Информацию «Перебежчика», такую агентурную кличку получил завербованный сомалиец, проверяли и перепроверяли самым тщательным образом почти в течение всего года. Операции по захвату генерала было дано кодовое название «Неотвратимое возмездие».

Это секретное мероприятие было детально разработано и утверждено в январе 1991 года президентом Бушем. Он также подписал специальную, секретную директиву. Казалось, что успех операции обеспечен. Для её проведения имелись все возможности: финансовые, агентурные, материальные и технические.

Руководство ЦРУ пребывало в состоянии, близком к эйфории, так как нисколько не сомневалось в успехе. Однако на своём заключительном и самом основном этапе выполнения тщательно разработанная акция вдруг неожиданно сорвалась из-за обычного нападения на колонну группы мятежников и террористов. Это был настоящий шок для администрации США. Поэтому и поручили полковнику Дилану установить: была ли та засада случайной или заранее спланированной.

Именно такие подозрения высказал в беседе с главой государства вице-президент. В случае положительного ответа на второй вопрос ожидался большой скандал, ведь получалось, что информатор находился среди государственных чиновников весьма высокого уровня. Однако Керк Дилан не знал обо всех этих хитросплетениях большой политики. Он просто считал своим долгом установить истину трагического происшествия.

Трупы погибших солдат следователь успел осмотреть ещё вчера. Он это сделал в полевом госпитале. Накануне своего убытия в Сомали полковник попросил помощника президента связаться с командованием группировки, дабы задержать отправку тел погибших. Генерал Балчер согласился и дал соответствующие указания.

В госпитальном морге Керк Дилан тщательно осмотрел трупы всех морских пехотинцев, доставленных с места их гибели. Затем он очень внимательно ознакомился с экспертным заключением патологоанатома. Что-то для себя необычного в этом отчёте Дилан не нашёл. Почти все военнослужащие практически погибли от огнестрельных ранений, хотя многие умерли в результате ушиба головного мозга или внутренних органов, но всё равно тем не менее, даже будучи уже мёртвыми, они имели многочисленные пулевые ранения. Однако сказать, что раненых солдат кто-то добивал, было нельзя, и на это обстоятельство указывала и экспертиза, но удивлял тот факт, что все погибшие были буквально нашпигованы пулями, словно рождественская индейка яблоками.

Все данные говорили о том, что обстрел был очень интенсивен. В военной терминологии такой вид огня назывался «кинжальным». А это для профессионала означало многое. Керк Дилан, сам бывший армейский офицер, знал, как организуется такой обстрел. Он понимал, что для этого надо заранее подготовить огневые позиции, наметить ориентиры для стрельбы, наконец, сделать пристрелку, наметить секторы обстрела и ещё многое, многое другое.

«Ладно, надо будет об этом поразмышлять вечером и сделать необходимые расчёты. Придётся вспоминать свою армейскую профессию. Да, и не забыть взять нужные справочники и боевой устав», — подумал тогда Керк Дилан.

Большой интерес у следователя вызвали трупы солдат, извлечённых, как указывалось в отчёте, из двух бронетранспортёров. У многих из них были ожоги верхних дыхательных путей, некоторые из убитых имели почти девяносто процентов поражения кожного покрова, словно их всех облили бензином и после этого подожгли. Следователь почти два часа читал заключение эксперта, но сделать каких-либо выводов для себя не смог. Внешние повреждения, характер ранений, ожоги указывали только на то, что солдаты попали в засаду весьма многочисленного противника, который безжалостно расстрелял американцев в течение нескольких минут.

Все эти отчёты Керк Дилан вспомнил именно сейчас, когда ходил по дороге, на которой лежали чёрные остовы полностью сгоревших машин. Однако более всего поразил полковника один весьма удивительный факт. В конце одного из рапортов технического эксперта говорилось, что во всех оставшихся автоматических ружьях магазины были полны патронами, то есть фактически солдаты погибали, не успев произвести ни единого выстрела. Это было более чем странно, ведь морские пехотинцы считались самыми боеспособными частями в армии США, к тому же Керку Дилану доложили, что разведывательная рота капитана Томми Хэнкса, которая сопровождала груз, была самой лучшей в бригаде и успела поучаствовать в боевых действиях с мятежниками.

Полковник уже минут тридцать ходил по «кладбищу», такое название вполне заслуживало всё то, что осталось от колонны. Картина, представшая перед глазами военного следователя, была весьма удручающей.

«Да, с высоты, всё смотрелось совершенно по-другому», — констатировал про себя полковник Дилан. Когда же он с близкого расстояния увидел всё, что осталось от машин, походил среди сгоревшей техники, потрогал руками закопчённую и даже кое-где треснувшую броню, понял, какая, должно быть, разыгралась здесь жуткая трагедия несколько дней назад.

Два первых джипа, ехавших впереди колонны, были сильно помяты и валялись вверх днищем. Их не стали ставить на колёса, а специально оставили так, как обнаружили после нападения на колонну и гибели солдат. Корпуса абсолютно всех джипов представляли собой вид дуршлагов, а вот на бронетранспортёрах, там, где пули не смогли пробить броню, во множестве виднелись глубокие вмятины. Их было бесчисленное количество.

«Это какое же количество нападавших должно было быть, чтобы изрешетить так сильно всю технику?» — возник в голове следователя вполне резонный вопрос. Ответ на него полковник нашёл, но несколько позже, когда обнаружил огневые позиции, откуда стреляли по колонне.

Керк Дилан продолжал осмотр. Вокруг стоял сильный смрад. Тяжёлый, ещё не выветрившийся запах сгоревшей резины и горелого мяса вперемешку с приторным трупным зловонием.

«Надо же, — подумал полковник, — прошло столько много времени, а запах остался. Даже ветер не смог развеять его».

Но особенно удивил Дилана вид расплавившегося стекла прицелов и приборов наблюдения.

«Это какая же температура должна была быть здесь, чтобы стекло стало плавиться?!» — возник в голове следователя невольный вопрос. Он спокойно и не спеша обошёл всю колонну — вернее, всё, что осталось от неё, — сделал кое-какие записи в своём блокноте. Дилан всегда имел с собой маленькую записную книжечку, в которую заносил необходимые мысли, внезапно возникшие версии и другие вопросы, на которые следовало бы поискать ответы.

Электронике полковник в таких делах не доверял и работал по-старинке, удивляя своих сослуживцев манерой всё подробно записывать. Хотя конечно же он дал распоряжение снять всю местность на видеоплёнку. И сейчас оператор с камерой фиксировал на видеокассету все действия Керка Дилана, особенно там, где он останавливался и указывал, что снимать и в каком ракурсе это сделать.

«Конечно же их здесь поджидали, — сделал для себя пока единственный вывод полковник, — по-другому и быть не могло. А это что?..»

Дилан пнул песок ногой и, найдя что-то странное, затем поднял. В его руке оказался какой-то предмет. Он повертел его из стороны в сторону, внимательно присмотрелся и понял, что это обычная обгоревшая деревяшка, нечто вроде полена для камина.