не хочу, и у меня есть путь избавления от этого. Если ты хочешь выслушать, я скажу.

Ян тихо кивнул:

— Я слушаю вас.

Кардинал сказал:

— Я хочу, чтобы ты убедил Братьев обратиться в веру и вернуться к папе. Подчинитесь, и Бог спасет вас. Призови их, и они тебе поверят. Если обратитесь, вы немедленно вернетесь на родину, получите возможность жить и творить, наслаждаться всеми радостями жизни. Вы страдаете, потому что Бог вас наказывает. Я страдаю вдвойне, ибо я рука Бога и вынужден причинять вам страдания. Помоги мне исправить все. Убеди свой народ обратится в католичество, и ты спасешь всех. Бог наказывает вас, еретиков, за то, что вы не повинуетесь. Подчинись ты, и за тобой последуют другие. Тем самым вы вернете себе любовь Бога и папы, его наместника.

Ян ответил:

— Я вам не верю. Вы ведете войны ради богатства и власти, а не для спасения наших душ. Я верю, что Христа надо искать в своем сердце, а не в церкви. И в этом никто не сможет меня разубедить даже под страхом смерти. Но вас я тоже понимаю, ведь если люди найдут Христа в своих сердцах, то кто же будет платить вам за искупление грехов? Вам нужен мир, погрязший в грехах, а нам нужен мир праведников. И нам не нужны награды земные. Сейчас начинается наш собор, где будет решаться судьба беженцев. Идите и выступите перед ними сами. Сами предложите ваш план спасения.

Лохелиус ответил:

— Меня они не послушают, ибо слишком перевозбуждены. Но послушают вас. Потому я и здесь. Но даже если бы они меня послушали, у меня нет такой силы убеждения, как у тебя.

Ян отвечает:

— Христос — спаситель всех. Но Он спасает тех, кто не отрицает его. А вы именно отрицаете и призываете нас сделать то же.

— Я призываю вас к спасению. Иначе я буду вынужден сделать то, чего я никак не хотел.

Ян замолк. Он понял, что это очень серьезная угроза, однако, в его сердце было спокойствие и умиротворение. Он знал, что нечего бояться, кроме Бога. Его Магдалена и дети счастливы у Бога. Все хорошо! И он ответил:

— Не врите, кардинал, вы не будете делать того, чего не хотите.

Кардинал ответил раздраженно:

— Ты меня разочаровал. Хочу, чтобы ты помнил. Я тебя не оставлю и буду преследовать всю твою жизнь, чтобы ты не отравил своей ересью народы. Вижу, твои рукописи спасены каким-то чудом, но твоим идеям не суждено распрост — раниться. Это обеспечу я.

Сказав это, кардинал вышел из шалаша.

Близнецы склонили головы перед ним.

Тут же его ожидал Флуктус.

— Пастор, — сказал ему кардинал, — переговоры провалились. Отнеси мое послание старейшинам.

Флуктус молча подчинился и направился к часовне со свитком в руках.

Народ все еще пел:

«Господи помилуй, господи прости.

Помоги мне Боже, крест мой донести.

Ты прошел с любовью свой тернистый путь,

Ты нес крест безмолвно, надрывая грудь…»

6. Общий собор

«И за нас распятый, много ты терпел.

За врагов молился, за врагов скорбел…»

Народ продолжал петь, когда из часовни вышли старейшины. Они разместились по правую сторону от ораторского пьедестала. Председатель Братского Единства, архиепископ Кирилл, подозвал Ланецкого и сказал ему:

— Начинай, а мне дай слово в самом конце.

— Хорошо, — ответил Ланецкий и, заметив графа рядом с собой, спросил его, — Ян не появлялся?

— Нет, — ответил граф, — заточил себя в шалаше. Мне сходить к нему?

— Он сам должен разобраться со своей душой. Надеюсь, он справится. Я хочу вначале дать слово вашему величеству, чтобы вы сообщили людям обстановку, все как есть. Затем общими усилиями мы примем решение. Надеюсь, что оно окажется мудрым.

Ланецкий поднялся на пьедестал и сказал во всеуслышание:

— Братья мои, да хранит нас всех Господь — великий во веки веков!

Площадь отозвалась:

— Аминь!

Затем Ланецкий продолжил:

— Этой ночью, с Божьей помощью, мы должны принять судьбоносное решение. Как нам перенести тяжелый удар судьбы, нанесенный нашему мирному народу вражеским мечом? Для начала предоставляю слово его величеству, графу Жиротинскому, нашему благодетелю и покровителю, который сообщит нам некоторые известия об обстановке на сегодня. Он высказывается от имени мирян, крестьян, ремесленников и представителей всех гильдий. Напомню правило нашего собора. Если вы согласны с выступающим, можете поддержать его в любое время. Если же имеете что — либо против, то дождитесь окончания речи и высказывайтесь после. В конце я сообщу, к чему пришел совет старейшин, и тогда уже примем решение всеобщим голосованием, ибо мы — братья.

Взоры всех обратились к графу. Он поднялся на пьедестал и сказал:

— Братья, нам всем сегодня очень тяжело. Жестокая война уносит жизни наших земляков, мы теряем близких. Иногда кажется, что это все происходит не с нами, однако, реальность суровая. Вы знаете, что дворяне Богемии пригласили Фридриха из Пфальца, желая видеть его своим королем, так как он покровительствует всем протестантам. Преподобный Кирилл короновал его, но Бог распорядился иначе, против нас восстал император Фердинанд, и мы были разбиты при Белой горе. В этой битве пали тысячи героев. Последний из них, герой Подебрад, погиб на наших глазах. Его исповедовал Ян. Теперь у нас больше нет воинов, которые защитили бы нас. Царство им всем небесное…

Граф перекрестился, а за ним перекрестились и все собравшиеся.

Затем граф продолжил:

— Фридрих был вынужден бежать, а наши дворяне были приговорены к смерти. Палач Мылдарж казнил 27 из них на Староместской площади в Праге, и теперь их головы вывешены в железных сетках на мостовой башне Карлова моста, в назидании тем, кто осмелится восстать против католической церкви и против кровавого