Я побежала за ним. Дыхание сбивалось, под ногами хрустеливетки. Перепуганные птицы взлетали над головой, тяжело хлопая крыльями.

— Это не то, что ты думаешь! Лукас меня любит. Он хочет бытьсо мной, и нам все равно, что мы... что мы разные. Это и не должно ничегозначить, если мы по-настоящему любим друг друга.

— Это первая глупость, какую я от тебя услышал. Надеюсь, чтои последняя. — Балтазар отвел в сторону низкую сосновую ветвь, чтобы я на неене наткнулась, однако на меня по-прежнему не смотрел. — Будь он просто человек— просто один из мальчишек в «Вечной ночи», думаешь, меня бы это волновало?

— Да. — Может, Балтазар делает все это не из ревности, ноэто не значит, что он не ревнует.

Он обернулся.

— Ладно. С кем бы ты ни встречалась, меня бы это волновало.Но я бы не вставал у тебя на пути — и никто другой из наших тоже. Однако Лукасне просто какой-то мальчишка. Он охотник Черного Креста, а это значит, он хочетнас уничтожить. Ему нельзя доверять.

— Ты его не знаешь! — Я прокричала это во весь голос.

Кажется, мне было уже все равно, услышат меня или нет.Балтазар в любом случае всем расскажет. Я хотела ударить его в лицо. Я хотелазарыдать, да так, чтобы он начал меня утешать. Я хотела оказаться в классефехтования, чтобы у меня в руке была рапира. Сейчас все рухнет, рухнетнавсегда, и я так испугалась и разозлилась, что не могла нормально соображать.

— Ты даже не знаешь, что он сделал вчера ночью!

Балтазар бросил на меня взгляд, и я внезапно остро ощутила,что рубашка у меня помята, а волосы спутаны после прощания с Лукасом.

— Могу себе представить.

— Он помог мне спасти вампиршу! Спасти ее, Балтазар! Всепрочие в Черном Кресте хотели ее убить, но Лукас не захотел. Он прислушался комне. Это самая юная вампирша, какую я когда-либо видела, почти ребенок,бледная, оборванная, ее невозможно не пожалеть, и Лукас ее пожалел, я знаю, чтопожалел!

Балтазар резко остановился и медленно повернулся ко мне. Еголицо так исказилось, что я его едва узнала.

— Самая юная, какую ты когда-либо видела? Почему его удивилотолько это?

— Да.

— Как она выглядит?

— Ну... светлые волосы, немного кучерявые... Главное, чтоЛукас помог ей сбежать от Черного Креста! Он теперь все понимает, неужели ты невидишь?

— Опиши мне точно, как она выглядит.

— Я это только что сделала!

— Бьянка... — Голос его дрогнул. — Пожалуйста.

Я не могла проигнорировать отчаяние, прозвучавшее в егословах. Медленно закрыла глаза и попыталась в точности вспомнить, как выгляделавампирша, когда я шла с ней рука об руку по городской площади. Описала ее лицо,темные глаза, волосы пшеничного цвета. Лицо Балтазара не менялось до тех пор,пока я не упомянула родимое пятно на ее горле, но в этот миг рот егоприоткрылся и он прошептал:

— Она вернулась.

— Погоди, ты что, ее знаешь?

Он кивнул, но очень медленно, и отвел взгляд. Балтазарвыглядел оглушенным и таким несчастным, что весь мой гнев испарился.

— Балтазар, кто она?

— Черити.

Имя мгновенно вызвало воспоминание: прошлое Рождество, мы сБалтазаром идем мимо заснеженных кустов, и он рассказывает мне о том, как жилмного-много лет назад. Тогда он и упомянул человека, которого ему не хватаетбольше всего на свете.

— Черити. Ты имеешь в виду... свою сестру? — Я-то думала,что во время той прогулки по снежному лесу он поведал мне все свои самыесокровенные тайны, но оказывается, есть кое-что еще. И даже не намекнул, чтоего любимая сестра тоже превратилась в вампира. — Это она?

Балтазар не ответил. Мне показалось, что он просто не всилах. Медленно, спотыкаясь, он побрел от меня прочь, грубо кинув:

— Не говори никому.

— Хорошо, обещаю. — И с запозданием вспомнила, что у менятоже есть секрет. — Но ты тоже никому не расскажешь, правда?

Он не ответил ни да, ни нет, но я знала: Балтазар ни с кемне станет делиться тем, что каждый из нас узнал сегодня вечером. Я долгосмотрела ему вслед, испытывая удивление и одновременно облегчение. Потомглубоко вздохнула и помчалась в школу, на ходу придумывая, как буду описыватьРакели метеоритный дождь, которого не видела.

Ракель проглотила мою наживку, крючок, леску и грузило,вместе взятые. Она даже вопросов почти не задавала, что, конечно, принеслооблегчение и почему-то разочарование. Честно говоря, я не сомневалась, чтополностью выкрутилась, до самого воскресного обеда с родителями, когда мама какбы между прочим поинтересовалась, где я была в субботу, — они меня искали. Явыпалила первое объяснение, которое пришло мне в голову, причем отдаленнонапоминающее правду.

Оказалось, что ничего хуже я сказать не могла, потому чтородители пришли в восторг.

— Гуляла в лесу с Балтазаром, вот как? — Задавая вопросы,папа устроил целое представление, заставив маму хохотать. Для пущегокомического эффекта он заговорил с давно исчезнувшим английским акцентом, встиле Шерлока Холмса. — И о чем же вы, юная леди, беседовали с Балтазаром Моромвсе те долгие часы до самых утренних петухов?

— Совсем не до утренних петухов. — Я намазала масломбулочку, жадно поглощая приготовленный родителями обед. Впрочем, крови яобрадовалась даже сильнее, чем еде. Мне пришлось обходиться без нее большесуток, поэтому я пила стакан за стаканом. — Это личное, ясно? И пожалуйста, ненадо меня спрашивать об этом и вообще ни о чем.

— Хорошо, — примирительным тоном сказала мама. — Простоочень хорошо, что ты опять дома.

Подняв голову от тарелки, я увидела, что родители улыбаютсямне так тепло, так благодарно, что я с трудом удержалась, чтобы не обнять ихкрепко-крепко и не начать извиняться за то, что столько врала им. Но, конечно,я осталась сидеть на месте. Одной мысли о Лукасе хватило, чтобы убедить меня:следует хранить некоторые секреты.

Через несколько недель мы с Лукасом снова увидимся. Всестарые воспоминания я уже протерла до дыр, прокручивая их в голове снова иснова. Но теперь у меня были новые, были наши поцелуи и смех, и казалось, что явлюбилась заново. Несколько следующих дней я проведу на седьмом небе отсчастья.

Но один вопрос нависал надо мной, темный и грозный, какштормовая туча: расскажет ли Балтазар? Понятно, что он хочет сохранить всекрете свою Черити, но если она появится в академии «Вечная ночь», миссис Бетаниоб этом узнает. Удастся ли им проделать все это тайком? Учитывая, как сильноБалтазар ненавидит Лукаса, я вовсе не была уверена, что наш пакт онеразглашении продержится долго.

Я каждый день всматривалась в лицо Балтазара: на урокаханглийского, пока миссис Бетани рассказывала нам о мотивах Макбета; нафехтовании, когда он устраивал показательные бои с профессором; в коридорах,когда мы проходили мимо друг друга. Он никогда не оборачивался ко мне. Похоже,теперь он вообще ни на кого не смотрел. Это был совсем не тот парень, которыйвсегда первым говорил «привет» и придерживал для других дверь. Сейчас он бродилпо школьным коридорам как слепой, с пустым взглядом и неуверенной походкой.