– Увидимся в следующем году! – кричали мы.

По пути к бабушке брат спрашивал меня:

– Что у них такое с лицами при прощании?

– Ты имеешь в виду то, как они моргают, жмурятся и внезапно дергают головой?

– Ага.

– Не знаю. Наверное, нервный тик.

Мика качал головой.

– Бедняги. Они не были такими, когда мы только приехали. Наверное, их внезапно поразила какая-то болезнь.

* * *

Такие поездки сами по себе были приключением. Однажды, когда мы поехали в Сан-Диего, у отца в кошельке был всего двадцать один доллар – все, что он взял на недельный отпуск для семьи. И по закону подлости наша машина сломалась в горах Техачапи, в часе езды от Лос-Анджелеса. Пришлось тащить ее до ближайшего СТО, где и выяснилось, что течет масло. Хотя нужная запчасть прибывала только через неделю, механик сказал, что к следующему вечеру подлатает машину. Разумеется, это стоило денег.

У моего отца была какая-то странная несовместимость с деньгами. Наверняка ему хотелось бы иметь больше денег, но когда в них возникала острая нужда, он не знал, как их заработать. Все траты расписывались заблаговременно, и поломка машины не укладывалась в бюджет. Отец не просто разозлился – он был вне себя от ярости: без объявления «повышенной боеготовности» он перешел к стадии ядерного взрыва. Он позвонил своей матери в Сан-Диего, и та согласилась занять ему денег на ремонт.

К вечеру мы доели последние бутерброды и чипсы и допили последний лимонад. Отец разозлился еще сильнее. Денег не было ни на еду, ни на номер в гостинице, и ту ночь мы провели в машине в обнимку с собакой. Наутро купить завтрак было не на что, и поели мы только днем в Сан-Диего.

Однако худшим в нашей вынужденной остановке было не это и даже не гнев отца. Когда я вспоминаю то путешествие, сначала на ум приходит самый первый день, примерно час спустя после того, как мы приехали на СТО. Отец уже был в ярости, а в такие моменты мы старались держаться от него подальше. От нечего делать мы втроем решили посмотреть, что может предложить город. Как выяснилось вскоре – ничего. Стояла адская жара, к обочинам шоссе жались ветхие домишки, среди которых не оказалось ни кафе, ни столовой, чтобы убить время за просмотром телевизора.

Чуть ли не впервые мы по-настоящему заскучали. К счастью, вскоре мы наткнулись на пса, который был рад нашему вниманию. Мы гладили его, а он ластился к нам и радостно вилял хвостом. Мы назвали пса созвучно нашей фамилии – Спарки. Потом он поднялся и потрусил куда-то по улице, высунув язык и то и дело оглядываясь на нас с довольным видом, чуть ли не с улыбкой. И тут его сбила машина, мчавшаяся со скоростью в шестьдесят миль.

Мы видели все в подробностях. Слышали глухой звук удара. Пес отлетел, брызгая кровью, и упал футах в двух от нас. Машина немного сбавила ход, но не остановилась. Сидевшая в ней семья ужаснулась не меньше нас. Спустя несколько всхлипов, поскуливаний и вздохов Спарки умер. Отец был в дурном настроении, мама пыталась его успокоить, и мы как всегда переживали происходящее в компании друг друга. Мы стояли втроем на обочине шоссе, плакали, обнявшись, и пытались понять, почему происходят ужасные события.

27–28 января,

Куско, Мачу-Пикчу, Перу

После короткой остановки в Лиме мы поехали в Куско – старейшее постоянное поселение в Западном полушарии и бывшую столицу империи инков. Город с населением в двести семьдесят пять тысяч человек, с кирпичными домами, красными черепицами крыш, извилистыми мощеными улочками, великолепными соборами и открытыми рынками был поразительно красив.

Во время полета нас предупредили о высотной болезни. Куско находится в Андах, на высоте одиннадцати с половиной тысяч футов над уровнем моря, и выходить из самолета следовало медленно. Служащие ТСС рассредоточились по терминалу и то и дело повторяли рекомендации:

– Не волнуйтесь. Не задерживайте дыхание. Идите медленно.

– Можно подумать, мы взбираемся на Эверест, а не идем по аэропорту, – шепнул Мика.

Я кивнул, соглашаясь, что происходящее нелепо. Может, кому-то и могло стать плохо, но мы молоды и в довольно хорошей форме. Не обращая внимания на предупреждения, мы шли так, как привыкли ходить, и в конце концов нам пришлось ждать остальных у автобуса.

На лице брата появилось озадаченное выражение. Он пару раз глубоко вздохнул и сказал:

– Знаешь, я, кажется, ощущаю что-то такое…

– Правда?

– Немножко странно. Я чувствую себя слегка… пьяным.

Вскоре мы оба ощутили себя пьяными, будто перебрали пива. Мы внезапно засмеялись и никак не могли остановиться. Во время поездки на автобусе нам все казалось донельзя смешным: одежда на людях, ухабистые мощеные улочки, на которых наш голос отдавался эхом, и особенно название места, куда мы ехали: крепость Саксайуаман. Звучало оно так, как будто кто-то пытался произнести фразу sexy woman с русским акцентом. Наш одурманенный нехваткой кислорода мозг зациклился: Мика на все лады твердил название, придумывая новые варианты, а я сгибался пополам от смеха и смахивал слезы с глаз.

* * *

Обедали мы в Куско, в отеле, некогда бывшем монастырем. Интереснее отеля мы еще не видели. Подобно дому семейства Альяга, он был выстроен в центре двора, хотя и гораздо большего размера. Возвели его в 1640 году, однако позднее комнаты модернизировали так, чтобы впускать больше кислорода.

После обеда, когда желание смеяться поутихло, мы наконец получили возможность посетить крепость инков. Наши ожидания не оправдались. Расположенная на большом открытом плато сразу над Куско и со всех сторон защищенная горами, крепость походила скорее на амфитеатр. Огромные гранитные блоки, из которых состояли стены, были так тщательно подогнаны, что даже сейчас между ними не просунуть и листа бумаги. Клубящиеся на небе тучи придавали пейзажу зловещий вид. Мы бродили по крепости с Бобом и Кейт Девлин, с которыми успели сдружиться. Пока гид рассказывал о сложной системе постройки стен, мы узнали, что Девлины недавно отметили сорок один год со дня своего бракосочетания. Позже, когда мы с Микой вдвоем ходили по крепости, мы снова увидели Боба и Кейт и какое-то время за ними наблюдали.

– Они выглядят счастливыми, правда? – спросил Мика.

– Да. Они и в самом деле счастливы.

– Сорок лет – долгий срок. Они женаты больше, чем я живу на свете.

– Как и многие люди в этом путешествии.

– Как ты думаешь, в чем секрет крепкого брака?

– Не знаю, есть ли такой секрет. Все пары разные. Что годится для одних, для других не подходит.

– А если брать какое-нибудь одно качество, что бы ты выбрал?

Я задумался. По небу мчались, меняясь на глазах, тучи.

– Обязательства, – наконец сказал я. – Оба супруга должны иметь обязательства. Если двое настроены на брак и всерьез намереваются сделать его успешным, то они найдут, как этого добиться. Что бы ни случилось. Если ты женишься на той, кто не выполняет обязательств, или если ты сам их не выполняешь, то брак не будет крепким. Брак – это труд.