– Вы думаете?..

– Просто сядьте на свое место, и к тому времени, как дворецкий вернется сюда, мы успеем завязать вежливую беседу.

– Я не смогу, – еле слышно прошептала Белл.

– Почему же?

Белл опустилась на стул и уставилась на носки туфель.

– Потому, что каждый раз глядя на вас, я вспоминаю, как вы обнимали меня.

Сердце Джона глухо ударилось в груди. Он глубоко вздохнул, борясь с растущим и мучительным желанием вскочить с дивана, схватить Белл и овладеть ею прямо здесь. К счастью, от необходимости отвечать на откровенное замечание Белл его избавил негромкий стук в дверь.

Вошел Норвуд, неся поднос с чайной посудой и печеньем. Поблагодарив дворецкого, Белл стала разливать чай. Джон заметил, как у нее трясутся руки. Он молча взял предложенную чашку и сделал глоток.

Белл потягивала чай, досадуя, что дрожь в руках никак не утихает. Не то чтобы она стыдилась – она была просто потрясена собственными ощущениями.

– Пенни за ваши мысли, – вдруг предложил Джон.

Белл взглянула на него поверх чашки и улыбнулась.

– Они стоят гораздо дороже пенни.

– Тогда как насчет фунта.

Секунду Белл обдумывала, стоит ли признаваться Джону в своих мыслях. Но это размышление продолжалось всего секунду. Мать приучила ее к сдержанности.

– Я размышляла, стоит ли пролить чай на вашу ногу немедленно или лучше дождаться, когда он немного остынет.

Джон вытянул раненую ногу и оценивающе оглядел ее, делая вид, что всерьез обдумывает заявление Белл.

Белл с коварной усмешкой взялась за чайник.

– Если этот способ подействует, в медицине произойдет настоящий переворот. – Она склонилась над вытянутой ногой, и на секунду Джону подумалось, что Белл действительно решила облить ее чаем. Но в последний момент она перехватила чайник другой рукой и поставила его на стол.

– Дождь усиливается, – заметила она, выглянув в окно. – Вам придется повременить с отъездом домой.

– Полагаю, мы найдем себе занятие.

Одного взгляда в лицо Джона Белл хватило, чтобы безошибочно понять, какое занятие он имеет в виду. Белл была бы не против, но слишком были велики шансы, что Алекс или Эмма застанут их, а Белл меньше всего хотелось попадать в неловкое положение перед кузенами.

– Пожалуй, – наконец произнесла она, – мы могли бы выбрать иное занятие.

Лицо Джона стало таким разочарованным, что Белл едва сдержала смех.

– И чем же вы предлагаете заняться?

Белл отставила чашку.

– Может, потанцуем?

Джон медленно, словно во сне, опустил чашку на стол.

– Белл, – наконец заговорил он, – вам следует знать: танцевать я не умею.

– Вздор. Танцевать умеют все. Надо только попробовать.

– Белл, если это не шутка…

– Разумеется, нет, – торопливо прервала она. – Я помню о том, что вы ранены в ногу, но, по-видимому, рана не мешает вам ходить.

– Я научился передвигаться достаточно быстро, но, боюсь, грации мне недостает. – Джон провел ладонью по ноге. Кошмарное видение самого себя, неуклюже ковыляющего по полу, предстало перед его глазами. – Уверен, мы могли бы развлечься, не выставляя меня на посмешище. Кроме того, у нас нет музыки.

– М-да, это, и вправду, серьезный довод. – Белл обвела комнату взглядом, пока ее глаза не остановились на пианино в углу. – Очевидно, у нас есть два выхода. Во-первых, я могла бы попросить Эмму спуститься и поиграть нам, но она никогда не блистала музыкальными способностями. Такого аккомпанемента я не пожелала бы и злейшему врагу, – она лучисто улыбнулась, – а тем более добрым друзьям.

Эта улыбка поразила Джона в самое сердце.

– Белл, – мягко возразил он, – аккомпанемент нам не поможет.

– Узнать это наверняка можно, лишь предприняв попытку. – Белл поднялась и оправила платье. – Итак, мы пришли к выводу, что Эмма за пианино – не лучшее из решений, и потому мне остается только петь.

– А вы умеете?

– Петь?

Джон кивнул.

– Вероятно, ничуть не хуже, чем вы танцевать.

– В таком случае, миледи, мы окажемся в весьма затруднительном положении.

– Я пошутила. Конечно, я не оперная примадонна, но изобразить простенькую мелодию я в состоянии.

Будь, что будет, подумал он, но сегодня она принадлежит ему, и пусть это станет подарком судьбы. Джон поднялся, решившись вкусить сомнительных райских благ.

– Надеюсь, у вас хватит такта не морщиться, если я наступлю вам на ногу.

– Не беспокойтесь, милорд, я постараюсь не морщиться и не вскрикивать. – Повинуясь порыву, она быстро приподнялась на носках и поцеловала Джона в щеку, прошептав: – Я довольно твердо держусь на ногах.

– Ради вашего блага я надеюсь на это.

– Итак, какие же танцы вы знаете?

– Никаких.

– Никаких? Чем же вы занимались в Лондоне?

– Я никогда не посещал балов.

– Ах вот как… – Белл прикусила нижнюю губу. – Значит, предстоит задача потруднее, чем я предполагала. Но не тревожьтесь: уверена, вы с ней справитесь.

– Полагаю, уместнее было бы спросить, справитесь ли с такой задачей вы.

– Несомненно! – с беспечной улыбкой отозвалась Белл. – Можете мне поверить! Пожалуй, мы начнем с вальса – все другие танцы были бы слишком замысловаты и быстры для вашей ноги. А может, я и ошибаюсь. Вы сами только что признались, что способны передвигаться довольно быстро.

Джон подавил усмешку.

– Вальс будет в самый раз. Только объясните, что я должен делать.

– Положите руку вот сюда – так, как я показываю. – Белл взяла его руку и положила на свою тонкую талию. – А я положу руку вам на плечо – видите? М-да, а вы весьма высоки ростом.

– Это комплимент?

– Разумеется! Хотя будь вы чуть пониже, я бы не возражала.

– Как отрадно знать об этом!

– Вы решили поддразнить меня?

– Самую чуточку.

Белл бросила на него насмешливый взгляд.

– Ладно, «самую чуточку» насмешек мне не повредит, но не вздумайте зайти слишком далеко! Я чрезвычайно обидчива.

– Постараюсь сдерживаться.

– Благодарю вас.

– Хотя временами это удается мне с трудом.

Белл шутливо шлепнула его по груди и возобновила урок танцев.

– Перестаньте! А вторую мою руку возьмите вот так. Чудесно! Итак, мы приняли необходимую позу.