— Есть на свете шибко умные. Им что-то стукнет в голову, и они начинают чудить. Ты помнишь ту ночь, когда мы собрались испытывать старуху Лэкуэлл? Помнишь? Ведь это он тогда остановил нас.

— Помню, как же… — ответила Бетси.

— Это у него все от книг. Вовсе зачитался.

Тамар знала, что они говорят о ней. Она злобно смотрела на них, пытаясь напугать их огнем своих черных глаз.

Жизнь изменилась, но ее сила осталась при ней, и она не собиралась расставаться с ней без боя.

Однажды, когда ей было ведено стирать пыль с мебели, она зашла в кабинет хозяина. Туда никому не позволяли входить, кроме Джошуа, но Тамар провела там однажды два дня и две ночи и потому решила, что ей необязательно подчиняться общим правилам.

Больше всего ее в этой комнате интересовали книги. Она тайком полистала одну-две из них, но буквы были для нее загадкой, как она ни вертела их. Тамар рассердилась, потому что власть значила многое для нее. Она думала, что если заглянет в книгу и попросит сатану помочь ей, то сумеет все понять.

В кабинете никого не было, она поспешно подошла к книжному шкафу, открыла одну книгу наугад и уставилась на буквы.

Но и на этот раз она ничего не поняла. Она с досадой захлопнула книгу. Ее желание научиться читать было как прежде желание смыть свою грязь и стать чистой.

Ричард вошел в кабинет и, увидев девочку, рассердился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он строго.

— Смотрю, — ответила она.

— Разве тебе не говорили, что сюда нельзя входить? — холодно сказал он.

— Нет, другим говорили, а мне не запрещали.

— Никому из тех, кто работает в кухне, сюда входить не позволено. Пожалуйста, уходи.

Ее сердце сильно колотилось, но она смело стояла перед ним.

— Вы умный, — сказала она, — и не годится, чтобы ваша дочь не знала, что написано в книгах.

Он засмеялся, и она поняла, что он больше на нее не сердится.

— Ты хочешь сказать, что желаешь научиться читать? И думаешь, ты сможешь?

— Если захочу.

— Ты не должна забываться только потому, что я позволил тебе работать на кухне.

— Не годится, чтобы ваша дочь не умела читать, — упрямо повторила она.

— Глупости! — возразил он. — Очень немногие девушки… знатного рода, а не бастарды, как ты, обучаются грамоте.

— Может, они не хотят. А если бы хотели и у них хватило бы ума, то выучились бы.

— А ты настойчива, Тамар, — сказал он. Она ослепительно улыбнулась, поняв, что ее слова заинтересовали его.

— Послушай, если бы тебя заставили учиться читать, ты бы возненавидела это занятие. Это нелегко.

— Я люблю учиться. Я выучилась всему, чему Гранни учила меня.

— Это не то же самое, что слушать болтовню старой женщины.

— Старые мужчины болтают так же, как старые женщины.

Он сурово посмотрел на нее и вдруг расхохотался.

— Так ты считаешь меня стариком?

— Вы не очень молодой.

— И ты хочешь, чтобы я научил тебя читать?

— Я — ваша дочь, вы всем это сказали, не годится, чтобы я не знала, что в этих книгах написано.

Он подошел к ней и пристально посмотрел ей в лицо.

— Послушай, я покажу тебе, что ты никогда не выучишься читать.

Она улыбнулась.

— А я покажу, что могу выучиться.

— Приходи ко мне каждое утро, я буду заниматься с тобой один час целую неделю. А к концу недели ты поймешь, что не сможешь выучиться ни читать ни писать.

— И писать тоже? — радостно воскликнула Тамар.

— Нечего улыбаться, я очень нетерпелив и терпеть не могу тупиц.

— А я смышленая и покажу вам, что умею учиться.

— Начнем завтра, приходи сюда в десять утра.

Она вышла улыбаясь. Но, невзирая на победу, ей было грустно. Девушка чуть ли не плакала, сама не зная почему. Просто она не могла понять своих чувств.

Учеба Тамар не окончилась в конце недели. Ричард обнаружил, что она незаурядная ученица и сам удивился, что в ее присутствии испытывает легкое волнение. Его забавляло старание девочки, ему радостно было видеть, как она обрадовалась, когда после нескольких часов усилий она вывела заглавную букву «J».

В конце недели он спросил ее:

— Не очень-то занятно, верно?

Она согласилась, что не очень весело, но добавила:

— Будет занятно, когда я выучусь.

Втайне он был доволен, что Тамар пожелала продолжать учебу. Ему нравилось учить, а учить такое странное создание было вдвойне интересно.

— Даю тебе еще одну неделю, — нехотя сказал Ричард.

Однажды он строго сказал ей:

— Я видел на днях, как ты собирала травы. Думаю, для какого-нибудь снадобья. Ты поступаешь глупо. Неужто ты не понимаешь, что чудом спаслась?

— Понимаю.

— Если ты снова попадешь в беду, спасти тебя будет трудно. Более того, мне не захочется делать это. Я заступился за тебя в прошлый раз, потому что считал, что в случившемся нет твоей вины. А теперь ты собираешь травы, чтобы варить колдовские зелья… Это верх глупости.

Ричард велел ей уйти, и Тамар очень огорчилась, что не угодила ему, но должна была сдержать обещание, данное Аннис, и потому продолжала делать все для приворотного зелья.

Пришел день, когда зелье было сварено и Аннис выпила его в полдень, хотя должна была выпить в полночь, но на ночь их запирали в комнате и это сделать не удалось бы.

— Я сказала особенное слово из-за того, что мы поменяли время, — объяснила Тамар.

— А ты думаешь, это может помешать? — с тревогой спросила Аннис.

— Нет, я сказала, что это из-за миссис Элтон, и тот, кто помогает нам, должен понять.

Аннис пришла в восторг. Она не могла дождаться минуты, когда снова увидит Джона Тайлера.

Бартли и его отец приехали в Пенникомкуик. Ужин для них был накрыт в зимней столовой, где им прислуживали Молл и Аннис. Ричард не хотел, чтобы это делала Тамар. Тамар вышла в сад, она дрожала при мысли о том, что Бартли находится в доме.

Она поступила глупо, потому что он увидел ее из окна и, придумав повод, извинился и вышел к ней.

— Привет, дочка сатаны! — сказал он.

— Не смей подходить ко мне! — отрезала она.

— Не подаришь ли мне поцелуй? Это будет прощальный поцелуй. Я завтра уплываю.

— От меня ты можешь получить только пинок и презрение.

— Дурацкие слова, да и только.