Вопрос заключался в том, как выйти на след этой Ковальской. В наше время она вполне могла пересылать свои творения в редакцию по электронной почте, а в Москву наведываться лишь за гонораром. «Гонорар, – усмехнулся Эмиль Григорьевич, – наверняка те деньги, что платят этой писательнице за роман, я даю моей Ульяне в месяц на карманные расходы».

Списав с экрана монитора адрес и телефоны издательства «Аркадиа-пресс», он выключил компьютер. Затем перебрался в кресло, чтобы обдумать, к кому лучше обратиться. Владелец издательства, с которым Эмиль Григорьевич был шапочно знаком, не годился. Сразу же заподозрит подвох и заинтересуется этой писательницей. Значит, надо было найти такого человека в цепочке «курьер – главный редактор», который бы и доступ к информации имел, и для которого нарушение корпоративной и прочей этики не являлось бы преградой. Он все-таки не капустный лист какой-нибудь, а сам Эмиль Таран-Бороновский!

Ему понадобилось часа полтора, чтобы выйти на нужного человека: то он попадал не туда, куда надо, то никто не брал трубку, то было занято.

Наконец Эмиль Григорьевич услышал женский голос, сообщивший ему, что он дозвонился в редакцию женской прозы.

– Я вас внимательно слушаю, Эмиль Григорьевич, – пропел голос, став воплощением женского кокетства, едва именитый сценарист представился. – Чем могу вам помочь?

– Прежде всего скажите, как к вам обращаться? – спросил он и обольстительно улыбнулся, прекрасно зная, что на том конце провода его улыбку уловят и оценят.

– Антонина Захаровна Чудова, ведущий редактор, – представилась женщина не без самодовольства.

Эмиль Григорьевич, пройдя через цепь звонков и каждый раз спрашивая, к кому следует обратиться, уже знал, что Антонина Захаровна Чудова отнюдь не ведущий редактор, и понял, как можно сыграть на тщеславии этой особы.

– О, я уже наслышан о вас, – сообщил он и, чтобы не насторожить собеседницу, тут же продолжил: – Когда я дозванивался до вашей редакции, мне сказали, что если кто мне и сможет помочь, то только вы, несравненная Антонина Захаровна.

– Да, возможно, это так, – заявила она, не уловив подвоха. – И что же вам нужно?

– Я ищу одного автора, и все безрезультатно… – Эмиль Григорьевич выжидательно замолчал.

– Этот автор печатается у нас? – полюбопытствовала Антонина Захаровна.

– Оказалось, что у вас, – как можно обыденнее произнес сценарист. – Ковальска ее фамилия.

– Уж не Эвочка ли это? – спросила редактор.

Ему сразу стало ясно, что разговор идет о молоденькой девушке.

– Да, Эвочка… Эвангелина. – Эмиль Григорьевич произнес ее имя полностью, дабы исключить ошибку.

– Моя подопечная, – сообщила Антонина Захаровна с гордостью. – Можно сказать, поначалу она и шагу без меня ступить не могла. Ну, вы знаете, вечно эти молодые пишут «одеть платье» вместо «надеть»…

– Как я вас понимаю! – воскликнул Эмиль Григорьевич, давая понять, что видит в ней коллегу и ровню. – Это счастье, что судьба свела девочку именно с вами! Я буду у вас в неоплатном долгу, – произнес он так, что стало ясно: это не пустые слова.

– Так чем же я могу помочь вам, Эмиль Григорьевич? – снова спросила Антонина Захаровна.

– Я как-то пообещал родителям малышки взять над ней шефство… в творческом плане разумеется, да замотался. А вчера в руки мне попала ее книжка, славная такая книженция. Сразу видно, что над ней поработал опытный редактор…

На том конце трубки раздалось подчеркнуто скромное «да уж», и Эмиль Григорьевич понял, что дело выгорит.

– Вот мне и хотелось поздравить Эвочку, а ее координаты в Москве я где-то посеял. Не звонить же родителям в Орел и не признаваться, что я только что вспомнил об их дочери. Ну, вы понимаете, о чем я говорю?

Раздавшееся в ответ «да, понимаю» было полно такого томного сопереживания маститому сценаристу, что ему даже захотелось взглянуть на эту Антонину Захаровну Чудову. Может, пригодится когда-нибудь в будущем как образ.

– Не подскажете, как мне ее отыскать? – наконец дошел до главного Эмиль Григорьевич.

Редактор замялась, словно раздумывая, этично ли давать координаты автора, но ее собеседник уже знал: это лишь поза. К тому же из их разговора стало ясно, что Эвангелина Ковальска сейчас проживает в Москве, и Эмиль Григорьевич счел сие хорошим знаком.

– Разве что номер сотового… Подойдет? – как бы превозмогая себя, ответила Антонина Захаровна. Впрочем, большего она и не знала, за исключением адреса и телефона в Орле.

– Огромное вам спасибо, – искренне произнес Эмиль Григорьевич, записывая длинный ряд цифр в один из блокнотов, что лежали вместе с карандашами по всей квартире. Вдруг озарит, а увековечить будет нечем и не на чем. – Я у вас в неоплатном долгу, – снова напомнил он.

– Ну что вы, Эмиль Григорьевич, какие могут быть счеты между нами? – произнесла его собеседница, и сценарист понял, что обещанное придется выполнять.

Как только в трубке раздались гудки отбоя, Антонина Захаровна нажала на рычаг и набрала номер.

– Здравствуй, Эвочка, – сказала она, когда ей ответили. – Это Антонина Захаровна… Да, случилось, но пугаться нет причины. Тебя разыскивает один известный сценарист, с телевидения… Как какой? Таран-Бороновский, знакомый твоих родителей!.. Впервые об этом слышишь? Забавно… Но в любом случае я назвала тебя подающим надежды молодым автором… Да, я все понимаю, но благодарить после будешь. А пока держи меня в курсе дела, я, можно сказать, поручилась за тебя, Эвочка…

Уже кладя трубку, Антонина Захаровна вдруг нахмурилась.

– Эвочка… Но почему он назвал ее Эвочкой, если знаком с ее родителями? – произнесла она и задумалась. Потом понимающе усмехнулась: – Ах ты, старый проходимец, опять вышел на охоту за сюжетами.

Какие бы диковинные небылицы ни тиражировали газеты вроде «Их день» и «Наша жизнь», какое бы множество слухов ни курсировало среди населения, натренированное ухо всегда вычленит стоящие доверия сведения из общей какофонии фактов и дат, особенно в знакомой среде обитания.

Конечно, можно было бы предупредить ту, которую она назвала своей подопечной. Но Антонина Захаровна рассудила иначе:

– Если у девочки с головой все в порядке, она своей выгоды не упустит. И оба потом еще будут мне признательны…

Хотя она и была извещена о звонке, все равно тот застал ее врасплох. Представившись, известный кинодраматург не стал ничего говорить о якобы имеющем место знакомстве с родителями девушки, а, сдержанно похвалив роман «Он пришел к ней во сне», сказал, что хочет поддержать молодой талант и дать несколько рекомендаций по усовершенствованию мастерства.

Сердце девушки забилось так громко, что заглушило голос подсознания, призывающий к осторожности. Сразу же захотелось поверить всему, что говорит Эмиль Таран-Бороновский. Какая же писательница в душе не считает себя талантливой и не жаждет признания! Радужные перспективы, известность, сцены красивой жизни весьма туманно, но от этого не менее привлекательно мгновенно закружились в воображении.