- Дим, не надо, а? – попросила Лена, уже начиная чувствовать себя неуютно.

Обижать Диму не хотелось, а говорить мужчине, что он тебе , как мужчина, не интересен… Даже если вас всегда только дружеские отношения связывали… Ну, это не очень хорошая идея.

- Да нет, Лен, я без всякого намека… - Он еще выпил, - просто иногда накатывает. Ты замуж на последнем курсе вышла же? Домой на каникулы уехала незамужняя, а вернулась с кольцом на пальце…

- Да, как-то быстро все случилось… Виктор, он…

- Да, я понимаю. Я женился когда на Любе… Знаешь, она была на тебя похожа. Глазами.

- Дим…

- Жаль, только что не характером… И теперь у меня нет квартиры в Питере, нет машины, нет семьи.

Он помолчал, Лена тоже затихла, уже понимая, что не стоило им пить сейчас.

Да и приезжать ей, наверно, не стоило. То, что она сейчас услышала… Не надо ей этого. Совершенно. И знать тоже не надо было.

Жаль, что не изменишь ничего.

- Но знаешь, - он выпил до дна, налил себе еще, обновил ей, - я, вообще-то, отпраздновать пришел с тобой. Ту монету, что я нашел… Короче говоря, есть предположения, что здесь неподалеку может быть захоронение. Древнее. Все признаки. И, если я его найду… Ты представляешь, что будет?

- Ой, Дим… Поздравляю!

- Ну, пока еще рано, потом, когда найдем, поздравишь. Кстати, ты тоже будешь тогда знаменитой, я тебя обязательно отмечу. Может, нам под это дело грант дадут… Останешься со мной, Ленк? Давай? Перебирайся в Питер, чего тебе у себя ловить? В школе прозябать в этой. Много, что ли, платят?

- Дим… Я не могу тебе ничего сказать. Это неожиданно. Да и разговор не под вино.

- Это ты права. Под вино только про любовь. Хочешь со мной про любовь поговорить, Ленкин?

- Дим, тебе, наверно, хватит… Да и я устала.

Лена встала, убирая пустую бутылку из-под мартини, и чувствуя, что коварное южное вино все же сильно дало по голове. И по ногам, похоже.

- Прости, да, ты права…

Дима тоже встал, а потом покачнулся и ухватился за плечо Лены. Замер, подтянул ее к себе.

Лена, чувствуя головокружение, не смогла вовремя воспротивиться.

Поцелуй получился странным.

Дима напирал, даже прикусывал ее губы немного, а Лена… Стояла, удивленная произошедшим, растерянная. А потом ей стало интересно. Пришла в пьяную голову мысль проверить. Может, все не так плохо? Ну чего она, в самом деле, зациклилась на одном Даниле?

Кроме Данилы, был еще муж. И все. Всего двое мужчин, это, наверно, маловато для нормальной тридцатипятилетней женщины?

Она расслабилась и ответила на поцелуй. Вернее, попыталась ответить, потому что, как выяснилось, ничего особенного, вот вообще ничего она не испытывала.

Не хотелось сравнивать, потому что пошло и глупо, но сравнивалось.

И вот с определенностью можно было сказать, что ничего общего с поцелуем Данила.

Если с ним она горела, буквально ноги подкашивались от ощущений, эмоций, от самой себя в его руках… То здесь… Просто никак. Не противно, но и не возбуждающе.

Лена уперла руки в его плечи и отстранила. Дима выглядел заведенным, и это было плохо.

- Дим… Это было лишнее. Прости, но… Нет.

Он помедлил, потом нехотя убрал руки.

- Ничего, Лен. Прости. Это я так… Что-то захотелось ощущения поймать, как в юности…

- Мы не целовались с тобой в юности, Дим.

- Вот это и обидно.

Лена с облегчением рассмеялась, радуясь, что удалось хоть немного сгладить неловкость. И очень понадеялась, что завтра, когда Дима протрезвеет, произошедшее покроется флером пьяного бреда.

Дима пожелал спокойной ночи и ушел к себе.

Лена закрыла дверь, постояла возле нее, выдыхая и приходя в себя.

Черт… Ну вот кто мог знать!

Да если бы она хотя бы предположила, что Дима к ней относится… Вот так… То никогда бы не согласилась на его предложение.

Теперь уже поздно менять что-либо. Бросать друга в самом начале практики, когда его и так подвела помощница, неправильно.

Но и пить с ним она тоже больше не будет.

За спиной внезапно раздался шорох. Такой, словно кто-то мягко спрыгнул на пол балкона.

Лена обернулась и вздрогнула.

Огромная фигура на балконе выглядела жутковато, тьма, упавшая на южный город, как всегда, внезапно, сгущалась за его спиной.

Лена прислонилась к двери и просто молча смотрела, как Данил раздвигает занавески.

И делает шаг внутрь.

За начало этого гребанного вечера Данил понял одну вещь: у него охеренная выдержка.

Охереннейшая.

Потому что слышать, как твоей (да, сука, твоей, твоей!) женщине признается в любви другой мужик…

Хуже этого может быть только понимание, что твою, сука, женщину ЦЕЛУЕТ другой мужик!

Вот прямо сейчас!

Прямо сию секунду!!!

Это просто треш, это просто днище!

И тут поневоле порадуешься своей выдержке. Ее границам. И поймешь, что, несмотря на железный характер, все же злость требует выхода. Иначе лопнуть можно. Сгореть.

А ведь как все хорошо начиналось…

Перелезть через низкий заборчик, прогуляться по садику, спрятаться под нужным балконом. Пожалеть, что нельзя курить без того, чтоб не спалиться.

Херовый гостевой дом, откровенно говоря. Любая шваль с улицы может забраться. Ни собак, ни охраны. Но ему было на руку.

Присел прямо под дерево, с широкими низкими ветвями, спрятался, как в шалаше. Удобно, тихо и свежо. Кайф. Главное, не уснуть. Дождаться, пока дом затихнет.

И его Лена ляжет в кровать.

А его Лена и не думала, оказывается, ложиться-то!

Вышла на балкон, пить вино с каким-то мужиком!

Данил, которого немного стало отпускать алкогольное возбуждение, так резво перешел в стадию плохо контролируемого бешенства, что и не заметил границы.

Напрягся, как перед прыжком, закусил листок и слушал, как наверху его женщине какой-то мудак признается в любви.

А она, женщина, слушает. И не особо возражает.

У них там все на старых дрожжах, как он понял. Первая любовь, первый секс… Хоть и говорили про то, что не случилось ( и этот гад еще и так прям жалел! Скотина!), но наверняка было.

Наверняка.

Лена сейчас выглядит так, что из штанов любого мужика моментально выносит, а уж в студенческие годы...