В октябре 1943 г. советские войска в ходе Невельской операции совершили глубокий прорыв на стыке Групп армий «Север» и «Центр». Срочно переброшенное на этот участок управление 1-го армейского корпуса объединило под своим началом собранные немцами «с бору по сосенке» отдельные части и боевые группы, однако новое наступление советской 3-й Ударной армии вновь угрожало противнику глубоким прорывом. Теперь командование Группы армий «Север» решилось на переброску полноценных пехотных дивизий. 81-я, 218-я, 290-я, 329-я дивизии спешно выдвигались к месту сражения. Для того чтобы выиграть время, часть резервов перебрасывалась по воздуху. Так, самолетами 3-й транспортной эскадры в начале ноября был доставлен в район прорыва один батальон 81-й пехотной дивизии. При этом погрузка частей производилась на аэродроме Красногвардейск, непосредственно в прифронтовой полосе и, заметим, в пределах досягаемости советской дальнобойной артиллерии{90}. Чуть позже пришлось снабжать по воздуху и весь 1-й армейский корпус. Для советской стороны эта снабженческая операция прошла почти не замеченной, хотя «Юнкерсы-52» даже понесли потери. Так, 3 декабря 1943 г. был сбит самолет из IV./TG1. Его экипаж в составе четырех человек пропал без вести.

В целом летне-осенняя кампания 1943 г. на советско-германском фронте не привела к крупным окружениям войск вермахта, поэтому транспортная авиация люфтваффе работала хотя и напряженно, по, тем не менее, без особых потерь в экипажах и технике.

«Орлог» — такой пароль был передан в первых числах февраля 1943 г. в части и соединения 4-го Воздушного флота люфтваффе. Хотя староголландское слово «Орлог» переводится как «война», в данном случае оно знаменовало не начало битвы, а се конец. Пароль «война» означал, что 6-й армии вермахта больше не существует, а сражение на берегах Дона и Волги, несмотря на все усилия немецких вооруженных сил, закончилось поражением Германии.

Сталинград стал началом конца Третьего рейха. Тогда, зимой 1942/43 г., в донских степях, Красная армия доказала, что теперь ничто не может изменить принципиального исхода войны — неизбежной победы Советского Союза. Как верно заметил поэт Владимир Маяковский: «Большое видится на расстоянии». Так и в 1943 г. значение Сталинграда острее всего поняли страны и правительства, не бывшие главными действующими лицами развернувшихся событий. Сателлиты Германии стали искать наиболее приемлемые для себя способы выхода из этой войны. В штабах же наших союзников родился план «Рэнкин», предусматривающий быструю оккупацию Западной Европы в случае военного краха Германии.

О Сталинграде написаны горы различной литературы, от исторических исследований до мемуаров. Но наша цель гораздо скромнее: мы хотим рассказать о «воздушном мосте» в Сталинградский «котел» так, как он выглядел с немецкой стороны.

Итак, 19 ноября 1942 г. войска Сталинградского и Донского фронтов перешли в наступление и через несколько дней замкнули кольцо окружения вокруг двадцати двух дивизий 4-й танковой и 6-й полевой армий вермахта. 22 ноября в Карповку близ Сталинграда прибыли последние десять вагонов с грузами для 6-й армии, а 24 ноября 1942 г. Гитлер принял окончательное решение относительно судьбы сталинградской группировки вермахта. 6-я армия должна была, не пытаясь вырваться из «котла» (хотя в первые дни такая возможность у неё была), стойко удерживать город. В районе Котельникова создавалась деблокирующая группировка.

Послевоенная германская, в том числе мемуарная, литература (впрочем, и отечественная тоже) считает это решение по сути своей неверным. Нам же кажется, в данном случае мемуаристы и писатели невольно грешат против истины. Зимняя кампания 1941—1942 it. дала немало примеров успешного сопротивления немецких частей и соединений в окружении. Практически во всех случаях их удалось деблокировать. Почему же сейчас Гитлер должен был по-иному расценивать перспективы борьбы армии Паулюса?

Вообще-то, в данном случае мы имеем уникальную возможность ознакомиться со сбывшимся пророчеством. Еще 25 ноября 1942 г., сразу после принятия решения удерживать Сталинград, командующий 6-й армии Паулюс получил докладную записку, автором которой был герой Демянского «котла», сумевший пробить «коридор» к окруженным частям 2-го армейского корпуса вермахта генерал фон Зейдлиц-Курцбах.

В этом документе были такие строки: «Сравнение с Демянским «котлом» показывает ряд опасных различий. В Демянске сама местность затрудняла ведение наступательных действий и благоприятствовала оборонявшимся. Расстояние между кольцами окружения было многократно меньше. Потребности окруженной[30]группировки были несравнимо меньше, в первую очередь за счет отсутствия столь необходимых в степных условиях моторизованных частей». Но, несмотря на то, что в конечном счете все эти «опасные различия» привели к катастрофе 6-й армии, мы тем не менее считаем, что на тот момент был прав Гитлер (точнее, его решение было более обосновано), а не Зейдлиц.

Залогом удержания 6-й армией своих позиций являлось бесперебойное снабжение ее войск всем необходимым по воздуху, что прекрасно понимало германское Верховное командование. Еще поздним вечером 23 ноября (т.е. ещё до решения Гитлера) рейхсмаршал Геринг провел в Берлине совещание с участием высших чинов люфтваффе. На нем впервые прозвучала цифра 350 тонн в день, которую мог гарантировать «воздушный мост». Сам Геринг, впрочем, настаивал на пятистах тоннах (большие начальники везде и всегда оптимисты).

Тем же вечером было дано указание мобилизовать все боеспособные Ju-52, Не-111 и Ju-86, находившиеся в школах, штабах и учреждениях центрального подчинения. Каких-то особых сложностей при наведении «воздушного моста» не предполагалось. Спасение Демянской группировки показало, на что способны военно-воздушные силы Германии.

Организация снабжения окруженной 6-й армии, и здесь надо отдать должное руководству немецких тыловых органов всех степеней, началась практически сразу же после потери последних сухопутных коммуникаций. Вне кольца ее возглавил полковник Бадер, обер-квартирмейстер 6-й армии. 24 ноября он вылетел из «котла» в Морозовскую. К этому времени существовавшая к 19 ноября сеть тыловых армейских баз практически перестала существовать, почти полностью попав под удар советских войск в первые дни наступления. Так были частично эвакуированы, частично потеряны: продовольственная база в Манойлине, склад обмундирования в Обливской, продовольственная база и склад горюче-смазочных материалов в Тингуте. Поэтому первейшей проблемой полковника Бадера стало создание новой сети баз снабжения. Благодаря интенсивной и слаженной работе тыла эту задачу в основном удалось решить к 7 декабря.

Внутри «котла» за снабжение отвечал так называемый «рабочий штаб» во главе с майором фон Куновски. Складские запасы решено было размещать вблизи аэродромов. Потребности окруженных войск были определены в 300 кубометров горючего, 200 тонн боеприпасов и 150 тонн продовольствия ежедневно. Впрочем, в приказе, который Гитлер отдал командующему 4-м Воздушным флотом, прозвучали иные цифры: только 200 кубометров ГСМ и сорок тонн противотанкового боезапаса. О поставках продовольствия было сказано в общих чертах. Приоритет в снабжении отдавался боеприпасам и горючему, но пока это особо никого не беспокоило, поскольку как в «котле», так и вне его до середины декабря надеялись на скорую деблокаду.