– Да. Я не могу тут остаться, пустив все на самотек. Я должна что-то сделать. Неужели ты не понимаешь?

Лиззи всматривалась в лицо Чико, стараясь прочесть на нем понимание и сострадание. Но тщетно. Оно оставалось непроницаемым.

– Значит, уезжаешь.

– Я должна.

– Я буду по тебе скучать.

Она не ожидала услышать от него таких слов.

– Неужели?

– Конечно. Не хочешь рассказать о своих проблемах подробнее?

Но Лиззи и сама точно не знала, что происходит в Роттингдине. Ей стало больно от мысли, что, как бы хорошо им с Чико ни было вместе, скорее всего, они больше не увидятся. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, и, когда он наклонился к ней, Лиззи отпрянула, прижавшись спиной к двери. Это не остановило Чико. Он схватил Лиззи за волосы, запрокинул ей голову и накрыл ее рот своим. Все мысли на мгновение испарились. Поцелуи этого мужчины были для Лиззи словно наркотик. Но почти сразу ее охватило тоскливое ощущение, что это – их прощание навсегда.

– Ты позволишь мне тебе помочь? – спросил Чико после поцелуя.

– Даже не знаю, чем ты можешь быть тут полезен, – призналась Лиззи.

– Деньги могут многое.

– Нет, – покачала она головой. – Я должна сама разобраться со своими проблемами.

– Это может оказаться нелегким делом.

– Жизнь вообще сложная штука.

– Будет гораздо легче, если ты позволишь другим тебе помочь.

– Что ты имеешь в виду?

– Хочу сказать, что у меня есть люди, которые могли бы вместо тебя приглядеть за всем в Шотландии, а ты бы пока закончила учебу. Не забывай, что без моего диплома у тебя мало шансов преуспеть в бизнесе.

Лиззи терпеливо его выслушала, а затем решительно ответила:

– А эти твои люди будут держать за руку мою бабушку на смертном одре? Они объяснят нашим фермерам-арендаторам, почему их вдруг лишили их домов? Нет, Чико. Это могу сделать только я.

– Прямо сейчас? Глухой ночью?

– Как можно скорее.

– И как долго ты будешь отсутствовать?

– Столько, сколько потребуется. – Она даже не была уверена, вернется ли вообще. Наверное, у нее не останется денег на авиабилет после того, как будут оплачены все необходимые счета.

– Но у тебя здесь есть обязательства.

Лиззи посмотрела Чико в глаза. Неужели он ее не понял? А может, уже прикидывает, кто сможет занять ее место на курсе и возглавить команду в ответственном матче?

– Мне очень не хочется уезжать.

– Ну так оставайся. Ты – капитан команды. Не покидай своих товарищей в трудный момент и не теряй шанс закончить учебу.

– Кое-что важнее амбиций, в том числе жизнь моей бабушки.

Чико придвинулся ближе, уперся кулаком в дверь и заглянул Лиззи в глаза:

– Твоя бабушка хочет, чтобы ты доучилась, так ведь, Лиззи?

– Я нужна ей. Семья всегда должна быть на первом месте. Наши арендаторы тоже для меня словно члены семьи, и меня заботит, что с ними будет.

Чико вспыхнул:

– Ты говоришь мне о семье?

– Да, и не боюсь поднимать эту тему. Надеюсь, ты поймешь, что я больше не живу прошлым.

Покачав головой, Чико поджал губы, не соглашаясь.

– Я скажу тебе, что я понял. Я понял, что такое семья и как она может разрушить твою судьбу. Почему бы твоим родителям не сделать что-нибудь полезное хоть раз в жизни?

Лиззи рассмеялась:

– Не думаю, что они собираются этим заняться. А ты как полагаешь?

Они оба знали ответ на этот вопрос.

Чико рассказывал когда-то Лиззи о своем ужасном детстве в трущобах. И вот, пройдя через такое, он оказался втянутым в омерзительные интриги ее близких.

– Ты был прав, когда говорил о том, что родители пренебрегали мной. Если бы не дружба с Дэнни, вообще не знаю, что со мной было бы. Дома я всегда забивалась подальше от всех в какой-нибудь угол, никому не доверяла. А потом в Роттингдин приехал ты. Наверное, я почувствовала в тебе родственную душу, потому что ты был первый, кому я открылась по-настоящему. Но та девочка, которую ты помнишь, – это уже не я. Я изменилась. Моя бабушка научила меня снова доверять людям и жить не по чужой указке. Я никогда не забуду того, что она для меня сделала.

– Того, что она сделала для нас двоих.

– Так ты не забыл?

– Как я мог? Ведь твоя бабушка и Эдуардо спасли меня. Когда я услышал, в чем твоя мать меня обвиняет, я сперва был ошеломлен, а потом разозлился и почувствовал себя так, словно я опять тот десятилетний пацан с пушкой в кармане, жаждущий мести. Но когда ярость схлынула, я ощутил свое бессилие защититься от обвинений. Уверенный, что ты меня хорошо знаешь и поймешь, что меня оклеветали, я написал тебе письмо. А ты не ответила на него. Вот тогда я и научился скрывать свои чувства.

– Я не получала никаких писем, – тихо сказала Лиззи.

– Это все твоя мать, – заявил Чико голосом полным гнева из-за того, что этот поступок привел к потере столь многого: их дружбы, доверия. – Серена уничтожала мои письма, чтобы они до тебя не дошли.

– Мы не знаем этого наверняка.

– Это она, – яростно возразил Чико. – Больше некому.

Лиззи опустила голову, задумалась на минуту, а потом спросила:

– А разве это имеет значение?

– Для меня? Конечно! – горячо воскликнул Чико. – В тех письмах я изливал тебе свою душу. – Заметив, как просветлело ее лицо, он добавил: – Ну, душу подростка, но все равно…

– Ты был прав, когда просил меня заступиться за тебя, – твердо сказала Лиззи. – И я бы обязательно это сделала. Если бы знала. – Теперь она смотрела на него с состраданием, словно тоже ощущая то огромное разочарование, которое он испытал двенадцать лет назад.

Только подумать, что отняли у нее ее родители! Нет, не только его письма, но и ее невинность ребенка, свободу, наслаждение детством. До сих пор Чико было невыносимо горько думать о том, как легко Лиззи могла стать жертвой развращенности ее родителей. И ему, и Лиззи нужно за многое благодарить ее бабушку.

– Если ты чуть-чуть подождешь, я полечу в Шотландию вместе с тобой.

Лиззи удивленно уставилась на него. Неудивительно. Чико и самому было в новинку открыто выражать свои чувства, но известие о плохом самочувствии вдовствующей герцогини его проняло.

– Я очень благодарен твоей бабушке. Своим успехом я обязан не только Эдуардо, но и ей. Она научила меня, как отличать хороших людей от плохих, и я тоже должен быть рядом с ней в это трудное для нее время.

– Но разве ты можешь сейчас уехать? Скоро Рождество. А вскоре после Нового года состоится выпускная церемония, на которой ты должен присутствовать, потом товарищеский матч. Но пока все это закончится, может быть уже слишком поздно. Извини, но я не могу тебя ждать. Мне надо ехать прямо сейчас. Можно одолжить у тебя один из джипов?