- Значит, так, - вдохновенно начал Майский тоном человека, постигшего тайный смысл и скрытые пружины бытия, в частности, овладевшего искусством составлять запросы в смежные инстанции, - я нашел не что-нибудь, а почти все. Лесников Сергей Сергеевич, 1954 г. рождения, ранее трижды судим, последний раз - за вооруженный грабеж. Кличка - Чума. Срок отсидел полностью, судимость снята.

- А-а, - протянул Денис, - вот откуда белые пятна на спине.

- Чего-чего?! - Майский оторопело посмотрел на него.

- На спине белые пятна. Обесцвечивал татуировки с помощью лазера. Собирался баллотироваться в губернаторы?

- А если бы фиолетовые - то в президенты? - Опер, похоже, обиделся на то, что Денис предвосхитил часть его откровений. - На самом деле Лесников был депутатом горсовета и генеральным директором ЗАО "Лесникофф", членом правления футбольного клуба "Ротор", и, между прочим, не последним членом. Уважаемый человек. По месту работы характеризуется положительно.

- Где? На собственной фирме?!

- В Волгоградском горсовете! Можешь прочитать официальную бумагу за подписью председателя.

- А товарищи по партии как его характеризуют?

- А он независимый депутат, беспартийный, - радостно сообщил Валера. - Вот в свете этого у меня возник вопрос: кому могло прийти в голову заказать бывшего рецидивиста, а ныне бизнесмена и депутата? Прямо нонсенс какой-то! Разве такие люди становятся жертвами заказных убийств? Он же по месту работы характеризуется положительно. Я, право, весь в смятении…

- Ты узнал, чем занималось ЗАО "Лесникофф"? - прервал Денис, Майский явно пересидел над бумажками. - Это наш российский "Демидофф" или "Давыдофф"? Или он плюшки выпекал для бездомных? Есть на убитого хоть какие-нибудь оперативные данные со времен последней отсидки?

- Может, тебе еще справку от его земляков-авторитетов добыть о моральном облике уважаемого гражданина Чумы? - осклабился Майский.

- Неплохо было бы.

- Завтра. Завтра на Лесникова придут свежие оперативные данные из Волгограда. А пока могу показать распечатку результатов аудиторской проверки ЗАО "Лесникофф", кстати, занимается это ЗАО не плюшками, а унитазами и сливными бачками, короче, пластиковые водопроводы, канализация и тому подобное. Крупнейшая в тех краях фирма.

- А по персоналиям что? Враги, бывшие подельники?

Майский толкнул Денису по столу лист со списком фамилий:

- Сорок семь человек. К вечеру выпишу еще сотню. Проверять будешь?

- Если выберешь наиболее перспективных.

- Из каких соображений?

- Исходя из интуиции.

В кабинет заглянул капитан Кривошеев. Сегодня он почему-то пребывал в благодушном настроении и при виде Дениса не забился в конвульсиях.

- Что, слабо вашей частной лавочке без нашей профессиональной поддержки? - насмешливо поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, отвернулся к Майскому: - Тебе там какой-то крендель звонит, якобы у него есть информация по твоему делу.

- Какая информация, что он сказал? - насторожился опер.

- Сказал, что хочет встретиться с тобой лично на нейтральной территории. Еще перезвонит.

- Егор Трофимович, так я подежурю на вашем телефоне? - Майский охапками стал сгребать папки в сейф.

Только убедившись, что Денису без отмычки не добраться ни до одного оперативного документа, капитан вышел и позволил отлучиться Майскому.

Опер вернулся через десять минут:

- Перезвонил. Сипел, как туберкулезник, по-моему, абсолютно фальшиво - небось боялся, что наш разговор фиксируется. Вообще говоря, правильно боялся.

- И где он тебя ждет?

- Ну, все названные мною места он с ходу отверг. Говорит, встречаемся в первом дворе по Новобутовской улице через пятнадцать минут. Если я опоздаю хоть на минуту, он уйдет.

- Тоже мне конспиратор хренов!

- Во-во! Подобных деятелей нужно обкладывать наружкой и брать за жабры, не отходя от кассы, в воспитательных целях. А если он действительно такой крутой и сможет оторваться - делать соответствующие выводы. Но это в теории.

- А на практике?

- Свободных людей нет, Кривошеев из-за меня устраивать аврал не захочет. Скажет, мол, сомневаешься - сиди дома, не гуляй. Слушай, а может, ты подстрахуешь? - И, видя, что Денис сомневается, выложил козырный аргумент: - Тебя же перспективные фигуранты по делу интересуют?

- Допустим.

- Вот вернемся, допросим чеченца. Уточкин на меня этот допрос навесил. Уточкину не повезло - ему и досталось дело Лесникова по территориальности, поскольку он из Чертановской прокуратуры.

Роберт Ненашев. 27 марта

"Хилтон", украшенный флагами двадцати трех государств, напоминал рождественскую елку.

Предстоящая встреча с Наташей не сулила ему ничего хорошего, ибо на душе еще сохранился неприятный осадок от предыдущей. Роберт покосился на аккуратненькую урну у входа в отель и, с трудом поборов навязчивое желание избавиться от дискеты, шагнул в холл.

- Скажите, пожалуйста, в каком номере остановилась Наталья Волгина? - обратился он к невыносимо любезному портье.

- Она участвует в конгрессе или в медицинском симпозиуме? Видите ли, сэр, у нас в отеле одновременно проходят две очень представительные встречи и поэтому очень много гостей. - Портье пустился в объяснения, источая ослепительную улыбку. Судя по внешности и акценту, он был итальянцем, что извиняло его излишнюю словоохотливость и велеречивость.

- Она входит в состав делегации мэра Москвы Пирожкова, - перебил Роберт.

- Одну минутку… - Портье порылся в регистрационной книге и сообщил: - Делегация от московской мэрии занимает номера 612, 613 и 614-й.

Роберт повернулся было к лифту, но вдруг ему в голову пришла просто блестящая идея. Он вернулся к стойке:

- Простите, могу я кое-что оставить в камере хранения?

- Желаете арендовать сейф?

- Ну, пусть будет сейф, - пожал плечами Роберт.

Портье поставил на стойку плоский металлический ящик и вручил Роберту ключ:

- Номер вашего сейфа 342XS8.

Роберт запер дискету и, поблагодарив портье, взял со стойки лист бумаги и конверт со штампом гостиницы.

"В камере хранения лежит дискета, которую Вы обронили в самолете". Он написал первую фразу и задумался: как объяснить, кто он? И надо ли вообще объяснять?

Зазвонил телефон. Портье ответил с таким предупредительно любезным выражением на лице, как будто человек на другом конце провода мог оценить его по достоинству. Постепенно улыбка сползла с его лица, уступив место подозрению, возмущению, негодованию, испугу и, наконец, откровенной панике. Он с отвращением бросил трубку: