От взрыва пострадал кучер Птицын, получивший лёгкие поранения, и дворник генерал-губернаторского дома, получивший ушибы. Часовой, стоявший на углу генерал-губернаторского дома за рогаткой, оглушён вследствие повреждения барабанной перепонки, и один из прохожих получил ожог под глазом и ожог уха.

В окнах генерал-губернаторского дома выбиты стёкла в IV этаже; в нижнем этаже пострадали больше наружные стёкла, а в верхнем – внутренние. В коляске найдено золотое оружие Дубасова».

По печальным для них итогам покушения на адмирала Дубасова эсеры выпустили следующее воззвание: «Партия социалистов-революционеров. В борьбе обретёшь ты право своё! 23 апреля, в 12 час 20 мин дня, по приговору боевой организации партии социалистов-революционеров, была брошена бомба в экипаж московского генерал-губернатора вице-адмирала Дубасова при проезде его на углу Тверской улицы и Чернышёвского переулка, у самого генерал-губернаторского дома. Приговор боевой организации явился выражением общественного суда над организатором кровавых дней в Москве. Покушение, твёрдо направленное и выполненное смелой рукой, не привело к желаемым результатам вследствие роковой случайности, не раз спасавшей врагов народа. Дубасов ещё жив, но о неудаче покушения говорить не приходится. Оно удалось уже потому, что выполнено в центре Москвы и в таком месте, где охрана всех видов, казалось, не допускала об этом и мысли. Оно удалось потому, что при одной вести о нём вырвался вздох облегчения и радости из тысячи грудей, и молва упорно считает генерал-губернатора убитым. Пусть это ликование будет утешением погибшему товарищу, сделавшему всё, что было в его силах. Боевая Организация Партии Соц. Рев.».

26 апреля новый выпуск сатирического журнала «Спрут» опубликовал провокационную загадку, с явным намёком на только что произошедшее покушение на Дубасова «Вопрос: Какая разница между европейскими министрами и нашими? Ответ: Те падают, а наши взлетают».

Москва (по телефону). «Вчера выехал из Москвы в Петербург московский генерал-губернатор адм. Дубасов, здоровье которого несколько улучшилось. Адмирал всё ещё ходит, опираясь на палку, мелкие раны не все зажили. Дубасов жалуется на головные боли, сильное переутомление. Но в последние дни адмирал уже принимал лиц по служебным делам и вчера имел длительный разговор с главными деятелями московского отдела Красного Креста. Передают, что адм. Дубасов в беседе с одним из приближённых к себе лицом заявил, что он и не думал подавать прошения об отставке, что он чувствует себя достаточно сильным для того, чтобы служить царю и родине».

27 апреля открылось заседание Думы, и Центральный комитет партии эсеров, хотя он и бойкотировал выборы, подтвердил намерение прекратить террористическую деятельность. Косвенно руководство партии, таким образом, спасло жизнь министра внутренних дел, покушение на которого Боевая организация не сумела произвести в отведённое на это время. Она также не смогла осуществить покушение на жизнь министра юстиции Акимова. Провал покушения на Дубасова полностью дезорганизовал эсеровских боевиков. Эти неудачи, а также безуспешные попытки убить ещё двух военных деятелей, которые играли главные роли в подавлении декабрьского восстания в Москве, – генерал-майора Георгия Мина, командира Семёновского полка, и полковника Римана ещё более ухудшили моральное состояние боевиков. Ранение Дубасова было единственным исключением, и многие эсеры начали сомневаться в правильности проведения центрального террора, указывая на то, что целый ряд неудачных попыток, и особенно провал нападения на Дубасова не может быть случайностью. Исследователь истории политического террора в России в 1905 году Анна Гейфман считает, что покушение на Дубасова стало самым громким провалом Боевой организации партии эсеров.

Разумеется, это совсем не означало, что эсеры были готовы отказаться от тактики политических убийств, поскольку Боевая организация не была единственным террористическим отрядом в распоряжении партии эсеров. Эстафету террора приняли от Боевой организации различные провинциальные группы террористов. Однако такой мощной и профессиональной структуры, как Боевая организация, в рядах партии эсеров уже больше никогда не было. Таким образом, сам того не зная, Дубасов ещё раз оказал немалую заслугу Отечеству, поставив на карту свою собственную жизнь.

По невероятному совпадению дебютом террористической деятельности Боевой организации партии эсеров стало покушение и убийство брата жены Дубасова и близкого его друга министра иностранных дел Сипягина. Неудачное же покушение на самого адмирала стало последним делом этой кровавой организации. При этом совпала даже столь важная деталь – покушение в обоих случаях осуществлял переодетый офицером террорист… Может быть, во всём этом была какая-то неведомая нам логика?

Либеральная пресса издевалась над Дубасовым в полную силу. Журналы печатали, к примеру, такие стихи:

ТЕЛЕГРАММЫ

ОТ ДУБАСОВА ДУРНОВО

Нету войска. Нет патронов, нету жизненных припасов.

Море крови, море стонов. Я тону в Москве… Дубасов

ОТ ДУРНОВО ДУБАСОВУ

Море крови?… Я не стану говорить вам ничего,

Ведь плыву ж по океану. Не тону я… Дурново

ОТ ДУБАСОВА ДУРНОВО

Жду ответа телеграфом. Посоветуйтесь хоть с графом.

Повторяю – нет запасов. Выручайте… Ваш Дубасов

ОТ ДУРНОВО ГРАФУ ВИТТЕ

Адмирал Дубасов пишет, что в Москве он еле дышит,

Что сидит безо всего… Чем помочь бы? Дурново

ОТ ВИТТЕ ДУРНОВО

Я не верю; быть обману: шутит, верно, телеграф…

Чрезвычайную охрану мог ввести он… Виттеграф

ОТ ДУРНОВО ДУБАСОВУ

Граф ответил очень грозно: есть «охрана» для того;

Коль в Москве ещё не поздно, объявляйте… Дурново

ДУБАСОВУ ОТ ДУРНОВО

Граф ответил: слишком поздно, и охрана ничего,

Развилось движенье грозно. Убегайте! Дурново

В сатирической журналистике выработался своеобразный язык, которым обозначалось то или иное лицо: так, усы кольцами обозначали Столыпина; усы кверху – председателя 2-й Государственной думы Головина; плоский лоб и огромные бакенбарды принадлежали Горемыкину; некий дегенеративного вида субъект, сгибающийся под тяжестью орденов, – не кто иной, как адмирал Дубасов…

Тогдашние «демократы» ненавидели адмирала со всей неистовостью, на которую только были способны. Когда на проходившем съезде кадетской партии была получена телеграмма о покушении на адмирала Дубасова, то делегаты разразились бурными аплодисментами.

Из воспоминаний графа Витте: «Несомненно, что единственный начальник, который не потерял головы и духа в Москве, был адмирал Дубасов; его мужество и честность спасли положение. Но он был не только мужественно и политически честен, но был и остался истинно благородным человеком. Как только было погашено восстание, что продолжалось несколько дней, он сейчас же написал государю, прося поставить на всём крест и судить виновных обыкновенным порядком и обыкновенным судом. Одновременно петербургские войска были возвращены обратно. Государь спросил мнение министра внутренних дел Дурново относительно желания Дубасова. Дурново высказался, что нужно судить военным судом. Государь тогда просил меня высказаться, я присоединился, конечно, к мнению Дубасова и до тех пор, пока я и затем Дубасов не ушли, виновные были привлечены к ответственности и судились на основании общих законов».