— Вместо этого вы втащили меня в помещение, охваченное пожаром четвертой степени сложности, и едва не прикончили нас обоих!

— Вы обожглись? — спросил он, отхлебнув кофе.

— Нет, — неохотно ответила она.

— Отравились дымом?

— Нет, черт возьми!

— Вам не кажется, что вы, по идее, должны были лишиться хотя бы пряди волос?

Он говорил о том, о чем она постоянно думала. Она не понимала, что происходило во время пожара, и не понимала, что творилось после него. Ей хотелось отвернуться от всего очевидного. Притвориться, что ничего необычного не случилось, и, притворяясь, покинуть этот дом. Но он не позволит ей. Она чувствовала его решимость, как исходящее от него биополе.

«Нет! — в отчаянии твердила она себе. — Нет никакого поля. Ничто от него не исходит! Ничего этого нет!»

— Я установил щит вокруг нас. Под конец, когда я задействовал и вашу силу наряду с моей собственной, дабы сбить огонь, щит заметно окреп. Вы это видели. И я видел. Он мерцал как…

— Мыльный пузырь, — прошептала она.

— А… — мягко отозвался он после секундного раздумья. — Так вот что вызвало ваши ассоциации.

— Вы хоть примерно знаете, какую боль я испытала?

— Когда я овладел вашей силой? Нет, не знаю, но представить могу.

— Нет, — холодно ответила она. — Не можете.

Боль казалась неописуемой. Скажи она, что почувствовала, будто ей на голову упала наковальня, это было бы явным преуменьшением.

— Еще раз скажу: мне очень жаль. У меня не было выбора. Не поступи я так, мы бы вместе погибли, а с нами и люди, не успевшие эвакуироваться из отеля.

— Вы извиняетесь, одновременно как бы давая понять, что в случае надобности снова поступили бы так же. А потому в ту часть, где вы говорите «мне очень жаль», не очень-то верится.

— Это потому, что вы не только экстрасенс, хоть и нетренированный, но еще и особо чувствительны к паранормальным явлениям, окружающим вас.

Другими словами, он поступил бы точно так же при схожих обстоятельствах. По крайней мере, он не лицемер.

— Вчера в моем офисе, — продолжал он, — вы отреагировали на энергию, которой не ощутили бы вовсе, если бы не ваш дар.

— Я думала, что вы злой, — сказала Лорна и яростно укусила рогалик. — Ничто с тех пор не изменило моего мнения.

— Потому что вы меня возбудили? — мягко спросил он. — Я только увидел вас, и все свечи в помещении вспыхнули. Обычно я не так восприимчив, но тогда мне пришлось не на шутку сконцентрироваться, чтобы взять себя в руки. Затем я смотрел на вас, воображая, как мы занимаемся сексом, и будь я проклят, если вы не заметили этой фантазии.

Боже, он знал и об этом? Она почувствовала, что краснеет, и предпочла разозлиться.

— Вы пытаетесь ко мне клеиться? — с недоверием спросила она. — Вы что, всерьез полагаете, будто я позволю вам прикоснуться ко мне даже десятифутовым шестом после всего, что вы сделали со мной прошлой ночью?

— Такой длинный не понадобится, — ответил он с легкой улыбкой.

Вот теперь Лорна пришла в ярость. Бросив рогалик на блюдце, она встала со стула.

— Я не желаю находиться в одной комнате с вами. После того как уйду отсюда, я никогда в жизни больше не хочу видеть вашего лица. Можете взять свою липкую фантазию и засунуть ее поглубже, Рэйнтри!

— Дантэ, — поправил он, будто она не пожелала ему только что всего, кроме смерти. — И это возвращает нас к теме Анзара. Я искал родимое пятно. У всех Анзара есть такое где-то около спины.

Она так злилась, что красная пелена затмевала ей взгляд.

— И, проверяя мою спину на наличие родинки, вы решили заодно полюбоваться задницей?

— Задница что надо. Есть чем любоваться. Но нет, я в любом случае собирался ее осмотреть. Я не сказал «спину». «Около спины» технически может означать от затылка до самых пяток. Мне приходилось видеть их ниже пояса, а в истории, хоть и не часто, имели место случаи, когда родинка находилась на пятой точке. Учитывая сложность возгорания и того факта, что я не мог погасить огонь, мне нужно было убедиться, что вы мне не препятствовали.

— Не препятствовала вам?! — вскрикнула Лорна, ничуть не успокоенная его объяснением.

— Если бы вы тоже повелевали огнем, могли бы подкармливать пламя в то время, как я пытался потушить его. Я не видел прежде огня, который не мог бы контролировать. До вчерашнего вечера.

— Но вы сказали, что никогда прежде не пользовались даром управления сознанием, а потому не знаете, как это на вас сказалось. С чего вы сразу решили, будто я одна из этих Анзара?

— Не решил. Я прекрасно знаю, что причины могли быть разные. Просто следовало исключить малейшую возможность, что вы Анзара.

— Если вы так хорошо читаете мысли людей, лишь прикасаясь к ним, должны были сразу понять, что я не одна из них, — бросила ему Лорна.

— Прекрасно, — подтвердил он, словно был учителем, а она его лучшей ученицей. — Но Анзара с рождения тренируются управлять своей силой и защищаться так же, как Рэйнтри. Могущественный Анзара вполне мог бы выстроить щит, который я бы не сумел заметить. Как я уже сказал, моя чувствительность на среднем уровне.

Ей казалось, что она вот-вот взорвется от ярости.

— Будь у меня щит, идиот, вы не смогли бы изнасиловать мой мозг!

Он побарабанил пальцами по столу и прищурился:

— Мне очень и очень не нравится данный термин.

— Да ну! А мне очень и очень не нравилось насилие над мозгом.

Она швырнула ему эти слова, как ножи, надеясь, что они вонзятся глубоко в его плоть. Он на секунду подумал, затем кивнул:

— Справедливо. Вернемся к теме щитов. Они у вас есть, но не такие, о которых говорю я. Те, что у вас, появились естественным путем. Их породила сама жизнь. Вы скрываете свои эмоции. Я же говорю о ментальных щитах, возведенных искусственно, с целью скрыть часть энергии вашего мозга. А если исключить меня, дорогуша, существует лишь один человек — по крайней мере, из тех, кого я знаю, — способный помешать мне проникнуть в его голову, и это не вы.

— О-о-о-о, значит, вы такой жутко сильный?

Он медленно кивнул: да.

— Так почему же вы не король мира или кто-нибудь в этом роде?

— Я король Рэйнтри, — сказал он, поднимаясь и ставя блюдце в посудомоечную машину. — Мне этого достаточно.

Странно, но из всего невероятного, что он ей рассказал, в последнее верилось меньше всего. Лорна закрыла лицо ладонями, желая, чтобы этот день поскорее закончился. Ей хотелось забыть, что она когда-либо его встречала. Он был безумцем, и это очевидно. Но нет, глупо обманывать себя. Ведь она прошла вместе с ним сквозь огонь. Вполне буквально. Он мог делать то, что ей казалось невозможным. Так что, может быть — не наверняка, — он и являлся своего рода лидером, хотя «король» — это, конечно уж, чересчур.