Привлекает тепло? Может, этот жилец тьмы и не нуждается в глазах, но тепло он ощущает. Я кое-что вспомнил. Так крошечные создания в подземных водах находят добычу — они улавливают тепло тела. Говорят, некоторые из них ощущают тепло ладони, поднесённой к скале возле их норки. Если этот зверь тоже охотится, ощущая тепло, его прежде всего должен привлечь фонарь… а теперь его привлечёт мой поясной фонарь.

Возможно, я смогу использовать фонарь, как это сделал Дайнан, если зверь на нас нападёт. Хотя как поднимать беспомощную девочку без света?

Фонарь Дайнана всё ещё горел, хотя и начал мигать. Эти фонари прочно сделаны, и зверь не смог его сломать. Увы, звуки доносились именно оттуда, со стороны фонаря.

Я не смог придумать, как поднимать Дагни и в то же время не оказаться совершенно безоружным. Рисковать я не стал. Была другая возможность — выманить зверя на открытое место и оглушить станнером. Но и тут я не был уверен, что станнер подействует, даже включённый на максимум.

Я осмотрел пояс Дагни. Девочка лежала лицом к стене, глаза её были открыты, но ничего не видели. Её фонарь оказался на поясе. Я отцепил его; Дагни продолжала лежать, пассивная, как игрушка.

— Послушай, Дайнан…

Очень многое зависело от того, что нам предстояло сделать. Если встреча со зверем, то в таком месте, которое я сам выберу, и подальше от детей. Я осветил подъём. Высоко над головой находилось самое близкое место, где я задержался при спуске. Оно было гораздо удобнее уступа, на котором я нашёл детей.

— Вот что мы сделаем. Я не могу рисковать, взбираясь с Дагни, пока она… больна… а этот зверь может напасть. Поэтому я подниму вас обоих туда. И оставлю вам фонарь. Берегите его. Потом опять спущусь и оставлю свой фонарь как приманку. Когда зверь набросится на него…

— Но у тебя нет ни бластера, ни лазера! — Голос Дайнана дрожал, но мальчик рассуждал логично.

— Нет. Но мой станнер настроен на полную мощность. Если я буду осторожен — а я буду, — он должен сработать. Просто мы не можем взбираться, пока это существо угрожает нам.

Я видел, как он кивнул, сжав в кулаке поясной фонарь Дагни. Фонарь самого Дайнана мигал всё чаще и чаще. Я прислушался, но звуки прекратились; я мог лишь надеяться, что зверь не подкрадывается бесшумно в темноте к добыче.

С огромным трудом я поднял Дагни на уступ. Это хорошо показало, что нельзя подниматься дальше с постоянной угрозой нападения сзади. Надо утихомирить «зверя» Дайнана перед дорогой назад.

Посадив Дагни спиной к стене, а Дайнана перед ней, я немного отдохнул, в то же время давая мальчику последние наставления.

— Я спущусь к твоему фонарю. А свой включу и укреплю на скале. Сам я буду между вами и зверем. Не включай фонарь Дагни. Это очень важно. Если зверь охотится по теплу, его вначале привлечёт мой фонарь, и его тепло скроет излучение наших тел.

— Хорошо, Вир.

Я протянул ему свою фляжку и припасы.

— Дай Дагни немного воды, если она сможет проглотить. Вот здесь чрезвычайный рацион. Попробуй её покормить. Вам нужно подкрепиться. Если какое-то время ничего не будешь слышать, не беспокойся. Возможно, придётся подождать.

«Но недолго», — подумал я, спускаясь к фонарю. Здесь так холодно, что дети долго не выдержат. Да и моё тело так онемело, что я сомневался, смогу ли драться.

Промежутки между вспышками фонаря, брошенного Дайнаном, становились всё дольше. Да и светил он всё слабее. Я с осторожностью крадущегося охотника подошёл к нему; на поверхности легче скрываться. Продолжающаяся тишина беспокоила меня: воображение рисовало зверя Дайнана, притаившегося где-нибудь в ущелье, следящего за каждым моим движением и готового в любую секунду напасть раньше, чем я смогу использовать своё оружие, может быть, вообще бесполезное.

Закрепив свой фонарь между камнями, я скорчился, целиком обратившись в слух. Холод сковывал, притупляя чувства. А может, мне это казалось со страху. Время от времени приходилось шевелиться, чтобы не затекло тело, ведь тогда бы я совсем не смог двинуться. Циферблат на часах виден не был, и потянулось бесконечное ожидание в мучительном напряжении.

Без малейшего звука — в одно мгновение зверь оказался здесь! Он стоял, слегка склонив голову набок, повернув рыло к фонарю, опустив плечи; похожие на листья полоски шкуры колебались и застывали в направлении света — или меня, стоявшего рядом.

Существо было мертвенно-бледного цвета. Дайнан сказал правду: на голове «зверя» имелись два небольших возвышения — вероятно, на месте глаз, от которых эволюция отказалась за ненадобностью тысячелетия назад. Как такое большое животное находит здесь себе пропитание? Я всегда считал, что пещерная жизнь миниатюрна, и самые большие живые существа здесь — слепые рыбы. Но это было ростом с меня. К тому же было ясно, что оно всегда передвигается на двух ногах: передние конечности гораздо слабее задних; существо прижимало их к животу.

Жуткое впечатление усиливалось сверхъестественной худобой животного. Все его конечности — угловатые кости, обтянутые чешуйчатой шкурой; голова — череп, едва прикрытый плотью; а всё тело было таким тощим, будто животное умирало с голоду. Но двигалось оно энергично, без признаков слабости: должно быть, крайняя худоба — его естественное состояние.

Стоя на задних лапах, оно казалось страшнее, чем если бы передвигалось на четырёх. Мы связываем двуногое передвижение с разумом, хотя это далеко не всегда так. Складывалось впечатление, что мне противостоит не безмозглая тварь, а повелитель подземелья, подобно тому как люди — повелители поверхности.

Но для подобных размышлений не было времени. Слепая голова рывками поворачивалась направо и налево, но всегда в направлении фонаря. Голова с длинным узким черепом и маленькой пастью, окружённой единственном на всём теле избытком плоти — своеобразным вытянутым утолщением.

Похоже, оно обычно всасывает пищу, а не кусает её зубами. В целом это было кошмарное зрелище.

Вдруг, без всякого предупреждения, оно прыгнуло. Мой ответ запоздал на одну-две секунды. Вероятно, меня отвлекла необычная наружность животного. Это мне дорого обошлось. Я прицелился в голову и нажал курок: известно, что голова — наиболее уязвимое место для станнера. Но оказалось, что то, что верно для всех живых существ, здесь неверно. Я даже не заметил, как оно изменило направление прыжка. Но теперь оно устремлялось не к фонарю, а ко мне. А передние лапы, казавшиеся такими слабыми сравнительно с мощными задними, готовы были схватить и рвать меня когтями.

Я снова направил луч в голову, но не остановил животное. Оно вскочило на камни, за которыми я прятался, и уже готово было ударить меня. Слепота, казалось, ничуть не мешала ему знать, где я нахожусь.

Мне повезло: когти лишь разорвали комбинезон, оставив кровоточащие царапины. Спасло меня то, что камни под животным закачались, и оно должно было удерживать равновесие. Я бросился направо и покатился за грудой камней. Теперь зверь находился между мной и детьми. Расправившись со мной вторым или третьим ударом, он займется ими. Надо увести его от выступа. Не хотелось думать, сколько я продержусь в этой отчаянной игре.