Кроме офицерской книжки, есть у меня и ещё одно удостоверение. Не знаю, липа это, или нет. Но перед отправкой на «фронт» вручил мне Марцев и удостоверение оперативника ГРУ ГШ МО СССР. Пятое управление. Вручил он мне его со словам: «Не свети. Достанешь только в самом крайнем случае. И спрячь его получше, чем свой вальтер». Чуть на хутор не послал начальничка своего. Интеллигентный с виду человек, а шанса под…ть не упустит.

Узнал я и про расследование взрывов на болоте. В комиссию входили представители Министерства обороны. Общая сила всех взрывов на болоте, по оценке экспертов составила по мощности не менее двадцати килотоннам тротила. Это больше чем в Хиросиме! Причины взрывов установить не удалось, наличие взрывчатых веществ и радиации тоже. В эпицентрах собраны образцы и сейчас идут лабораторные исследования. Самый большой вопрос у экспертов вызвал как раз взрыв на центральном камне. От него осталось достаточно, чтобы установить, что это было рукотворное сооружение, и следы ранних, древних взрывов тоже нашли. Как раз там, следы взрывчатых веществ в незначительных количествах были. Но недостаточно, чтобы произвести такой силы взрыв. Там же были обнаружили и множественные, древние, останки человеческих тел. А также тела трёх человек, погибших, по предположению экспертов, во время катастрофы. Тела были идентифицированы, как часть группы войсковой разведки, проводивших в том районе войсковые учения. Этим и было объяснено наличие следов взрывчатых веществ. Они предположительно остались от детонации боеприпасов группы. Ни о каких огнестрельных ранениях в экспертизе не упоминалось. Ну это и не удивительно, экспертиза проводилась в Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны. Версия падения метеорита пока является основной. Болото уже доступно для посещений простыми советскими гражданами, как вернусь, так и начнётся моя «работа».

У Марцева даже мысли не возникло связать катастрофу на болоте со мной. Да и у кого бы возникло? Где простой охотник, и где двадцать килотонн. Все как один сходятся во мнении, что это было какое-то небесное тело, скорее всего это был ледяной метеорит, или ядро микрокометы состоящей из обычного (водяного) льда, а также затвердевших аммиака и метана. Сразу знаменитое интервью одного из губернаторов вспоминается «Жесткий газ, лед из газа. Газовый лед, или как? Межпланетные тела короче». Отличное версия, по-моему, всё так и было, сам видел. Ха-ха.

Настроение у меня хорошее. Как гора с плеч упала. Всё же давила на меня неопределенность, а теперь я точно знаю, за мной не гонятся всесильные спецслужбы, и пусть я вышел из ситуации не так как хотел, но и так не плохо. Сегодня я наконец-то прибываю домой. Меня ждет беременная жена, и мои друзья. Об беременности Алёны я узнал в Москве. Переписку вести нам не запрещали, хотя все письма и подвергались цензуре. Вот в самом первом письме, полученном от жены, она меня и обрадовала. Дурак я конечно, сам бы мог догадаться, всё же двое взрослых детей у меня в той жизни остались. Наверное, я отвык просто от таких поворотов судьбы, забыл, как это бывает.

На перроне меня встречали Мишка, Савельич и конечно же Алёнка. Я заранее отбил телеграмму о своём прибытии. Алёнки сейчас неожиданности не нужны, ей вредно волноваться.

Слезы и объятия. Я осторожно обнимаю жену, стараясь украдкой рассмотреть живот. Пока почти не заметно, тем более в одежде. Ну ничего, дома посмотрю, и даже пощупаю. Мишка подхватывает мой вещмешок, и мы дружной толпой идем в поджидающий меня «козлик».

— Ну рассказывай, как служба? — Савельич прямо светится от счастья, в своих письмах он мне неоднократно жаловался на свою горькую судьбу. Мол я его бросил под танки, а сам уехал загорать на курорт.

— Теперь мне честь отдавать будешь. Я теперь выше тебя по званию, целый младший лейтенант! Это тебе не хрен с бугра! Как сидишь разгильдяй?!

— Иди ты нахрен Кирюха. Ты бы знал, как я рад, что ты вернулся. Сил моих больше нет.

— Чего так? Туго пришлось?

— Да пиз…ц! Извини Алёна. Принимай свой трон, а я спокойно на склад пойду.

— Чего, прямо сегодня? — усмехнулся я.

— Так и быть, сегодня можешь отдохнуть, а завтра давай, меняй меня. Мне отродясь мозги так не «любили» как за эти три месяца. Всем что-то надо! Всем вынь да положи! Начальство ещё это… из области которое, всё время отчета требует.

— Ладно, уговорил. С начальством я как ни будь разберусь. Мишка, ремонт машин по плану идёт? Если по плану, можешь крутить дырку под орден. Лично на твою широкую грудь привинчу.

— А если не по плану Кирилл Владимирович? — хитро улыбнулся мой водитель. Не переживает, значит есть чем похвастаться.

— Ну а если не по плану, тогда ничего не надо, так как на этот случай дырка у тебя уже есть.

— Акх… — поперхнулся Мишаня, и испуганно взглянул на меня — так это, все машины уже почти на ход поставили, там сущая мелочь осталась, за неделю добьем.

— Снегоходы?

— Готовые все. Ваш «буран» тоже полностью обслужили. Готова машинка к использованию.

— Хорошо, молодцы. На моем участке был кто ни будь? Шкуры забрали? Самоловы разрядили?

— Лёшка был, вроде сделал всё говорит. Он сейчас с мужиками у Семёна на участке. Учатся, как вы и велели.

— Молодцы. Через пару дней вместе туда сходим, посмотрим, что там этот деятель «вроде сделал».

— Как скажите Кирилл Владимирович.

— Много мужиков сезон закрыло? Сколько вернулось уже?

— Человек двадцать уже дома. Остальные в течении недели или двух вернуться должны.

— Хорошо. Я сейчас домой, а ты Савельич, в контору дуй. Пусть на завтра все начальники служб отчеты подготовят и на десять часов утра, объяви общий сбор. Послушаю коллектив. Ну а вечером, вы, оба, ко мне домой, отметим моё звание. Толика и Иваныча предупреди, может тоже смогут прийти.

Хорошо дома, это не офицерское общежитие, с комнатами на два человека, панцирными кроватями и одним душем на весь этаж. Комфорт и уют ощущается прямо с порога. Батон, чуть не зализал меня до смерти, когда я вышел из машины, даже Консерва выразила мне свою благосклонность, в первый раз запрыгнув на руки. Соскучились питомцы. И я по ним тоже. В прошлый раз, уходя из дома, я думал, что возможно вижу их в последний раз, и они это чувствовали. До сих пор вспоминаю, как испуганно и нервно Консерва металась по своему вольеру, и тоскливый вой Батона, когда я уходил. Зная мои предпочтения, Савельич заранее растопил баню. Дома накрыт праздничный стол. Ну а домашняя еда, приготовленная любимой женой, просто амброзия,