и радио у нас не было, но новости все-таки поступали. Весть о том, что Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев умер 10 ноября 1982 года (в возрасте 75 лет) дошла до нас от пехоты из 177 мсп, из радиоприемника иностранного производства. Первая мысль у большинства услышавших эту новость была, что может быть, нас выведут отсюда, из Афганистана. Ан-нет, прошла неделя, другая и ничего.

Ближе к концу ноября дорогу на перевал начало заваливать снегом. Снегоочистительная техника еще справлялась с очисткой трассы. Наступили проблемы с поставкой дизельного топлива, а это кровь для ПНУ и КАМАЗ. Первое время разбавляли остатки дизтоплива и керосина. Потом оставили дизельное топливо для ПНУ, а КАМАЗ перевели на керосин. Машина чихала, стреляла, но все-таки ехала. Через неделю КАМАЗ окончательно перестал заводиться, полетел топливный насос высокого давления. Его отбуксировали в ремонт. Это был уже четвертый КАМАЗ.

Один из сильнейших снегопадов в горах остановил не только движение автомобильных колонн по направлению к перевалу, но и работу трубопровода. Топливо перестало поступать на склад КП роты, и это стало сигналом, что трубопровод неисправен. Было принято решение подготовить усиленную ПАК в составе трех офицеров (ротный и два взводных), пятнадцати бойцов. Большая часть людей была с моих гарнизонов. КАМАЗ со значительным запасом труб и усиленная бронетехникой группа отправилась в горы.

Колонна медленно двигалась по направлению к перевалу. Первую половину пути движение не было затруднено. Снег не лежал, все как обычно, за исключением, того, что встречного транспорта практически не встречалось. Проехав половину пути, колонна остановились у опорного пункта КП роты обеспечивающих прохождение колонн по серпантину. Охрана дороги осуществлялась с постов охраны, расположенных вдоль дороги с обеспечением бронетехникой, и выносных постов охраны на ближайших к дороге сопках, способных максимально просматривать и, как следствие, прикрывать проходящие колонны автомобилей и бронетехники. У вышедшего нам навстречу офицера мы узнали, что уже второй день нет движения по дороге, и через 57 км начинался затор. Дорогу завалило снегом, ее пытались расчистить, но снегопад не прекращался. Обстановка была хуже не куда.

Через пару километров движения, сначала на обочине дороге, а потом на ней самой появился снег. Чем выше поднималась наша колонна, тем больше становился снежный покров, и, наконец, мы уперлись в колонну автомобилей, выстроившихся справа по ходу движения. Остановка. Личный состав остался на месте с командиром взвода связи лейтенантом Сережей Петруком, а мы с ротным вышли из автомобилей и пошли в голову колонны.

Зимняя красота гор завораживала. Низкая облачность, некоторых вершин не было видно. Открывающиеся взору горы были покрыты снегом: снежные шапки на вершинах постепенно спускались к подножью и горной речке, мирно журчащей где-то под обрывом. Снег под ногами поскрипывал, значит, было не очень холодно, примерно минус 7-10° С. Красоту снежных гор портила колонна автомобилей, замершая в ожидании, некоторые машины работали. Часть людей вышла на дорогу. Стояли, курили разговаривали, перетаптываясь с ноги на ногу. Колонна растянулась на несколько километров, когда начнется движение, никто не знал.

Мы отправились к головной машине, периодически спрашивая, где старший колонны. Народ махал рукой по направлению, туда мы и шли. Как выяснилось, колонна была смешана из разных подразделений: топливники, строители, артиллеристы, бронетехника, перегоняемая в ремонт. Неожиданно я услышал окрик: «Гена, ты что ли?». Останавился, присмотрелся. Мать честная, Игорь Карамануца! Вот так встреча.

С Игорем Карамануца я был знаком несколько лет, он мой земляк с Куйбышевской области, на два года раньше окончил наше училище (УВВТУ), учился в одной роте (3-я рота, выпуск 1980 г.) с моим старшим братом Владимиром Кулаковым, они были друзьями, поэтому и Игоря я знал хорошо.

Мы на ходу обменялись несколькими фразами, кто и где служит, и решили на обратном пути поговорить по больше. Игорь по распределению был направлен служить в Дальневосточный военный округ, через 1,5 года его переслали в Афганистан на должность начальника службы горючего строительной бригады, дислоцированной в городе Кабул. Его колонна бензовозов тоже застряла по пути на перевал.

Пройдя около трех километров, мы остановились у головной машины. Здесь толпился народ, который бурно обсуждал остановку на дороге и какие действия предпринимать. Как нам пояснили, позавчера трассу завалило снегом, два бульдозера пытались прочистить проход, но объем работ был большой. Освобождали от снега участок дороги в одном месте, начинали расчистку на другом. Тут бац, и сход снега на дорогу. Расчищали его. Потом все повторялось. О трубопроводе, конечно, никто и не думал. Высота снежного покрова с учетом того, что дорогу расчищали и снег сдвигали на обочину, доходил до 1,5–2 метров, и где-то там под сугробом находилась наша труба. Вот и приехали.

Вопросов больше чем ответов: в каком месте искать трубу, где разрыв или расстыковка, откуда начинать раскопки? Ротный Макеев остался у головной машины, а я возвратился в хвост колонны. Через полчаса я сел в головной автомобиль нашей колонны и начал движение к перевалу. Стоящие на обочине дороги люди возмущались, подозревая, что мы хотим всех объехать. Приходилось объяснять цель нашего движения вверх по серпантину, некоторые относились с пониманием, кто-то кричал: «Куда прешь?», -перегораживая дорогу. И вновь мы разъясняли наш маневр.

Добравшись до снежного завала, который дальше не давал возможности для продвижения колонны вперед, мы сделали остановку. Команда «к машине», адресованная личному составу, являлась сигналом вылезти из автомобиля и построиться для получения задачи. Автоматы были за спиной, лопаты в руках. По решение ротного приступили к поиску в снегу трубопровода прокопкой от дороги в сторону склона к речке. Совковых лопат было мало, в основном малоэффективные штыковые. Трудились, поочередно сменяя друг друга. Трубопровод нашли, он не был поврежден. Начали двигаться вверх и вниз по проложенной трубе. Через два часа работы остановились, что дальше? Приподняли трубы: было ощущение, что топлива в них нет. Сделали расстыковку, точно нет. Значит, пробито где-то выше по трассе по направлению к перевалу. До речки не так далеко, послали двух бойцов посмотреть следы керосина в воде. Бойцы медленно спустились, через десять минут вернулись с докладом, что есть следы керосина.

Тему поиска пробитых труб под снегом в горах мы не изучали. Помощи ждать было неоткуда, связь с КП 3-го батальона отсутствовала (горы). Переносная станция не брала, а передвижная одна на КП роты выполняла работу как стационарная. Решили разделиться на две команды. Первая продвигалась пешком вперед, навстречу снегоуборочной технике и искала там пробоины. Вторая оставалась на месте с автомобилями и бронетехникой и продолжала откапывать трубопровод, в поисках пробитых труб. Мы с