Справедливости ради надо отметить, что они вдвоем «сделали» всех, включая суд, прокуратуру и прочих заинтересованных лиц. Впрочем, гладкий финал уголовного дела был тщательно подготовлен, а кое-где и оплачен. Савицкая, не особо углубляясь в юридическую сторону проблемы, ловко подсуетилась, свела нужных людей в нужном месте и обеспечила своему клиенту незапятнанное будущее. Ее подопечный же верно избрал линию защиты, умно отвечал на вопросы и оправдал надежды своего адвоката. Они друг друга стоили.

– Вера Мироновна, а как насчет моей маленькой просьбы? Помните, мы с вами договаривались, если появится что-то новое в деле Петренко–Перевалова, вы сразу информируете меня.

– Естественно. Однако я никак не возьму в толк, чего вы ждете? – Савицкая с явной неохотой сменила тему. – Убийцы пойманы, числятся за судом… Или вы полагаете, что они не виновны?

Мужчина усмехнулся:

– Я ничего не полагаю. Я предполагаю, что в этом деле могут оказаться сюрпризы. Неужели из-за какой-то пошлой ссоры, да и то подшофе, эта пара придурков пошла на такой риск – расстреляли Макара средь бела дня, да чуть не в присутствии дюжины свидетелей.

– Вы же сами говорите, что они – придурки.

– Да, но не до такой же степени. На какой фиг им были нужны все эти корсиканские страсти? Нет… Здесь попахивает чем-то более серьезным.

– И вы ждете…

Бывший клиент прикрыл ее ладони. Руки у него казались мертвецки холодными.

– Я жду появления нового лица, а может, лиц. Спорим, мы думаем с вами об одном и том же… Я верю, что объявится заказчик. А к нему у нас будет свой особый разговор.

Савицкую зазнобило. Она взглянула на собеседника. Собеседник был кристально трезв, собран, деловит. У Веры Мироновны не в первый раз появилось неприятное чувство, что ею пытаются манипулировать в какой-то опасной игре, правила которой ей сообщить не захотели.

Что, в принципе, она знала о своем клиенте? Приятный, вежливый человек, не более того. А ведь ей говорили, ее предупреждали умные люди, что он не настолько ласков и пушист, как кажется на первый взгляд. Одни глаза чего стоят. Холодные, темные, ну точно полынья на заснеженном озере. Смотрит настороженно, словно прощупывая адвоката на благонадежность. А голос… Мягкий, вкрадчивый, с едва различимыми металлическими нотками. Он привык повелевать и совсем не приучен выслушивать возражения, даже если они вежливые.

«Господи! Дернул же меня черт связаться с ним… Э-э, да будь что будет! Меня тоже не лыком шили».

Мужчина наполнил рюмки.

– Похоже, я вас напугал, Вера Мироновна? Давайте не будем больше говорить о проблемах, тем более чужих. Мы же с вами друзья?

Савицкая встрепенулась. Что, гром разрази, с ней творится? Чего она себе напридумывала? Напротив сидит респектабельный мужчина, государственный чиновник, между прочим. Она же, как пуганая ворона, поверила в прокурорские байки о какой-то его теневой стороне жизни, о криминальных знакомствах и сомнительных заработках. Сама же развеяла в прах и пепел все эти домыслы обвинения. Очень хочется верить, что она боролась на стороне правды… А если нет?

– Я сообщу вам, если узнаю что-нибудь новенькое. Это для меня сущая безделица…

Савицкая пожала плечами и даже рассмеялась, желая во что бы то ни стало вернуть разговору прежнюю беззаботность.

– За ваших подзащитных, бывших и будущих! – подыграл ей клиент. Полынья в его глазах никуда не исчезла.

– Чтобы все они были такими удачливыми, как мы с вами! – дополнила Савицкая, некстати вспомнив вдруг бизнесмена Макарова, которому явно не повезло.

«Эх! Остался бы Макар живым – гонорар был бы еще более внушительным», – с сожалением подумала она. Хотя ей было грех жаловаться, и она, отогнав мрачные мысли в сторону, еще раз улыбнулась своему собеседнику.

Марина почти не притронулась к еде. Виктор Павлович поглядывал на нее с беспокойством, но старательно делал вид, что ничего не замечает. Он понимал ее душевное состояние и не пытался навязать ей свое участие. Они просто ужинали. Девушке было невыносимо одиночество, а Полич радовался тому, что хоть как-нибудь может быть ей полезен. Более того, ему хотелось стать для нее необходимым, и, похоже, это ему удалось. У них вошли в привычку такие вот тихие ужины вдвоем, когда они могли обсудить все события дня. Марина видела в Викторе Павловиче друга, он же претендовал на большее. Впрочем, это было вполне объяснимо. Трудно было находиться в обществе столь прелестной особы и испытывать к ней только дружеские чувства. Но Виктор Павлович гордился своим воспитанием и выдержкой. Он умел обуздывать свои эмоции, и даже самый внимательный наблюдатель не смог бы заподозрить его в любовной интриге.

Марина тщетно пыталась разрезать кусок мяса, потом в сердцах бросила нож на тарелку.

– Жесткое мясо? – забеспокоился Полич. – Давай, я позову официанта.

Девушка посмотрела на него:

– Виктор, а если мы поменяем адвоката?

– Ты имеешь в виду Дубровскую?

– Да. Она не производит впечатления опытного защитника.

– Видишь ли… – Полич задумался. – Как говорится, коней на переправе не меняют. Но, предположим, мы сделаем это. Думаешь, это что-то изменит?

– Мне трудно судить, конечно, с юридической точки зрения. Но, наблюдая ее со стороны, мне кажется, что она делает все как-то не так.

– Ты обращаешь внимание на реплики судьи. Поверь мне, это мало что значит. Фрик – вздорная баба. Ей не угодить.

– Но приговор-то будет выносить она, а не кто-нибудь другой. И если эта Дубровская действует ей на нервы, то Сергею от этого лучше не станет.

– Я хотел бы тебе сказать, дорогая, что смена защитника для меня – это не вопрос денег. Я заплачу, сколько потребуется. Но дело в том, что пока я не вижу в этом необходимости. Те доказательства, которые уже были исследованы в суде, не буду спорить, носят обличающий характер. Но согласись, изменить их ей было не под силу. В конце концов, защитник – это не волшебник с палочкой. Взмах руки – и дело рассыпалось! Так только в фильмах бывает.

– Да. Но ее задача – как-нибудь запутать свидетелей обвинения, уличить их в противоречиях, во лжи, наконец!

– Она это и делает. Пусть немного неловко, но она обращает внимание суда на особо скользкие моменты. И, будь уверена, это не остается без внимания Фрик. Она хоть и придирается на каждом шагу, и ведет себя как последняя стервоза, но слывет дамой хваткой и справедливой. Так что давай оставим все как есть. Не торопи события.

– Ну если ты так считаешь… – без особого энтузиазма согласилась Марина. – Я тебе доверяю.

– Вот и отлично. Ты закончила? Как насчет небольшой прогулки по набережной?

Полич старался не акцентировать внимания Марины на своих маленьких победах. Их отношения развивались естественно. Марина, сама того не замечая, давно перешла на «ты» и называла его только по имени. Конечно, от дружбы до любви часто бывает не близко. Но только безумцу придет в голову мысль преодолеть это расстояние одним прыжком. Иногда это, правда, приносит свои плоды. Но чаще всего гибнет и дружба, и нерожденная любовь. Виктор Павлович считал себя разумным человеком и поэтому предпочитал пересечь разделяющую их дистанцию ползком, незаметно.