– Еще ближе.

Теперь она оказалась прямо напротив лорда Джонатана.

– Я знаю, что вам холодно, страшно и очень одиноко. – Он говорил тихо и чуть хрипло. Роскошная сеть его слов оплетала ее так же крепко, как охватывает добычу силок охотника. – Достаточно только протянуть руку – и вам будет тепло, спокойно и больше не одиноко.

Ей хотелось ответить, что она привыкла к одиночеству, особенно в последний год, после того, как ее милая, нежная Анни умерла от чахотки.

– Не бойтесь жизни, Элизабет.

Ее сестра не боялась жизни и все равно так мало ее видела!

Элизабет решилась – и положила руку в перчатке на руку лорда Джонатана. Только самые кончики пальцев… но это было началом. А потом она подалась к нему, глубоко вздохнула и положила голову ему на плечо.

Он был сильный и надежный. Ровное и мощное биение его сердца у нее под щекой внушало уверенность. Он был человеком из плоти и крови, как все, и в то же время он был непохож на всех остальных людей. Как он и обещал ей, тепло его тела согрело ее. Руки, которыми он обхватил ее, придали ей сил. Она удовлетворенно вздохнула.

Прошло несколько минут, и Элизабет тревожно шевельнулась, ощутив, что между ними что-то изменилось. Лорд Джонатан больше не успокаивал ее. Она ощутила странно жесткий бугор, образовавшийся в его брюках. А когда она случайно прикоснулась к этой непонятной выпуклости, там что-то зашевелилось! Из груди лорда Джонатана вырвался глухой стон.

Она поспешно отступила.

– Милорд?

Он резко и яростно бросил:

– Что?

– Что это, милорд?

– О чем вы? – процедил он сквозь зубы, словно страдал от боли.

Элизабет боялась спрашивать дальше. А что, если у лорда Джонатана какой-то ужасный недуг, о котором не принято упоминать в обществе? Да, конечно, она заметила его недуг только в ту ночь, когда они были вдвоем на палубе «Звезды Египта»! В остальное время лорд Джонатан казался совершенно нормальным.

Проклиная собственную неосведомленность, она неуверенно продолжила:

– Это потому, что я распутница, милорд?

Он шумно втянул в себя воздух:

– Вы не распутница, Элизабет. По-моему, я вам уже об этом говорил.

Она густо покраснела от стыда.

– Но этот странный… недуг, который вас настигает… Я не могла не заметить, что это случается только тогда, когда мы с вами остаемся вдвоем.

Он проговорил, не скрывая досады:

– Вас что, вообще ничему не учат?

Моментально возмутившись, она ответила:

– Конечно, учат! Меня учили читать и писать, преподавали историю и географию, латынь и французский язык.

– И?..

Элизабет не понимала, что ей надо сказать еще. Она ответила первое, что пришло в голову:

– Матушка научила меня, как разливать чай, как сидеть за столом, как понемногу пить шампанское (хотя мне не разрешается пить вино, пока меня не начнут вывозить в свет), как определить качество жемчуга, как положено есть птицу…

Лорд Джонатан прервал ее перечень:

– А чему они учат вас в отношении мужчин?

– Мужчин, милорд?

– Да, мужчин!

– Ничему, милорд.

Он застонал:

– Вот этого я и опасался. Чертовы ханжи!

– Сэр!

– Да, ханжи!

– Кто ханжи, милорд?

– Все общество. Особенно светское общество в Англии, – сказал он полным укоризны голосом. Он осуждал их всех без разбору!

Она попыталась догадаться, что стало причиной его осуждения.

– Боюсь, что я не понимаю вас.

Джонатан Уик стоял, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока, – она вспомнила шекспировское сравнение мужчины с Колоссом.

– Вам не рассказывали о том, что происходит между мужчиной и женщиной?

– Только то, что женщина должна во всем подчиняться мужу. – Она сразу же добавила: – Правда, я не видела ни одной женщины, которая бы на самом деле так поступала.

Он презрительно фыркнул:

– Понимаете ли вы, что значит заниматься с мужчиной любовью, Элизабет?

Ей казалось, что она вот-вот задохнется.

– Понимаю.

– И что же это значит?

Она почувствовала, что краснеет еще сильнее.

– Это значит, что мужчина и женщина целуются. И может быть, обнимают друг друга.

– Вот так? – Лорд Джонатан шагнул вперед и сильными руками обхватил ее талию. А потом он склонил голову и прикоснулся к ее губам – быстро, легко, нетребовательно – после чего выпрямился и посмотрел ей в глаза. – Это мы сейчас, по-вашему, занимались любовью?

– Кажется, нет, милорд, – ответила она, с трудом выталкивая слова из внезапно пересохшего рта.

Он властно привлек ее к себе. Его рука начала скользить по ее плечу. Пальцем он проследил линию ее нижней губы. Ее губы невольно полуоткрылись.

– А так мы занимаемся любовью?

Она отрицательно покачала головой, хотя уже не была уверена в правильности своего ответа.

Он зарылся лицом в ее волосы, и Элизабет поняла, что он вбирает в себя ее аромат. У нее оборвалось сердце и задрожали колени, а всякая способность здраво мыслить исчезла.

Ей что-то нужно было от лорда Джонатана, но в ее словаре не было для этого слова. Она была на пороге какого-то открытия. Ей казалось, что она стоит на краю огромной пропасти и вот-вот в нее сорвется. Напряжение было невыносимым.

– Лорд Джонатан…

– Джек, – напомнил он.

– Джек, пожалуйста!

– «Джек, пожалуйста» что?

– Не знаю. Просто пожалуйста.

Она была в смятении. Ей хотелось большего – но чего?

– Благословенная Баст! – воскликнул он, снова обхватил ее талию и приподнял так, что ее лицо оказалось на одном уровне с его лицом. – Эти ханжи должны были бы, черт возьми, учить вас, английских девиц, чему-то полезному, хотя бы для того, чтобы вы знали, как о себе позаботиться!

С этими словами он немного встряхнул ее.

Она громко ахнула.

– Посмотрите на меня, Элизабет, – приказал он таким тоном, что ей и в голову не пришло ослушаться.

Она неохотно подняла взгляд и посмотрела прямо ему в глаза:

– Да, милорд.

Чуть помедлив, он решительно произнес:

– Ради вашего же блага я намерен заняться вами и научить тому, что надо знать про мужчин и женщин.

Она чуть не задохнулась. Разве он уже не «занялся» ею?