— За нашу встречу, Миша.

Мы первый раз за вечер чокнулись.

— Да, Анжелика. За нашу встречу, — в моем голосе не было прежней уверенности.

— Ответь мне на один вопрос. Тебе он может показаться нескромным, но все же я задам его. Только не лукавь и не строй из себя строптивца. Ты ведь хочешь меня? — вопрос был задан безапелляционным тоном.

Обычно все начиналось по-другому. Ну, не так резво. С ответом я помедлил:

— Отрицательно на твой вопрос мог бы ответить импотент или педераст… Маленький мальчик засмущался бы и застенчиво промолвил «не знаю». Древний старик задохнулся бы от счастья… Я не импотент, не пидор, не мальчик, и до старости мне еще далеко.

— Значит, пошло, но оригинально упакованное «да». А знаешь, ведь я тоже хочу тебя. Но… Есть одно маленькое «но». Я должна испытать оргазм.

— А его не нужно испытывать. Его получать нужно.

— Не перебивай, пожалуйста. Так вот. Я не сомневаюсь, что ты опытный и страстный любовник. Я почему-то уверена, что своими ласками ты можешь довести меня до безумия.

Но ведь оргазм должен быть не только физическим. Да… это сладкие волны, обволакивающие все тело, это приятные судороги, этот океан блаженства. Но… Этого мало. Есть еще и моральный оргазм. Когда ты чувствуешь не только горячую плоть, но и душу, когда блаженство продолжается дольше. Ты когда-нибудь испытывал моральный оргазм, Мишка?

— Да. Когда шайбы в ворота забивал, из-под шлема так и текло.

— Не пошли. Тебе это не подходит — раз. В душе ты не такой — два. Способ этой защиты вышел из моды — три… Так вот. Я не могу без морального оргазма. И боюсь, что, если лягу с тобой в постель сегодня, мне будет не дано его испытать во время нашей первой близости. А это страшно. Это может даже оттолкнуть. В одной составляющей этого сладострастного чувства я уверена. А во второй, увы, нет. А я должна испытать оргазм в полной мере. И, обязательно, моральный. Я тонкая натура.

— Я тоже тонкая, и я уже испытал. Только виртуальный. Я мысленно кончил. И вообще я хочу спать.

— Грубо и снова пошло. Постели мне, пожалуйста.

— Белье — в шкафу. Подушки и одеяло — там же. Спокойной ночи, Анжелика.

Форменная садистка. Ей нужен моральный оргазм. У нее тонкая натура. Наверняка перед сном будет мастурбировать. Ну, ничего. В левый кулак нужно сжать волю, в правый — член. Сжать и заснуть.

Перед сном я долго ворочался. Заснул на спине. Мне снились оранжевые мышки в черную полосочку. Они водили хороводы, грызли сервелат и занимались любовью. Они звали меня к себе. Зоофилическое путешествие по тайникам человеческого сознания…

Открыв глаза, я увидел стоящую в изголовье кровати Анжелику. У девушки был тяжелый взгляд. Она разбудила меня глазами. Часы показывали девять. Сонным голосом я пробормотал:

— Может, приляжешь, Анжел? Еще спать и спать можно. Я тебя побаюкаю, сказку расскажу…

— Я хочу ку-у-ушать. А у тебя в холодильнике только яйца.

Надо же. Фантастический аппетит. Не успела проснуться и уже влезла в холодильник.

— М-да… И те, что в холодильнике, не болят. Им холодно, и они не болят. У тех яиц анестезия. А у меня не яйца, а колокола.

— Ну сколько можно пошлить, Мишка? Я правда хочу есть, — канючила Анжела.

— Значит, поедем есть.

Я мысленно прикинул, где могут кормить в такую рань. Тем более в воскресенье. Только в гостиницах. Но там шведский стол для постояльцев… Еще в эти часы завтракают в тюрьмах и больницах. Тьфу-тьфу-тьфу… Вспомнил про ресторанчик «Стабурагс». Настроение было не воскресным. Член гудел и делал зарядку, играя с кровопритоком. Хотелось спать. По дороге я чуть не врезался в ограждение. Анжелика сказала, если я буду вести себя так всю неделю, она разочаруется в женихе. Она собирается ошиваться здесь целую НЕДЕЛЮ!..

«Стабурагс» был открыт. Заведение в стиле придорожной харчевни времен Лифляндского герцогства. Стены и полы — из дерева. Потолок — из соломы. На полках — дубовые венки и фотографии умирающих от воспаления альвеол хористов. По залу ходили русские официанты в латышских национальных костюмах. Звучали языческие песнопения в режиме нон-стоп. Но кормили в «Стабурагсе» отменно.

— А ничего местечко. В центре Праги есть похожий кабачок. Но он посолиднее.

— Я и не сомневался. Удивительно, что не в центре Москвы.

Поесть Анжелика была горазда. Заказала порцию свиных ребер. Набрала салатов. На десерт попросила хлебный суп. Мне-то не жалко, но для завтрака более чем солидно. Но лучше пусть ест. Пусть много ест. Она ведь голодная. Компенсирует недополученные оргазмы свининой.

— А почему у тебя нет собаки, Мишка?

— Держать собаку в квартире — безнравственно и жестоко. Это же не безмозглые хомяки и попугаи. У собак в квартирах суставы затекают, воздуха им свежего мало. А потом, я не люблю борщи и котлеты с шерстью.

— А у меня есть собака.

— Бультерьерчик, небось?

— Нет. Мопсик. Мой лапушка Энтони. Ты не представляешь, какой он славный. И самый-самый модный во дворе.

— В смысле — модный? Стрижка?

— Не-е-е-т. Вот недавно моя подружка прислала ему из Италии комбинезончик от «Valentino» за триста долларов. А я прикупила ему бантик от «Laura Biaggiotti» за сто пятьдесят. Представляешь, желтый комбинезон, желтый бант в белый горошек и такая симпотная мордашка. Все оборачиваются, когда мы гулять выходим. Мой пупсичек скучает без мамочки Анжелы. Скулит мой пушистый Энтонюсенька!

Я чуть не подавился отбивной и обжег язык:

— Главное, чтобы не сдох… Значит, стильный мопс, да?.. Слушай… Голодные шахтеры сидят у Белого дома и молотят по асфальту касками. Им нечем кормить детей. О себе они уже давно забыли. Работяги на заводах месяцами не получают зарплату и объявляют голодовки.

В школах не хватает учебников, а беспризорников стало больше, чем их было в послевоенные годы. На Дальнем Востоке люди топят в квартирах буржуйки. У банков — толпы кинутых вкладчиков… И знаешь, почему? Да потому что хек — по двести пятьдесят долларов за порцию; храм Христа Спасителя — с сауной и баром; и уебищные карлики с приплюснутыми харями — в комбинезонах от «Valentino»; потому что президент некогда великой державы жрет водку и ссытся в штаны; потому что патриарх всея Руси раздает ордена Андрея Первозванного и Александра Невского братве и педерастам; потому что Москву превратили в гнусный отстойник, в крысиное логово; потому что пидоры напоказ выставляют свои мерзкие жопы на телеэкранах, а, как вы любите говорить, «знаковый режиссер» п-здит с экрана о возрождающейся России и монархии, снимая дешевый лубок! Вот, сука, твои комбинезоны от «Valentino» в подарок от подружки, которая сосет член престарелого Джузеппе! И бантики, которые давно пора менять на столыпинские галстуки!

— Ты с ума сошел… На нас смотрят люди… Ты ненормальный.