом с конспектами лекций ученых, выезжавших на конференции в другие страны.

В 1978 году, когда моя головоломка получила приз на Международной торговой ярмарке в Будапеште, это было первое официальное признание уникальности Куба. В том же году Министерство культуры вручило мне свою ежегодную премию. И это, в свою очередь, стало первым знаком, указывающим на яркий аспект идентичности моего изобретения, о котором я ранее даже не задумывался: Куб становился культурным символом.

Но эти призы, хотя и приятные, не могли сравниться с удивлением, которое я испытал, когда видел, скольких людей захватил Куб. К концу 1979 года в Венгрии было продано 300 000 кубиков, а за рубежом – около 50 000. При населении Венгрии, составляющем всего 10 миллионов человек, столь масштабные продажи казались невероятными. Уникальными в своем роде. Можно с легкостью сказать, что к концу 1979 года венгерское население стало зависимым.

Но.

Было еще одно «но».

Вывести этот продукт на более широкий рынок было нелегко. Все крупные международные производители игрушек отвергли его. Они считали Куб слишком сложным, не соответствовавшим общепринятым представлениям о головоломках и особенностям спроса на них – решение Куба казалось слишком простым, но на деле было пугающе сложным. Чтобы понять смысл головоломки, требовалось меньше минуты, чтобы собрать ее – целая жизнь.

Может быть, кто-то из производителей пробовал играть с Кубом и не смог его собрать, расстроился и предположил, что такая игрушка никому не понравится! Кто знает…

Как оказалось, производители недооценили желание и детей, и их родителей принять этот вызов. И даже не осознавали, какое сильное привыкание вызывал Куб.

Головоломки в целом составляют небольшую долю рынка игрушек. До появления Куба их чаще всего нельзя было купить в магазинах игрушек; вы могли найти их в местах, где продаются сувениры. Обычно серьезная компания, производящая игрушки, не продавала головоломки.

Но вот парадокс.

Небольшие нации иногда становятся великими.

Когда твои представители разбросаны по всему миру, создается своего рода неформальная сеть. Венгров, не знающих друг друга, по-прежнему объединяет наш невероятный язык (который, по-видимому, не связан ни с одним другим языком), и, когда мы встречаемся за границей, часто устанавливаем связи, которые никогда не зародились бы дома. Почему-то эти связи кажутся глубже, чем они есть на самом деле.

Я был совсем один со своим Кубом все это время – с момента его рождения до появления на полках магазинов, от возникновения идеи до ее реализации. Я все еще был одинок, занимаясь поиском партнеров в Венгрии и убеждая социалистические госпредприятия производить этот продукт.

Но мне посчастливилось найти настоящего партнера, который помог привести Куб к глобальному успеху.

Том Кремер родился в Трансильвании (тогда это была Венгрия, ныне часть Румынии) и пережил Холокост. Он бежал в Швейцарию, а затем начал новую жизнь в Израиле. Позже переехал в Великобританию и женился на прекрасной женщине из известного семейства Бальфур.

Том был упорным человеком с пытливым умом, интересовался многими вещами, от литературы и образования до политики и философии. К счастью, его многочисленные интересы включали игры и головоломки, поэтому когда он решил зарабатывать на жизнь в Лондоне, то открыл небольшую фирму, инвестирующую в новые игрушки. Он назвал компанию Seven Towns («Семь городов») в память о своей родине Трансильвании[5]. Предприятие стало достаточно успешным, работая с изобретателями игрушек и игр и продавая их идеи крупным производителям по всему миру.

Каждый год с момента открытия своего магазина Том посещал Нюрнбергскую ярмарку игрушек. И 1979-й не стал исключением.

На ярмарке он заметил, как один заинтересованный предприниматель пытается что-то объяснять то по-венгерски, то по-немецки с сильным венгерским акцентом. Том выслушал его и в отличие от других собеседников попытался понять.

Предприниматель безуспешно пробовал вызвать интерес к некой игрушке-головоломке под названием «Магический куб», которая, по-видимому, пользовалась бешеной популярностью в далекой Венгрии, за «железным занавесом». Серьезным профессионалам было не до него. Но изобретателю-любителю игрушек из города Коложвар, что в Трансильвании, она сразу приглянулась. Именно прозорливость Тома и непоколебимая вера в потенциал Куба обеспечили ему коммерческий успех на международном уровне, причем не раз. Тому удалось убедить крупную американскую компанию Ideal Toy, которая испытывала определенные трудности, сделать последнюю крупную ставку на Куб. Эта компания, созданная супружеской парой, которая изобрела плюшевого мишку в 1903 году, оценила потенциал и подписала контракт на продажу 1 000 000 Кубов по всему миру. А годы спустя, когда увлечение Кубом пошло на спад и продажи рухнули, Том начал активно выкупать права на Куб для Seven Towns. И он ждал, терпеливо ждал, пока наконец мы не смогли перезапустить бренд. Seven Towns была домом для Rubik’s более трех десятилетий. Через некоторое время после того, как Том ушел на пенсию и компанию возглавил его сын, мы решили создать новую фирму, которая должна заниматься только брендом Rubik’s.

Том Кремер скончался в 2017 году, но его невероятный коммерческий успех, дело, благодаря которому с Кубом познакомились миллионы людей по всему миру, продолжает жить.

Еще в 1980 году, когда компания Ideal Toy только приступала к продажам Куба, ей нужен был маркетинговый план. Ее представители были не в восторге от названия Magic Cube. На международном рынке такое наименование зарегистрировать в качестве товарного знака для защиты продукта было невозможно. Как писал Шекспир, «Что значит имя?» Но в данном случае ответов было слишком мало. Поэтому нам пришлось задуматься о других вариантах названия.

Хороших идей не приходило. Лучшее, самое точное слово – полностью самодостаточно, но слова «магический» и «куб» встречались в названиях слишком многих игрушек. И в какой-то момент компания Ideal Toy предложила использовать для продукта мою фамилию. Я слышал, что фамилия может быть зарегистрирована в качестве товарного знака в Соединенных Штатах, если она является достаточно редкой и не встречается в телефонном справочнике Нью-Йорка более десяти раз. Хотя эта информация и была апокрифичной, но, как говорят, Rubik прошел это испытание. Мое родовое имя подходило Кубу: оно короткое и четкое, необычное, но не экзотическое, его легко произносить на многих языках. Оно остается узнаваемым при любом акценте, не имеет ассоциаций с известными личностями и не является распространенным. В нем также есть приятный двухсложный ритм и что-то почти звукоподражательное в звуке [b], а резкий звук [k] придает ритму движение.