«И почему так все получилось?» – терялась в догадках Джейни, не забывая при этом улыбаться и здороваться с гостями, изящно удерживая бокал с шампанским двумя пальцами. Ясно одно: где-то на своем пути она свернула не в ту сторону, но где именно? И почему никто ей об этом не сказал?

– Джейни! – воскликнул Питер и, схватив ее в объятия, оторвал от пола. – Я тебя все лето не видел. Выглядишь, как всегда, классно.

Надо же, Питер! Ну конечно же, он тоже в числе приглашенных, ведь он – адвокат Копалы.

– Я думал о тебе. Почему бы нам не встретиться?

– Можно и встретиться, – ответила Джейни без особого энтузиазма.

– Да, знаешь, Пилюлька умер.

– Бедняжка, я так тебе сочувствую, – сказала Джейни.

– Да чего уж там… собаки – они вроде женщин. Им всегда можно подыскать замену, – ответил Питер и, изобразив улыбку, отправился дальше. До чего же грустным он выглядел. Через десять лет ему стукнет пятьдесят пять. И кому он тогда будет нужен?

– Привет, Джейни! – На этот раз рядом оказался Рэдмон.

– Ах, Рэдмон! – ответила Джейни и, расцеловав его в щеки, добавила: – Мне жаль, что все так получилось… Ну, это я о прошлом лете…

– А что, собственно, произошло прошлым летом? – удивился Рэдмон. – Все, что мне запомнилось, так это то, как здорово я его провел.

– Ну что ж… И я тоже, – сказала Джейни.

– Так-так, сестричка невесты!.. Надеюсь, скоро и сама невестой станешь.

– Зак!

– Хорошо провела лето, дорогая?

– Еще как! И даже не пришлось ни от кого удирать. Гарольд! Радость моя! – Джейни наклонилась, чтобы обнять его.

– Ах ты, моя крошка чокнутая! Мне бы так хотелось, чтобы сегодня был твой день. Может, через годик, а?

– Возможно. – Джейни окинула взглядом толпу гостей. На подъездной дорожке показался большой «мерседес» с шофером за рулем. Водитель выскочил из машины и открыл дверцу. Из «мерседеса» выбрался Воротила и, потянувшись, осмотрелся по сторонам. Тем временем шофер обошел машину и открыл заднюю дверцу. «Наверное, Воротила захватил с собой своего друга-кинозвезду», – решила Джейни, но тут из машины появилась высокая темноволосая женщина. С радостным видом она обошла «мерседес» сзади. Воротила взял ее за руку.

– Джейни! Ты так прелестно выглядишь! – прощебетала Эллисон. И, наклонившись поближе, добавила: – Ты видела Зака Мэннерса? Он выглядит ужасающе. Ты должна быть просто счастлива, что не связалась с ним. Я слышала, его остановила полиция за езду в нетрезвом виде, а потом его застукали, когда он пытался спрятать в носок ампулу с кокаином. Представляешь?! В носках! И это летом! Когда у тебя заканчивается срок аренды?

– Завтра, – ответила Джейни, – но домовладелец сказал, что я могу задержаться еще на один день.

– Умничка! Я заскочу проведать тебя, – сказала Эллисон.

– Конечно, – кивнула Джейни. Она незаметно наблюдала за приближавшимся к ней Воротилой. Она узнала эту женщину… но почему он держит ее за руку и шепчет ей что-то на ухо… и при этом выглядит таким довольным, впрочем, как и его спутница?… О Боже!.. Да ведь это та светская тусовщица, та самая, что замужем за тем голливудским парнем, который выставлял свою кандидатуру на выборах президента! Но ведь она такая уродина! Лицо у нее словно лошадиная морда, и этого не могли скрыть даже огромные темные очки, которые она надела, словно боялась, что ее узнают… Сразу видно – жуткая страхолюдина и при этом баснословно богатая. Но он-то почему с ней?

– Привет, Джейни, – бросил Воротила.

– Воротила! – с притворной радостью воскликнула Джейни.

– Хочу представить тебе свою невесту – Морган Бинчли.

– Здравствуйте, – сказала Джейни. Она не могла оторвать глаз от его лица. Она не видела его три недели и только сейчас заметила, что за уродством скрывалась жестокость. Глаза у него были жестокие. Не будь у него такой жестокости в глазах, он никогда бы не совладал со своим уродством. Его либо не воспринимали бы всерьез, либо просто использовали. Воротила улыбнулся, и всеобщему обозрению предстала щель между зубами. Всем своим видом он словно спрашивал: «Ну что, получила?»

«Ну уж ты-то свое получишь», – подумала Джейни.

– Поздравляю, – сказала она. – И где же состоялась помолвка?

– В Греции, – ответила Морган. Ее акцент явно свидетельствовал о том, что она обучалась в школах и на курсах верховой езды в Коннектикуте. – Признаюсь, все это случилось весьма неожиданно, – сказала Морган и, еще теснее прижавшись к Воротиле, добавила: – Ведь мы с тобой встречались… сколько? Всего полгода?

– Совершенно верно, – кивнул Воротила.

– Мой Бог! Господин Воротила Диббл собственной персоной! – воскликнула мать Джейни, неожиданно оказавшаяся рядом. – Вы заслужили реверанс. Вы – истинный король. Король кино!

– Это моя мать Моник, – сказала Джейни.

– Я смотрела все ваши фильмы. – Моник для пущей убедительности приложила руку к сердцу.

– Вы очень любезны, – ответил Воротила.

– Вы друг Джейни? – продолжала любопытствовать Моник, беря Джейни под руку.

– Джейни кое-что для меня пишет.

– А, понимаю, – с удивлением заметила ее мать.

– Прошу прощения, – сказала Джейни.

– Джейни! – окликнул ее Воротила.

Она обернулась, взглянула на Воротилу и покачала головой.

– Тс-с! Пускай себе идет, – сказала Моник. – Вечно строит из себя – как это?… – мученицу.

И вся троица рассмеялась.

– А теперь я обойду вас всех по очереди и попрошу каждого представиться. И, пожалуйста, вкратце расскажите о том, что вас сюда привело.

Инструктор – усатый мужчина лет пятидесяти в плохо сидящем костюме, который выглядел так, словно слишком много раз побывал в химчистке, – кивнул женщине, сидевшей в первом ряду, и спросил:

– Почему бы нам не начать с вас?

– Ну что ж, – сказала женщина, – меня зовут Сьюзен Фаццино, и мне сорок три…

– Возраст нас не интересует, – заметил инструктор.

– О’кей… Я замужем, и у меня двое детей – мальчик и девочка. И еще я работала учительницей, а сейчас ищу возможность зарабатывать больше денег. При условии гибкого графика.

– Очень хорошо, – сказал инструктор. – Но если ваша карьера в области недвижимости состоится, вам придется работать по двенадцать часов в сутки.

– Ой! Я этого не знала.

Джейни откинулась на спинку кресла и постукивала карандашом по блокноту. Боже! Ну и тоска! Она не просидела на этом занятии и десяти минут, а мысли ее уже были где-то далеко.